— С чего такая уверенность? — вскинула бровь, машинально отмечая грусть в голосе собеседника при последней фразе. Что-то тут не то. И наверняка очень интересное «не то»!

— Это откуп, — кратко сказал эльф, потом замялся, словно раздумывая, продолжать ли, но все же со вздохом заговорил снова: — Ладно, в любом случае со временем вы это узнаете, так почему бы не сейчас? Вы ведь наверняка поняли, что я выгляжу не так, как остальные представители моего народа?

— Да, — честно подтвердила, не видя смысла заверять мужчину в обратном.

— Так вот… После катаклизма, когда эльфы оказались в гористой местности, где нельзя было разбить садов, посадить леса и жить так, как мы привыкли, мой народ стал гибнуть. Не спасали даже цепные псы Владыки — Хранители стихий. Или не хотели спасать… Но как только ситуация стала критической, они предложили выход. Что и как было сделано, никто доподлинно не знает, все же прошло много тысяч лет, но с тех пор появилось четыре града в землях Аквамарина. Четыре оплота прежней жизни.

— Как понимаю, за всеобщее благоденствие пришлось расплачиваться кому-то одному? — с грустной иронией уточнила я.

— Ну почему одному… Четверым. Ведь есть Медный, Золотой, Серебряный и Многоцветный города.

— А кому в Многоцветном досталось от Хранителей?

— Это столица Аквамарина, — улыбнулся Элливир. — Владыка.

— О-о-о-о, — протянула я в ответ. — Но красотой они не ограничились? Ведь если дара два, то и кары две должны быть, верно?

— Верно, — грустно кивнул эльф. — Нас женщины боятся. На интуитивном уровне. Собственно, потому и очарование дали, чтобы род не угас… Поиздеваться еще больше Хранители просто не могли.

Если честно, сочувствия у меня не было. Да, они лишились той неземной прелести, свойственной эльфийскому народу, но ведь откровенно уродливыми их нельзя было назвать! Да и вообще, хорошим повелителям прощается многое, не говоря уже о таких незначительных вещах, как внешность! И женщина, что бы ни говорили, на одну только привлекательную физиономию не поведется. Нужен шарм, очарование, обаяние и прочее. И сила. Она должна ощущаться, поэтому, как бы ни был красив слабый и бесхарактерный, девушка все равно останется с умным, сильным и волевым.

— То есть вы утверждаете, что никто из остальных не мог такого сделать?

— Полагаю, я не смогу вас убедить, если просто отвечу положительно, — рассмеялся мой спутник. — Юля, мы можем воздействовать только на объект в непосредственной близости. Он должен нас отчетливо слышать или смотреть прямо в глаза, понимаете?

— Понимаю, — кивнула в ответ. — А это влияет на всех девушек в замке… В том числе и на тех, кто вас не слышит.

— Да, — согласился Эл.

— Как действует ваш дар? Голос — звуковая волна. Она как-то изменена, верно?

— И влияет на определенные участки мозга. Например, на центр удовольствия. Так как я мужчина, то у женщин вызываю желание, а у представителей своего пола просто симпатию и необоснованное доверие.

— Удобно, — ошеломленно пробормотала я, теперь понимая, чем обусловлена моя реакция на Элливира. — А почему сейчас ничего не чувствую? Вы ведь говорите.

— Потому что контролирую, — отозвался эльф. — Совсем убрать не могу, а заглушить — вполне. А на вас теперь не только миртар, но и полный комплект экранирующих амулетов. От лалов до тарагара.

— Тарагар — это браслет? — я коснулась недавно подаренного украшения.

— Очень редкий и очень сильный, — согласился Медный. — Притом о свойствах желтого камня в нем я только урывками читал. Судя по всему, Кик нашел сию занятную игрушку в одном из так любимых им кладов.

— Он и правда кладоискатель? — недоуменно хлопнула ресницами.

— И не только. — Впереди показалась блестевшая на солнце гладь небольшого ручья.

Элливир грациозно перескочил его и подал мне руку, от которой я не стала отказываться, так как эта преграда была пустяковой только для длинного эльфа, мне же пришлось преодолевать ее в два этапа, слава всему, на середине был камень.

— Но зачем ему это? — недоумевала я, деля свое внимание между спутником и камнем. — Он же состоятельный.

— Юля, некоторые вещи и некоторых людей стоит узнавать самой, — покачал головой остроухий сопровождающий.

Как выяснилось, между взглядами на эльфа или на камень выбирать стоило все же последний, так как он оказался коварным и очень скользким, потому в воду я не полетела только благодаря вовремя подхватившему меня мужчине.

— Осторожно, Юлия.

Он все еще придерживал меня за талию, не торопясь отпускать, я подозрительно на него взглянула и, поправив сползшие на кончик носа очки, окрашивавшие мир во все оттенки зеленого, отступила сама.

— Может, все же возьмете меня под руку? — все так же безукоризненно вежливо, с кристально-честным взглядом спросил Хозяин Медной горы. — Это сложный прогулочный маршрут, который не рассчитан на ваш наряд и обувь.

— Тогда почему же вы меня сюда перенесли? — иронично прищурилась я. — Ведь сразу видели, что я в неподходящем виде.

— Тому есть несколько причин, — рассмеялся посол, запрокидывая голову, подставляя лицо падающим сверху лучам солнца, которое вызолачивало волосы эльфа, смягчало резкие черты лица и делало его менее отталкивающим. Он вообще становился симпатичнее, когда не вел себя по-хамски.

— Поделитесь? — послушно проявила ожидающееся от меня любопытство, приподнимая юбку, чтобы перешагнуть через тонкий ствол дерева, перегородившего тропинку. При этом намеренно глядя в другую сторону и подчеркнуто не замечая протянутую руку. Сегодня лорд Аквамарина просто подозрительно галантный!

— Разумеется. — Мне почудились в его мягком красивом голосе нотки разочарования, уловив которые я с трудом подавила улыбку. Лорд, несомненно, мне, как и любой девушке, лестно внимание интересного мужчины, но вы не так просты, как сейчас желаете казаться. Да и перемены в поведении слишком разительны, чтобы я не сочла это подозрительным. Из раздумий меня выдернул начавший говорить остроухий:

— Это место было выбрано, во-первых, за уединенность. — Я подозрительно взглянула на Элливира, он покосился на меня и со смешком закончил фразу: — Да, я был готов к истерике и тому, что придется вас ловить по лесу и доказывать свою безобидность.

Я вспомнила набор зубов этого «травоядного» и невольно подумала, что доказывать ему пришлось бы очень долго. Но я молодец! Почти никакой паники. А это значит… адаптация проходит очень успешно. Кикимор оказался прав! Чтоб его… псих-х-холог!

— Понятно. А какие еще причины?

— Ну, вообще, вторая почти такая же. Феликсу нас не так-то просто найти, а значит, у меня есть время с вами пообщаться.

— Вы уверены, что он ищет? — вскинула я бровь.

— Юлия, — снисходительно посмотрел на меня Элливир. — Вы недооцениваете Тень, его возможности, чутье и чувства собственника. По моим прикидкам, у нас осталось не более пятнадцати минут. А донести ему о том, что я вас умыкнул, должны минут эдак через пять…

— Откуда такие прогнозы? — Если честно, то мне почему-то стало очень неприятно. Чем больше я узнаю о Ла-Шавоире, тем понятнее, что мне будет с ним очень и очень нелегко. Вернее, у него неисчислимое количество граней, и, к счастью, я пока видела исключительно положительные. Эти издевательства — положительные стороны. Кошмар! Мне в очередной раз страшно жить…

— Я его хорошо знаю.

А еще есть стойкое чувство, что один остроухий умник аккуратно и ненавязчиво подводит неопытную переселенку к мысли — ее опекун и риалан опасный тип, к которому стоит относиться очень настороженно. При этом сам ушастый благостный до удивления. Также не стоит забывать, этот самый страшный, жуткий зеленый тип обвешал меня всем, чем мог, для того, чтобы посол Аквамарина не имел возможности на меня влиять.

Да, Феликс ничего не говорит, но он много делает. Очень много. Эльф же пока действует прямо противоположным образом. Вывод: говорит он, может, и правду, но окрашивает ее в нужные ему тона. Но послушаем, послушаем. И будем делать свои выводы.