— Если это из-за Арлиона и вы хотите сказать, что предупреждали меня, то нет необходимости. — Я встала рядом и тоже посмотрела в окно. — Я знаю, что была непозволительно слепа. Но я так привыкла к мысли, что Арлион безумен и одержим жаждой крови… А Леннокс, наоборот, всегда казался вполне разумным, хоть временами и странным.

— Я не собирался ничего говорить, — пожал плечами Грейсон. — Он хорошо вжился в образ, и, кроме нас с Люцием, вообще никто ничего не заподозрил. Может, Арлион и впрямь не так безумен, каким хочет казаться?..

Несколько секунд мы молчали.

— Спасибо вам, — наконец сказала я. — Мне сложно… описать словами, как я ценю то, что вы все бросили и приехали мне на помощь.

Конечно, момент был щекотливый, и вообще я не знаю, как вести себя с мужчинами, которые признавались тебе в любви, но промолчать я не могла. Но Грейсон остался совершенно спокоен, только ироничное выражение лица сменилось серьезным.

— Я не мог поступить иначе, — просто сказал он. — Когда твои друзья в середине осени внезапно сорвались с места и умчались к тебе на помощь, ничего толком не объяснив, я решил, что ты нашла себе новые приключения, но рассудил, что рядом с Адрианом ты в безопасности. Потом ко мне явился сам Адриан с вопросом, что я знаю о твоем местопребывании. Стало ясно, что в случае беды он тебя не сможет защитить… После этого я быстро понял, что не могу просто остаться в стороне, разузнал, что сейчас происходит в Вереантере, и, прикинув, как ты могла поступить, собрался в путь. Это происходит не в первый раз, в прошлом году я тоже не смог усидеть на месте, когда до меня дошли новости о резне, устроенной Арлионом во время королевского бала в Лорене, и о твоем похищении.

Что?.. Так он приехал тогда в Лорен из-за меня, а не из-за того, что убили его дальнего родственника?!

— Я это ценю, — это все, что я смогла произнести. Да и что тут еще скажешь?

— Сделай мне одолжение, — вдруг попросил темный эльф и, оторвавшись от окна, взглянул на меня. — Если опять возникнут сложности… Если Лэнгстон снова начнет причинять тебе хлопоты или ты будешь в опасности, сообщи мне. Адриан, конечно, меня потом убьет, но пускай уж лучше он злится, чем мучается из-за твоей смерти.

— А почему он должен злиться?.. — заикнулась я, и Грейсон выразительно приподнял бровь.

— Балда, — как-то необидно сказал он. — Тебя саму каждый раз выводило из себя одно упоминание Элис Мальдано, хотя никаких обоснованных причин для ревности не было. И что, по-твоему, должен был почувствовать Адриан, когда понял, что последние недели, когда тебе была нужна поддержка, рядом с тобой находился я?

Я хотела было сказать, что он ошибается, но потом вспомнила, какое лицо было у архивампира в старом доме, когда Грейсон предложил остаться, и промолчала. Может, мастер и прав, но… Все равно я не знаю, что теперь будет у нас с Адрианом. Правда, если он по-прежнему ревнует меня к Грейсону и все, что он сказал мне в Атламли, — правда, выходит, он и в самом деле до сих пор любит меня…

— Я рад, что все разрешилось, — вдруг добавил Грейсон. — Ваша ссора и впрямь не пошла на пользу ни одному из вас, и ты на самом деле неважно выглядела в последние месяцы. Если теперь все вернется в норму, я буду рад за тебя.

— Мастер…

— Я хочу, чтобы ты была счастлива, — перебил он меня. — Это все.

Улыбнувшись мне, он отошел от окна и направился к лестнице. Я смотрела ему вслед, быстро моргая, и в голове крутилось одно-единственное воспоминание — Арлион Этари, отходивший от Исабелы Вереантерской после очень похожего признания. К счастью, слезы так и не пошли, и я вернулась в комнату за вещами, где Оттилия закончила воевать с сумкой и теперь переодевалась.

Внизу мы все собрались через полчаса. Оттилия, Кейн, Люций и я должны были вернуться в Бэллимор, куда нам откроет портал Виктор. Генри оставался здесь и собирался ехать в поместье Лэнгстона руководить обыском. Адриан откроет портал в Госфорд для всех остальных, в том числе и для Бьянки с Фростом, и они оттуда вдвоем отправятся в Оранмор к Лидии своим ходом. Перед самым прощанием я успела еще оттащить их двоих в сторону.

— Фрост, мне очень жаль, что так получилось, — выпалила я, стараясь не коситься на шрамы на его лице. По правде сказать, я бы не очень удивилась, если бы прорицательница сейчас снова обрушилась на меня с упреками, но Бьянка молчала, а светлый эльф вовсе легкомысленно хмыкнул.

— Ну говорят же, что шрамы украшают мужчину… — Потом он вдруг посерьезнел. — Корделия, не извиняйся. Я вполне осознавал, на что иду, когда вместе с остальными отправился тебе на помощь, так что ты не виновата. Просто возвращайся в Бэллимор, снова становись королевой и не думай ни о чем, кроме балов и придворных. Тебе надо отдохнуть.

— Мне жаль, что этот советник сбежал, — вполне миролюбиво сказала Бьянка. — Но у меня не было никаких видений, и, похоже, полутора лет обучения в академии недостаточно, чтобы видеть то будущее, которое важно для тебя.

— Ты собираешься возвращаться в академию? — Я взглянула на нее, только сейчас обращая внимание, что Бьянка за прошедшие месяцы и впрямь стала выглядеть более взрослой. Или это травма Фроста так ее изменила?

— Пока не знаю. Сначала надо съездить домой и успокоить маму, а потом выяснить, возьмут ли меня вообще обратно.

— Не спеши, — вспомнив об одной важной детали, я нахмурилась. — Демон, я совсем забыла! Лэнгстон же упомянул, что кто-то из магов в академии помогает ему, и именно он устроил нам нападение призраков на кладбище!..

— Похоже, балы и придворные отменяются, — вполголоса заметил Фрост, увидев, что я занервничала. — Корделия, успокойся! Никуда этот маг теперь не денется!

— Конечно. — Я попыталась улыбнуться, но получилось совсем неубедительно, и светлый эльф вздохнул:

— Ладно. Береги себя.

Прощание прошло быстро, а затем один за другим мои друзья стали пропадать в открывшемся портале. Когда госфордцы исчезли и пришла наша очередь возвращаться в столицу, Адриан напоследок обратился к Нарциссе, спустившейся нас проводить:

— Я благодарен вам за то, что вы сделали, леди Эртано. — Она присела в реверансе, склонив голову, и архивампир продолжил: — В качестве благодарности вам вернут графский титул, который останется вашим и перейдет к вашим детям.

Вампирша, позабыв об обычной сдержанности, уставилась на него во все глаза, и от удивления у нее даже приоткрылся рот. Адриан же явно хотел поскорее вернуться в Бэллимор, потому что больше не стал тянуть и приказал Виктору открывать портал.

Первые часы после нашего возвращения в Бэллимор прошли тихо и спокойно. Едва мы перенеслись сюда из имения Эртано, как Оттилия и Кейн попрощались со мной и отправились к фон Некерам, чтобы предстать перед грозными очами советника и его жены, а я осталась предоставлена самой себе. Неожиданное завершение наших приключений выбило меня из колеи, поскольку именно в этот момент я осознала, что больше нет необходимости куда-то спешить, самостоятельно принимать важные решения и спасать свою жизнь. Все вместе — Адриан, Виктор, Люций и я — мы дошли до королевского крыла, и по дороге я пересказала архивампиру слова Лэнгстона о том, что в академии остался маг, который помогал заговорщикам. Пообещав разобраться с этим, Адриан и Виктор оставили нас, а Люций проводил меня до королевских покоев и остался дежурить в коридоре. Вид у моего телохранителя после известия о том, что Нарциссе вернут титул, был очень задумчивый.

Самым приятным в возвращении во дворец было ощущение, что я наконец-то снова почувствовала себя человеком. — это я осознала, когда в мой будуар осторожно поскреблась Сюзанна после того, как я позвонила в колокольчик. Потеряв в первый момент дар речи, молоденькая вампирша быстро овладела собой, немедленно позвала еще нескольких горничных, и на следующие два часа я буквально выпала из жизни, пока меня приводили в человеческий вид. Горячая вода, чистая, отутюженная одежда, возможность сделать прическу поинтереснее обыкновенной косы и, главное, само чувство того, что вокруг тебя все бегают и готовы исполнить любой каприз… Мое настроение начало улучшаться само собой, и снова его испортить не смогла даже леди Амелл, которая объявилась спустя полчаса после моего возвращения и была отослана прочь до окончания всех косметических процедур. Только после этого, удовлетворенно изучив свое отражение в зеркале, я велела Сюзанне сжечь надоевший мне хуже горькой редьки жреческий балахон и вышла в гостиную, где меня терпеливо дожидалась гофмейстерина. Хочешь не хочешь, а пообщаться с ней придется, ведь она в каком-то смысле управляла двором и во многом определяла его настроения… А о том, что моя фигура, ставшая было резко отрицательной, внезапно снова обрела влияние, вампиры узнают очень скоро, и слухи будут возникать один быстрее другого.