Отвела взгляд, понимая, что… как-то все очень извращенно получается.

Олли ухаживал за мной из-за уязвленного самолюбия и проснувшегося желания. Вейла привлекали мои возраст и живость, я избавляла его от скуки. Арвилю не повезло больше всех. Он сам себя ко мне привязал. А если задуматься – было ли к чему прикипать? К девочке, которая даже второго совершеннолетия не миновала? Жалко мужиков даже.

Спящий отпустил меня и положил светящиеся ладони на скалу, по которой мигом зазмеилась витиеватая роспись-арка. В ее центре камень дрожал маревом, тек, менял цвет. Привычно закрыла глаза и шагнула сквозь это чудо обратно в зачарованный город.

Следом последовал его господин.

Рука об руку мы шли недолго. Только до одного из главных коридоров, в котором Ар быстро обнял меня и, снова чмокнув в лоб, сказал:

– Ириш, у меня дела.

– Иди, конечно, – вздохнула я. Расставаться со Спящим не хотелось.

Грустно посмотрела вслед, понимая, что проблемы далеко не решены. Эгоистка я. Злостная. Мне бы самой общение с Арвилем ограничить, зная о его отношении. Но я этого не делаю… Наоборот, вызываю его на разговоры.

Мужа очень не хватает. И мне, и… Арвилю. Одно дело – знать в теории, что девушка занята. И другое – видеть ее с законным супругом.

Нужно поговорить с Арвилем о моем желании выйти из Анли-Гиссара и встретиться с Вейлом. Может, в этот раз позволит? Раньше придумывались сто и одна причина, почему нельзя. И опасно, и в город могут проникнуть, и вообще… А тут кроме вооруженных до зубов хейларов есть еще и беззащитные мы.

Я, конечно, не козырь, но и не шестерка в нашей колоде. Козыри – Криона и Дарья. Первая – политический, а у второй может получиться вытащить подчиненных Ара из той психологической бездны, где они всю жизнь бродят. Правда, как это сделать, если хвостатые считают такое состояние нормой? Большой вопрос. М-да, не завидую целительнице. Тем более опыта у Дашки – почти ноль, да и образования пока никакого. Действует исключительно на интуиции.

Джокер же – Лаллин. Как бы Сотник ни пытался это отрицать. Ну и Тайлин. Правда, этот, скорее, туз. Я улыбнулась мыслям и специфике расклада. Да, что-то от круговорота событий у тебя совсем ум за разум стал заходить, Ирьяна.

Медленно пошла вперед, машинально отмечая красоту узорчатых плит под ногами. Серый гранит с выжженным узором, плетущимся диковинной лозой, стремился все дальше и дальше, захватывая даже нижнюю часть стен, которые примерно на одну треть тоже были светлыми. Ближе к середине они становились голубыми, а сводчатые потолки вообще казались полночно-синим авантюриновым небом с мягко мерцающими искрами далеких звезд.

В Анли-Гиссаре очень многое отделано именно авантюрином разных цветов. Наверное, Арвиль любит этот камень. Или объяснение еще проще: Анли-Гиссар строили на месте больших залежей авантюрина. Вечно я все романтизирую.

Тихо рассмеялась и, поддавшись детскому порыву, продолжила идти по коридору уже зигзагами, так как ступала только по черной полоске «лозы».

Мой учитель, Алишин, рассказывал, что этот красивый узорчик – не простой. Когда город находится в режиме защиты, невинный рисунок превращается в одно из оборонительных средств. Становится достаточно материальным и самостоятельным, чтобы убивать.

Он рассказывал, что тогда… когда за хейларами пришли драконы и фейри с куратором, их было несколько сотен. До главного зала добралось несколько десятков, остальные остались лежать в коридорах города. Города, который построил Арвиль. Как же они все-таки похожи, Сотник и Анли-Гиссар!

Красивый город, и мне до трепета в груди хочется находиться тут. Пока я здесь, меня не покидает ощущение чуда и того, что все будет непременно хорошо и не менее интересно. Волшебный город и его совершенно волшебный на всю голову хозяин. И такие же подчиненные. Весело живем!

Сейчас я шла по направлению к тренировочному залу. Предстояли два часа мучений с Алишином. Именно в залах этот гад отрывается так, что я оттуда почти уползаю. Зато практические занятия просто восхитительны и, можно сказать, эксклюзивны. Мало кому выпадает подобное. Но об этом позднее. А сейчас…

– Добрый день, наставник. – Я поприветствовала приближающегося с другого конца коридора хейлара.

Он лишь кивнул, и мы прошли в тренировочный зал.

– Сегодня у нас левитация и повтор азов исцеления, которые ты уже изучила.

– Понятно!

– Отлично. Ну что… – внимательно посмотрел на меня Алишин и, прикрыв глаза, медленно воспарил над полом. – Повторяй.

Повторила. Почувствовала, как тело охватывает ощущение невесомости, и радостно улыбнулась, открывая глаза. Наткнулась на скептический взгляд светловолосого хвостатого, который невозмутимо произнес:

– Три, два, один. Шмяк!

Я непонимающе округлила глаза, а потом… потом случился «шмяк».

– А-а-ай! – взвыла, хватаясь за вспыхнувшую болью лодыжку.

– Потеря концентрации на такой высоте отрицательно сказывается на физическом здоровье, – невозмутимо констатировал Алишин, плавно опускаясь на пол. Заложив руки за спину, хейлар обошел меня по кругу. – В чем и когда ты допустила ошибку?

– Рано обрадовалась, – процедила я, пытаясь отрешиться от боли и отключить болевые импульсы, чтобы спокойно исцелить ногу.

– Верно, – спокойно кивнул Алишин. – Ирьяна, праздновать победу надо, стоя обеими ногами на земле, а не витая в поднебесье.

– Понимаю, – покорно кивнула и зашипела, потому что вместо того, чтобы убрать боль, я ее усилила. Раза в два.

– Что такое? – устало вздохнул преподаватель и присел на корточки рядом. – Боль убираем? Это верно, это правильно. Но что же ты не на те рецепторы воздействуешь? И почему тут? Детка, все процессы начинаются в мозге. Там и блокируй.

– Я не настолько уверена в себе. Заблокирую еще что-то иное… Да ты и сам говорил, что такая практика уместна только при собственном излечении. Но если надо лечить постороннего, воздействие местное, на саму пострадавшую область.

– В твоих словах есть резон, – вынужден был признать десятник и продолжил спокойно инструктировать: – Вот смотри: пережимаем этот нерв, а теперь не даем развиться отеку и воспалению. Ускоряем регенерацию и слегка ослабляем блокаду на болевых рецепторах. Оп! Почти готово. Теперь даже никакого вмешательства не нужно: все само ослабнет и рассосется.

Я пошевелила ногой и озвучила ощущения:

– Не болит.

– И не будет, – порадовал Алишин, а потом взлетел, чтобы на миг зависнуть и… рухнуть вниз! Моя челюсть тоже рухнула, видать, следуя заразительному примеру наставника.

– Алишин, с тобой все хорошо?

– Разумеется, нет, – с отстраненным удивлением взглянул на меня хейлар, нервно передернув хвостом. После чего наклонился и закатал штанину, продемонстрировав покрасневшую и начавшую опухать лодыжку. Пошевелил, скривился и требовательно взглянул на меня: – А теперь повторяй все, что я только что делал. У тебя на это полторы минуты!

– П-п-почему полторы?! – заикаясь спросила я, лихорадочно стараясь вспомнить, что и как он делал с моей ногой.

– Потому что после я сам исцелюсь, – с некоторой надменностью во взгляде ответил Алишин. – И придется снова падать. Мне же это неприятно…

У-у-у!!! И я когда-то считала, что драконы и фейри – эксцентричные создания? Невыносимые создания? Да. Была права! Но тогда я еще не знала, что такое помесь драконов и фейри! Теперь знаю. Итоговый результат не перестает поражать.

– Ирьяна, я бы очень просил вас поторопиться, – безукоризненно вежливо выдернул меня из мысленного ступора хейлар. – Хотя… я был не прав.

– В чем? – как-то очень обреченно спросила я.

– У вас не менее четырех минут! – радостно сообщил светловолосый ненормальный. – Кажется, в кости трещина!

– Чу-у-у-десно! – «порадовалась» я вместе с потерпевшим. – Только вы еще не показывали, как сращивать костные ткани!

– И правда, – хищно оглядел меня он и щедро предложил: – Руку или ногу?