Вот только его слова застали меня врасплох. Наверняка мне очень даже было о чём у него спросить или предложить. Но я к этой встрече готов не был, а сходу ничего не придумывалось. А потому я просто представился и сказал, что мне очень симпатичны его идеи, что даже не было преувеличением. Ведь Косыгин один из тех советских деятелей, кто действительно радел за развитие страны, и его реформы должны были оказать существенное влияние на экономику и подтолкнуть её к движению в правильном русле. Но из-за активного противодействия консерваторов, в конце концов, всё схлопнулось.

Алексей Николаевич проигнорировал мой комплимент, но, услышав мою фамилию заинтересовался.

— Филатов? Случайно не из Калужской области?

— Именно, — удивился я, — Ульяновский район, колхоз Новый Путь.

Моя очередь почти подошла, и Косыгин предложил мне вместе пообедать. Я, разумеется, согласился, всё ещё шокированный тем, что он обо мне что-то знает. Вот уж не думал, что моё имя мелькало столь высоко.

Мы взяли заказ и устроились на одном из освободившихся столиков. И, пока я молчал, переваривая случившееся, Алексей Николаевич начал разговор:

— Неожиданно встретить здесь такого человека. Как-то это расходится с тем, что мне довелось о вас слышать, как о трудоголике. У вас там в колхозе такой мощный проект в самом разгаре, а вы тут на солнышке греетесь.

Я даже как-то немного смутился, хотя это и не моя вина. Пришлось рассказать про аварию. В свою очередь, Косыгин раскрыл секрет того, почему он вообще запомнил мою фамилию. Услышав её в связи с прогрессивными проектами сразу от представителей двух разных министерств, он не мог это не отметить.

Уплетая обед, мы успели перекинуться ещё парой фраз, после чего, пожелав мне полного выздоровления и плодотворной работы, Косыгин попрощался и ушёл. И я уже думал, что вряд ли мне ещё когда-то доведётся с ним побеседовать. Но, буквально за четыре дня до моего отъезда, случилось ещё кое-что.

Я плавал на водном велосипеде, как вдруг услышал знакомый женский голос. А вскоре обнаружил и его источник.

Всё те же на манеже... Ирина. Та самая девица с поезда беззаботно прокатилась мимо меня на катере в компании всё тех же шулеров, которых при мне вроде бы загребла милиция.

Вот значит как здесь работают стражи порядка? Замяли дело и выпустили преступников на свободу? Теперь у меня уже точно не оставалось сомнений, что это не просто шулеры, а часть местной ОПГ, а многие местные милиционеры сто процентов в доле.

Конечно, это не моё дело, но я просто кипел от возмущения, провожая взглядом катер. И мне совсем не хотелось оставлять всё как есть.

Да, признаю, нет покоя долбанутым. Так что оставшиеся несколько часов до вечера я потратил на то, чтобы не потерять из виду весёлую компанию картёжников и при этом не попасться им на глаза.

Шпион из меня, конечно, так себе. Но определённого успеха я всё же добился, а именно вышел на заведение, куда они притащили очередную жертву с пляжа в конце вечера.

Вот только что делать с этой информацией теперь? И единственная идея, которая мне пришла в голову, это снова найти Косыгина, на что я и потратил весь следующий день, ведь я тогда, во время нашего разговора, даже не спросил в каком санатории или гостинице он проживает.

Честно говоря, мне даже неловко было идти к нему с этим своим расследованием, но кому, как не человеку с его влиянием, под силу встряхнуть это коррупционное гнездо?

И я всё-таки решился, хотя и изрядно удивил Алексея Николаевича. Но, похоже, что поступил правильно. Я нашёл его, как ни странно, снова в Русалке. И, нагло присоединившись к нему за столиком, кратко поведал о том, что мне известно.

— Я вас понял, товарищ Филатов. Действительно, в такой ситуации сложно найти человека, к которому можно обратиться. Что ж, дальше не переживайте. Я разберусь. И ваше участие в этом деле, лучше оставим в секрете. Незачем вам здесь светиться, целее будете.

И в этом я был с ним полностью солидарен.

В последнее время Митю Ягодецкого частенько посещало чувство неудовлетворённости от жизни. Казалось бы, работа есть, увлечения тоже, люди уважают и прислушиваются к нему, но гадкое чувство всё равно не покидало этого в меру накаченного мужчину в полном расцвете сил, становясь лишь сильнее. Ему хотелось попробовать что-то новое, преуспеть в другом деле.

Когда его приятель объявил о продаже фотоаппарата, сначала Мите даже и в голову не пришло его выкупить, но стоило ему увидеть фотографии, как он почувствовал непреодолимую тягу к искусству съемки.

— Потрясающий кадр! Где ты его сделал? — разглядывая чёрно-белый пейзаж, поинтересовался Ягодецкий.

— Ой, сам уже не помню! Сколько их было сделано, уже и не счесть, — мужчина открыл шкаф и достал оттуда большую охапку фотографий.

Митя словно зачарованный принялся рассматривать их.

— Наскучило мне. Вот и решил, что продать нужно. Правда, вряд ли он здесь понадобится кому-нибудь, чую, придётся в Калугу ехать и сдавать в комиссионку — вздохнул его приятель.

— И сколько такой стоит?

— Да вот мне бы рублей сорок получить, на худой конец тридцать, но не меньше.

— Ничего себе расценки, — Митя с уважением взглянул на технику.

— Он ведь считай новый, я лишь полгода пользовался, отсюда и цена. Тем более, что я вместе с фотоаппаратом отдаю фотоэкспонометр, химикаты для проявления, фотобумагу и ещё всякую мелочь. Прям бери и сразу снимай.

Ягодецкий недовольно закусил губу.

— Когда поедешь продавать?

— Это сначала нужно найти с кем. Думаю, на следующей недельке разберусь с этим вопросом.

Митя ещё немного покрутил фотоаппарат в руках, затем вновь взглянул на снимки.

— Я бы купил, вот только сразу всю сумму не потяну. Давай я тебе сначала пятнадцать заплачу, а потом ещё двадцать пять, но немного позднее. А ещё научишь меня им пользоваться, — уверенно заявил Ягодецкий.

— Чего это, — рассмеялся мужчина, — Зачем он тебе? — весь колхоз знал о Митиной любви к физкультуре, но чтобы того тянуло на фотографирование — такое впервые.

— Да сам не знаю. Посмотрел на снимки и захотелось. Давно уже думал о чём-то подобном, но всё повода не было. А это, я смогу сам себя сфотографировать, если захочу?

— А почему нет? Здесь рычаг есть, автоспуск называется, опускаешь его вниз и у тебя есть десять секунд чтобы занять необходимую позу.

— Отлично! Ты тогда придержи его для меня, завтра первую часть принесу. Идёт? — Митя вытянул руку.

— Идёт! — ответил на рукопожатие приятель, — Завтра тогда всему тебя и научу.

После длительной дороги я, уставший, вышел из поезда. Калуга, как же сильно скучал по ней, точнее по Новому Пути. Мне не терпелось вернуться в колхоз, однако вместе с этим чувством подкрадывался и страх. Кто знает, что произошло за всё то время, что меня не было. Как бы не пришлось ещё несколько месяцев тратить на восстановление. Конечно, Мясов бодро рапортовал, что у нас всё идёт по плану, но мало ли, может он просто не хотел мешать мне восстанавливать здоровье и отдыхать. А я, увы, хорошо знал, как быстро могут расслабиться работники без крепкой руки.

Я шёл полностью погружённый в свои мысли, как вдруг услышал разговор:

— Опять Ульяново, — недовольно пробормотал мужчина, — Эти письма когда-нибудь закончатся?

Я повернулся и увидел машину, в которую два мужика старательно складывали ящики с письмами и другую корреспонденцию.

— Добрый день! Вы в Ульяново путь держите? — поинтересовался я.

Один их них остановился и подтверждающе кивнул, затем вновь вернулся к своей работе.

— Извините за наглость, но можно ли с вами поехать? Мне как раз туда. В Новый Путь, если быть точным.

Андрей всё ещё лежал в больнице, но козлика уже вытащили из реки и даже успели починить, так что за мной он должен был приехать с другим водителем, но почему-то не приехал. Не знаю уж, стряслось у них там что-то, или он просто опаздывает, но чем ждать, лучше попытаю счастья с попутчиками.