Четко произносить отдельные слова он начал с четырех месяцев, первый зуб вылез всего через пару недель после рождения, а первый шаг он сделал в шесть, и тогда же он четко сформулировал свою первую мысль и просьбу. Оторвавшись от тумбочки, он с секунду ловил равновесие, затем нетвердыми шажками, слегка пошатываясь, подошел ко мне и спросил: «Где мама, я хочу кушать». Жена тогда прибежала из другой комнаты и от удивления чуть не упала в обморок. Для нее это было уже слишком, даже гипноз не помогал.

С самого рождения своего единственного наследника он чувствовал — у его сына особое предназначение. Его надо готовить к этой жизни совсем по-другому, не так, как это было принято тысячелетиями в их роду, а совсем иначе…

Всё чаще в последнее время он думал о том, правильно ли он поступил, что не провел обряд инициации вовремя, нарушив этим самым все законы рода. Правильно ли он сделал, что вместо того чтобы воспитывать сына самому, как это делали его предки раньше, он отдал ребенка в спортивный интернат на воспитание государственной системе.

Решение пойти наперекор тысячелетним традициям рода далось ему непросто и, вконец разругавшись со своим дедом, он его всё-таки принял.

Ему очень хотелось, чтобы его сын вырос в современном обществе, проникся им и не отделял себя от него, чтобы он мыслил так же, как его сверстники, и принимал решения в духе этого времени, одним словом, учился жить среди них. Ему казалось, что только так сможет выжить их род в современных условиях, где владение гипнозом и другими сверхспособностями не давали гарантии безопасной жизни. Это уже испытали на своей шкуре не раз и он, и его отец — Царство ему небесное.

Правильно ли он поступил, что пошел навстречу просьбам сына и отправил его служить в армию?

Поступил так, понадеявшись на то, что служба на границе — это не служба в Афгане, и там решение будет зависеть большей частью от него самого, а не от случайно попавшегося на его пути какого-нибудь дурагона-командира. И снова здесь он пошел вопреки своему деду и всем тысячелетним законам своей семьи, за что чуть было не поплатился, едва не потеряв самое дорогое, что у него есть — своего сына. Но Слава Создателю, всё обошлось…

Правильно ли он поступил, что сын прошел все, устроенные им родовые испытания в более суровых условиях, чем он сам? Но зато как он их прошел! Особенно его впечатлила первая их часть…

От этих воспоминаний сердце воина в груди Ивана Сергеевича забилось быстрее, в кровь выплеснулась изрядная доза адреналина, он резко встал из удобного кресла и подошел к перилам, задышав полной грудью.

Изначально сын должен был сражаться против всего пяти моджахедов в рукопашную, а остальные духи должны были создавать фон, бегая вокруг него, крича и размахивая руками. Но что-то с гипнозом пошло не так, и озверевшая, обдолбанная наркотиками толпа вышла из-под его контроля и понеслась, роняя слюну, на сына, как самые настоящие древнескандинавские берсерки.

Тогда он недолго думая достал пистолет и готов был в любую секунду прийти к нему на помощь, но, к счастью, этого не потребовалось. То, что происходило с сыном в той схватке, даже ему, много повидавшему на своем долгом, по человеческим меркам, веку воину, трудно было передать словами. Сын сам был как берсерк, его движения были быстры, точны и почти неуловимы глазу. Он как будто растворялся в воздухе и тут же неожиданно появлялся за спинами врагов, и ломал им шеи так, как деревенский пастух сворачивал башку беззащитной курице.

Это было великолепно и в то же время пугающе. Пугающе, оттого что в своей опасной и насыщенной приключениями жизни он такое видел в первый раз, и об этом ничего не было сказано в летописи рода.

И… сын после этого стал совсем другим, он изменился!

Любой человек, если он хоть однажды побывал в настоящем бою, становится другим. Не тем, кем он был вчера, или прежним, а совершенно другим!

Бой и убийство врага в бою да еще голыми руками оставляет тебя самого голым и свободным от тех условностей, которыми ты жил до своего первого боя.

Он всё это прекрасно знал на своем личном опыте… знал, как всё непросто дается, а сыну это надо было еще как-то осмыслить и принять, что не каждому по силам, и, кажется… у него получилось!

Только на секунду надо представить себе, что после выигранного тобой смертельного боя — мир всё еще прежний, всё вокруг такое же, как и было раньше, а ты уже другой. И ты начинаешь понимать, что в бою смерть — это не где-то когда-то, смерть — это вот она, совсем рядом… и может быть уже сейчас, в этот самый миг у тебя состоится с ней первое и последнее свидание. Но ты настроен на победу и отрешен от всего, ты на самом серьезном испытании в жизни, с которого назад дороги нет, и завтра, если ты выживешь, то снова будет новый бой и опять новые испытания!

Правила этих испытаний выработаны тысячелетней историей и мудростью предков, где всё устроено так, что ты не можешь их не выполнять или отказаться.

И как тут быть?

Как смириться с очевидной мыслью, что всё предопределено, и всё за тебя решено уже наперед?

Остается только одно — смириться и убивать!

Эти первые испытания закалили сына, заставили его как-то пережить тот день, а потом жить с этим, полученным им багажом, всю отмеренную ему жизнь…

И еще Иван Сергеевич, стоявший сейчас у перил, четко понимал — теперь за свой род и будущее сына он спокоен, наследник не подведет, выберется из любой самой сложной ситуации, и наш род будет жить дальше!

Так, правильно ли он поступил, что сорок лет назад пошел наперекор всем законам рода? И как показало время, ответ был очевиден.

Правильно!

Сколько тысячелетий наши предки не могли понять — кто мы, почему мы так сильно отличаемся от всех остальных людей, живущих на этой планете, как и почему были утеряны древние знания о нашем происхождении? Для чего неведомый создатель, наделил нас такими уникальными сверхспособностями? Кругом были одни вопросы, ответы на которые сын постепенно находит, но… вопросов всё еще слишком много, и с каждым новым ответом появляются всё новые и новые.

Официант принес заказ и, дежурно улыбнувшись, вернулся к барной стойке.

Иван Сергеевич вдохнул аромат свежесваренного кофе и сделал небольшой глоток из чашечки, которая в его пальцах выглядела просто крошечной. Запив очень крепкий кофе глотком холодной воды, он прикрыл глаза и опять окунулся в размышления о своем сыне.

Обнаруженные им таинственные усыпальницы, в которых покоились останки Кроноса и Зевса… Подумать только! Кронос, Зевс, Арес, Фобос и многие другие герои древности, о которых слагали легенды, которым веками поклонялись сотни миллионов людей, они были реальными, и мало того, они были нашими далекими предками. От этой мысли с ума можно было сойти, но это факт.

Из их посланий своим потомкам, то есть всем нам, следовало: весь наш древний род принадлежит к расе Зотов и, как прямые потомки Крона, они входили в какой-то клан с грозным названием Кинхи.

Надо же! После посещения усыпальницы Крона его сыном и дедом, многое стало понятно о нашем происхождении, осталось только найти это таинственное убежище со спящими. Но ничего! Николай распутает любой клубок, и этот он, без всякого сомнения, осилит. На своем веку Иван Сергеевич еще не знал более решительного и упертого человека, чем его сын! Если он взялся найти главное убежище Зотов, то он его обязательно найдет — найдет, чего бы ему это не стоило! Он верит в него, как ни в кого другого и…

Его мысленный поток прервался резким звонком мобильного телефона лежащего на столе.

Звонил сын. Сердце пропустило удар. С недавних пор он с тревогой стал относиться к его звонкам, тем более в такой поздний час.

С сильно бьющимся сердцем он быстро схватил трубку и, уняв неожиданно нахлынувшее волнение, ответил на звонок, стараясь говорить спокойно:

— Да.

— Я нашел! — на том конце провода, прозвучал взволнованный голос сына.

Звёздная система Нагидаш.