Я похолодела. Просто похолодела и замерла.

Вокруг рушился мир.

Мой идеальный мирок, который создал для меня Феликс и в который с такой готовностью вцепилась я.

– Да, – понимающе улыбнулся посланец Охры. – Не правда ли, странно для человека, который два года жил только мечтой ее найти, вдруг почти забыть об этом, отдать все в руки мужчины… и не волноваться. Ищет и ищет… а результатов ведь нет, не правда ли, Юлия?

Крепко-крепко сжала зубы и закаменела, стараясь не дать понять, какие чувства сейчас бушуют в душе. Опять… опять обман! Кик, да сколько же можно?!

– Что вы предлагаете? – резко спросила я. – Вернее, не так. По пунктам, чего вы хотите и что предлагаете, кроме уже перечисленного?

– Заключаем договор, – спокойно ответил Алзар. – И если ваша мама тут, мы из-под земли ее достанем.

Ага…

– А есть ли основания вам доверять? – резко спросила я.

– Слово Хранителя Стали, – встал и склонился в каком-то странном поклоне Морриган.

– Слово Хозяина Золотой Горы, – почти повторил его жест Алзар, но руку прижал к сердцу.

– Я… – начала, с отчаянной надеждой глядя на них.

Не знаю почему… но все то, чем я болела до переноса, – как оков лишилось, сердце жгло так, что каждый вдох отдавался болью где-то в груди.

Вот! Вот он, тот самый утерянный фрагмент мозаики! Недостающий кусок пазла.

Тот самый осколок, который сидел у меня в сердце и мешал дышать все это время!

Источник странного беспокойства. То, что искал в моих глазах Феликс.

Кровавое великолепие мрамора, которое так впечатлило Юлию, принимало закутанную в белое фигуру, обнимало ее, становилось продолжением. Мастер стоял, скрестив руки на груди, рискованно перекатываясь с пятки на носок на самом краю перил. Неизвестно, что удерживало его от падения. Ветер был сильный. Он трепал одежду главного палача Малахита, перебирал волосы, играл с ними, то жестко хлеща по алебастровому лицу, то нежно касаясь его же, словно пытаясь загладить недавнюю вину.

Пытка. Мастер Хин.

Послышался шум крыльев, и рядом с сапогами снежного блондина приземлился большой орел, который окинул феникса ироничным взглядом.

Сломанный не один раз, ставший цельным… таким, каким его знает весь мир, но каким он не нужен никому. Даже себе не нужен.

Орел взмахнул огромными крыльями, задевая мужчину, и тот, резко повернувшись, скривился при виде птицы и приказал:

– Пошел вон.

В ответ раздался насмешливый стрекот, птица взмыла в небо и… осыпалась сверкающими осколками, которые собрались в большое зеркало, зависшее напротив Хранителя Малахита.

А в нем… в нем отражался Хин. Вот только отражение, в отличие от настоящего, очень глумливо улыбалось.

– Ну зачем же ты так со мной? – насмешливо протянул двойник. – Ты не поверишь, но я пришел с благими намерениями!

– Сказал Зеркальник, – скривился Хранитель. – Твоя отвратительная морда никогда не вызывала во мне оптимизма, – зло сверкнул глазами Хин. – Особенно потому, что я никак не могу от тебя избавиться.

– Знаешь, – на Мастера посмотрели точно такие же синие глаза, и бледные губы улыбнулись, – ирония в том, что ты так обзываешь СВОЕ лицо.

– Так я и по поводу своей морды не обольщаюсь, – склонил голову набок Хранитель, отчего птичьего в его облике стало еще больше. – Но то, что под ней ТЫ… не добавляет мне приятных впечатлений, – улыбка пропала, и он жестко напомнил: – Ты чего-то хотел, Зеркальник. Говори!

– Хах! – Главная проблема всех четырех секторов демонстративно легко прогулялась по отраженным перилам, красуясь, повернулась на пятках, заставляя полы плаща распахнуться, открывая простую одежду.

– Хватит паясничать, – спокойно посоветовал Мастер, машинально плотнее закутываясь в свою мантию.

– Не могу, – развел руками Зеркальник. – Это новая модель поведения, мне интересно, что она даст… или изменит. А вот с чем я пришел… проверил бы ты вашу подопечную, Хин. Ведь совместимость и ты, и Смерть уже проверили, и знаешь, будет обидно, если реципиента такого уровня уведут у вас из-под носа. Одного Ла-Шавоира вам двоим как-то маловато, не находишь?

– Юлия? – нахмурился Мастер. – Но что не так?

– Смотри, – покачал головой Зеркальник, и в висящем зеркале рядом с его фигурой появилось еще одно… но там отражалась беседка и маленькая риале кикимора, которую в данный момент весьма профессионально дожимали, используя не только психологические, но и ментальные приемы… разрушая все барьеры, все стены, что они возводили!!!

– Вот..! – рыкнул Пытка, и его глаза вспыхнули злостью. И Мастер сделал шаг в бездну, чтобы сгореть синим пламенем и взмыть в небо белоснежной птицей, на оперении которой едва заметно плясал огонь.

Зеркальник в отражении несколько секунд смотрел ему вслед, а потом едва заметно улыбнулся, мурлыкнув себе под нос: «Становится все интереснее», щелкнул пальцами, и зеркало рассыпалось осколками, которые сложились в туманный силуэт орла, что тотчас скрылся в поднебесье.

Мастер же стремительно пронесся над садом и опустился на дорожку возле беседки, показанной Зеркальником. Там и правда сидела риале Ла-Шавоира, на которую у Хранителей Секторов были далеко идущие планы, и старательно «ловилась» на удочку двух прохвостов!

– А есть ли основания вам доверять? – звенящим от волнения голосом спросила Юлия.

– Слово Хранителя Стали, – встал и склонился в каком-то странном поклоне Стальной поганец, которого так давно удавить хотелось, жаль, что лицо неприкосновенное.

– Слово Хозяина Золотой Горы, – почти повторил его жест Алзар, но руку прижал к сердцу. Как будто оно там есть… паяц невозможный, хуже шута, но с крышей, уехавшей в другую сторону. Наверное, потому и не ладят… ведь в обществе друг друга комфортно тем, чья черепица слетает в одном направлении! Чей ветер дует в одну сторону.

– Я… – начала Юля, с отчаянной надеждой глядя на них.

Мастер тихо заклекотал и, увидев мягкий флер силы Золотого, окутывающий девушку, просто снес его волной своей энергии.

Потом стремительно перевоплотился. Птица сгорела в синем пламени, и вот из него на плиты дорожки ступил Хин с рыком:

– Отставить!

Троица в беседке вздрогнула и повернулась к новоприбывшему Пытке, который зло оскалился и стремительно поднялся по ступенькам.

– Мастер Хин, – первым сориентировался Алзар, склонив голову в почтительном поклоне. Ровно настолько, насколько это предписывалось этикетом.

– Коллега, – только кивнул Кардинал, радушно улыбаясь, но в темных глазах царило раздражение.

– И не мечтайте! – даже не подумал разводить политес или отвечать любезностью на любезность Хранитель Малахита. Подошел к растерянно оглядывающейся девушке, положил руку ей на плечо и весомо сказал: – Господа, еще одна попытка раззявить вашу зубастую пасть на нашего человека – по зубам получите, все ясно?

– Хам, – брезгливо скривился Хозяин. – Некрасивый, грубый хам.

Притом эпитет «некрасивый» явно относился не ко внешности Мастера, а к его чрезмерной откровенности, которую сам Золотой, будучи сторонником тонких, элегантных игр, не одобрял.

– Алзар, вы знаете, сколько значат реципиенты для Хранителей стихий? – очень тихо и очень зло спросил Пытка. – Если нет, проконсультируетесь со своим… временным товарищем, он расскажет.

– Юлия Аристова Ла-Шавоир не является официально признанным реципиентом, – ровно отозвался Золотой. – Мы ничего не нарушили.

– Юлия является признанным НАМИ, – ласково оскалился Хин и, на миг разделив сознание, послал теплую волну через руку в тело девушки, которая была на грани или того, чтобы сбежать, или того, чтобы натворить глупостей. Это было бы лишним. Посмотрев на Аристову, Хин озабоченно покачал головой, понимая, что восприимчивая девушка усваивает силу очень быстро и результат может быть не тем, на какой рассчитывал, резко нажал на несколько точек на плече, отчего дыхание Юли выровнялось, а взгляд стал более осмысленным.