– Я так не думал, Роуз, – отозвался Джеймс откуда-то из коридора. Судя по голосам, они остановились в двух шагах от гостиной. – Я просто точно знаю, что меньше всего Майклу в ближайшее время будут нужны твои уколы.

Пару секунд она молчала, а потом негромко продолжила:

– Я понимаю. Но объясни мне, зачем ты привёз эту Элизу сюда? Что подумают соседи? Прислуга будет болтать…

– Пускай болтает, – незамедлительно последовал совершенно равнодушный ответ.

– Нет, ты невыносим. Ты же женатый человек! Ладно, любовницы есть почти у всех женатых, но тебе не кажется, что привести её домой, когда твоя жена находится неизвестно где, как-то переходит все границы?! Кстати, я вообще удивляюсь, как ты с таким отношением к окружающим до сих пор не бросил её поиски.

– Я найду её, – на этот раз голос Джеймса звучал очень твёрдо, что было неожиданно. – Теперь я в любом случае должен это сделать. Иначе я с ней не разведусь.

Последовала пауза. Я ожидала очередного всплеска негодования, но Розмари спросила вполне миролюбиво:

– А без этого не обойтись? Мы, конечно, с самого начала знали, что этот брак – чистая фикция, но ты не мог бы немного подождать с разводом? Хотя бы пока не стихнут толки об исчезновении новой графини и о том, что ты открыто выставляешь связь с этой актрисой?

– Не обойтись, – возразил Джеймс. – Только разведясь с женой, я смогу сделать предложение Элизе.

Я в этот момент просто села на пол. Платье зашуршало, а кадка сдвинулась с места, как мне показалось, с оглушительным скрипом, но Розмари ахнула так громко, что посторонний звук никто не услышал.

– Так вот что ты задумал? – потрясённо выдохнула она. – Ты хочешь на ней жениться?!

– Не драматизируй раньше времени, – хмыкнул её брат. – Я пока ей ничего не говорил. Может, она ещё откажется…

– Как же! – презрительно усмехнулась Розмари. – Чтобы актриса отказалась стать графиней?.. Джеймс, прошу тебя, подумай об этом серьёзно! Ладно, чёрт с тем, что она безродная, – у меня приподнялись брови. Видимо, Розмари и впрямь расстроилась, раз начала чертыхаться… – Но она Искательница, Джеймс! И к тому же она не маг! Ведь у ваших детей может и не быть магических способностей!

– Поживём – увидим, – легкомысленно отозвался тот. – И потом, Элиза – Путешественница во времени. Кто знает, какими способностями она на самом деле обладает?

Я не столько увидела, сколько почувствовала, как Розмари укоризненно покачала головой. Мысленно я поражалась – она даже не пыталась вновь окатить брата потоком возмущения или пытаться переубедить его. Знала, что это совершенно бесполезно?..

– Я бы не хотела проверять это на собственном опыте, – угрюмо сказала она. – И посмотри на Эмили. Каково ей в нашем мире? Ей всё известно о магах, о ковене, но сама она не способна даже на простейшие чары, и наши законы не распространяются на неё! Каково будет вашим детям, которые сами не будут знать, к какому миру они относятся?

– Тем не менее, Алан любит её и очень сильно любил её мать, хотя она и была обычным человеком, – напомнил Джеймс. Я жадно слушала, не ожидая подобного открытия.

– И чем это для неё закончилось? – как-то грустно сказала Розмари, а потом тяжело вздохнула. – Не мне тебя переубеждать. Всё равно смысла в этом никакого нет, и ты всё сделаешь по-своему. Но я прошу тебя ещё раз всё обдумать.

По тихому шелесту платья я поняла, что она ушла. Джеймс ещё несколько секунд помедлил, а потом до меня донеслись удаляющиеся шаги, и всё стихло.

В свою комнату я вернулась без приключений, закрыла за собой дверь и присела на край кровати. Возбуждение от испуга, что меня в любую секунду могут застукать за подслушиванием, понемногу спадало, и на первый план постепенно выходило новое чувство – счастье, смешанное с радостным волнением.

Он и в самом деле… хочет жениться на мне? Я так дорога ему, что его не волнует мнение ни ковена, ни всего высшего света?

Да, маги в две тысячи пятнадцатом году упоминали, что у Джеймса была одна-единственная любовь, и, учитывая обстоятельства, можно прийти к выводу, что этой любовью была именно я. Но одно дело – просто помнить слова Розмари, и совсем другое – переживать всё на самом деле…

Когда ко мне позже постучалась горничная с вопросом, где я желаю поужинать, я изо всех сил постаралась изобразить спокойное и нейтральное выражение лица и попросила ужин в комнату. Общаться с Розмари, которая теперь наверняка ненавидит меня в десять раз больше, чем полчаса назад, не было никаких сил. Моё отсутствие вряд ли сильно кого-то удивит, ведь Джеймс наверняка пересказал обстоятельства, при которых мы нашли труп Маргарет. Горничная заверила меня, что это более чем возможно, и вскоре принесла мне поднос со снедью.

Впрочем, одиночество за ужином мне не грозило: вскоре ко мне постучался Джеймс. Сообщил, что он, чёрт возьми, голоден, и устроился с другой стороны подноса. Выглядел он вполне спокойно, ничто в его облике, ни единое слово, ни жест не напоминало о том разговоре с сестрой, но я не чувствовала себя задетой. Наоборот, как это ни парадоксально – учитывая смерть Маргарет – это оказался, наверное, мой лучший вечер за всё то время, что я была здесь, в девятнадцатом веке. Мы просидели довольно долго, болтая на самые разные темы, и это был первый раз, когда мы просто разговаривали, не обсуждая наши текущие проблемы и позволив себе отвлечься. Когда время было уже далеко за полночь, посерьёзневший Джеймс пожелал мне доброй ночи и отправился вниз, чтобы составить компанию Майклу и поддержать его в трудную для него минуту.

Утром я отправилась в столовую на завтрак. Буду откровенна, я бы предпочла позавтракать в одиночестве, чтобы привлекать как можно меньше внимания к моему странному облику с вуалью, но капризничать я не стала и отправилась к лестнице. Ещё с балюстрады второго этажа я заметила Майкла, сидевшего в одиночестве в холле. Он сидел на диване, ссутулившись, поставив локти на колени, и вид у него был угрюмый, хотя следов длительных возлияний или бессонной ночи я не заметила. Сегодня красавец-мужчина был бледен, на щеках пробилась щетина, а костюм был слегка помят, но в целом Майкл не очень походил на убитого горем человека. Я уже хотела ступить на лестницу и дать о себе знать, но тут в дверях гостиной внизу показалась Розмари. С утра она была одета более тщательно, чем вчера при нашем появлении, но платье на ней было приглушённых тонов, как подобало случаю. В холл она вошла торопливым шагом – будто спешила по своим делам – но при виде Майкла затормозила, и на её красивом лице появилось неуверенное выражение, словно она плохо представляла, как стоит теперь себя вести.

– Я могу что-нибудь для вас сделать? – наконец нерешительно спросила она совершенно нормальным человеческим тоном. Сейчас она была так сильно похожа на ту Розмари, которую я знала в своём времени, что я невольно улыбнулась. Возможно, именно с этого момента их отношения начнут улучшаться и придут к тем, которые связывали их в моём времени?

Майкл нашёл в себе силы выдавить в ответ улыбку.

– Спасибо, Розмари. Но я так не думаю.

Она ещё немного помялась на пороге, а потом подошла ближе и села на стул рядом.

– Мне жаль, что так вышло. Действительно жаль.

Майкл приподнял голову и посмотрел на неё. Розмари под его взглядом стушевалась и сбивчиво договорила:

– Я знаю, знаю, как это выглядит со стороны! И понимаю, что моё сочувствие вам совершенно не нужно, но я не могу промолчать! Я в самом деле никогда не желала такого ни ей, ни вам! Мне жаль, что вам довелось это пере…

– Я не любил Маргарет по-настоящему, – бесцветным голосом отозвался Майкл, и Розмари осеклась. – Я был к ней привязан, это верно, и её смерти я не ожидал, но я смогу с этим справиться. Рано или поздно.

А Джеймс, выходит, всё с самого начала понял правильно… Впрочем, неудивительно – не зря же они с Майклом в этом времени лучшие друзья.

– Теперь же, – продолжил тот, поднимаясь на ноги, – я должен вплотную заняться поисками этого тёмного мага. Но для начала мне стоит слегка привести себя в порядок…