Для этого они привлекли нашего и, как оказалось, их тоже старого знакомого — нотариуса по фамилии Губерман, с которым им раньше получилось провернуть несколько вполне успешных делишек. Этого нечистого на руку нотариуса они видели раньше возле яхты в Новороссийске, а потом уже и здесь в поселке. Руки у бандитов чесались и на «Венеру». Они всерьез подумывали, чтобы разграбить и яхту, но тут Шамиль здраво рассудил, что сил и средств у него для этого всё-таки маловато.

Хотя! Если бы всё сегодня прошло удачно, то можно было бы и попробовать.

Например, сегодня ночью! В успехе Шамиль был уверен на все сто. Как могло быть иначе? Но только, как я уже отмечал ранее, в этот раз произошла осечка — не на тех напали.

Троих вместе с Шамилем мои бойцы попросили задержать. Оказывается, встретили своих старых знакомцев. Двое давно были в розыске, да и Шамиль оказался не совсем простым бандюком. Тянулся за ним след еще с Первой Чеченской компании и не маленький. Узнали его Бурлаков и еще несколько бойцов из отряда.

На всё свое местное имущество, включая автомобили и жилье, боевики написали дарственные, естественно, под мою личную диктовку. Дарили от всей души — не жалко, когда правильно просят.

Владимир, это тот, который наш местный юрист, консультировал нас по телефону, как правильно надо составить необходимые бумаги, чтобы при переоформлении у нас не возникло проблем с властями. Мне-то эта недвижимость и рухлядь в виде автотранспорта не нужна была и даром, но вот Бурлаков уговорил меня это сделать по каким-то своим соображениям. Он считал, что необходимо лишить их возможности вернуться обратно на готовое место.

Я пожал плечами, надо так надо!

Поручил Бурлакову всё продать, а из вырученных денег премировать бойцов и пустить остаток денег на строительство Рыбачьего.

По изъятым у Шамиля документам выходило так, что он был владельцем того же самого участка с хутором, что и я, но только по срокам всё оформлено было на полгода раньше нас. На первый взгляд все документы были такие же, как и у нас. Те же самые бланки с водяными знаками, такие же печати и подписи собственников, как говорится, комар носа не подточит. Но после того как я связался с нашим местным юристом, стало ясно, что это чистой воды афера, хотя и проведена Губерманом на очень высоком уровне. Бланки настоящие, но документы и подписи липовые, искусно подделанные нашим дорогим нотариусом.

Ладно, с ним позже разберемся…

Последняя машина с боевиками уже давно скрылась в лесочке, а я стоял и с нескрываемым облегчением смотрел ей вслед. Вымотался изрядно до дрожи в коленях. Я даже не ожидал, что это заберет так много моих сил и жизненной энергии. Тошнило, болела голова, и мне хотелось, плюнув на всё, улечься прямо здесь на пыльную землю и заснуть. Из последних сил я старался не показать виду окружающим, но чувствовал — еще чуть-чуть и точно потеряю сознание.

В похожем состоянии я бывал уже не раз и не два. Всегда после таких продолжительных сеансов меня настигал жесточайший откат, после которого трудно было на чём-нибудь сосредоточиться. Сейчас мне надо хорошенько отдохнуть, подышать, потом немного помедитировать или просто поспать, иначе можно легко от всего этого сойти с ума.

Перед глазами вдруг всё поплыло, и я, где стоял, там и сел на землю, успев прислониться спиной к стене строительного вагончика. Мне было жизненно необходимо отключиться, отдохнуть, иначе…

Приходил я в себя долго и очень тяжело.

По глазам резанул яркий дневной свет. Снова дико заболела голова, и накатила сильная тошнота. Во рту ощущался привкус чего-то кислого и протухшего.

Я оперся рукой о землю, силясь подняться на ноги. Рука тут же погрузилась в какую-то вонючую жижу. Я поднес руку к глазам, и меня снова стошнило какой-то слизью. Видимо, это от моей отключки, у меня так уже случалось, хорошо хоть я находился в сидячем положении и не захлебнулся в собственной блевотине.

Опершись о стенку вагончика, я всё-таки кое-как встал на ноги и, морщась от жуткой головной боли, побрел к бочке с водой, что стояла в небольшом отдалении под деревом. Рядом со мной оказался какой-то боец, который услужливо зачерпнул воду ковшиком и по моей просьбе вылил ее мне на голову. Я попросил еще, потом еще… Закончив с водными процедурами, я почувствовал себя гораздо лучше.

Одно хорошо — за то время, пока я с наслаждением плескался в прохладной воде, у меня полностью прошло головокружение, и восстановилась координация, а это в моём случае уже неплохо. Морщась от боли в голове, я махнул пару раз руками, разгоняя кровь.

Нормально, жить можно…

— Сколько я был в отключке? — спросил я у бойца, только что поливавшего мне голову.

— Полтора часа, Николай Иванович!

Я кивнул, взял из его рук армейское вафельное полотенце и подошел к внушительной куче с оружием и боеприпасами.

Возле меня как из-под земли появился Бурлаков.

— Помимо той снайперки, — начал докладывать он, протягивая мне листок бумаги, исписанный мелким убористым почерком, — я насчитал тридцать пистолетов разных марок и калибров, есть там и «макаров», и «стечкин», и «беретта», даже три «глока» и по три-четыре снаряженных запасных магазина к ним.

Он указал взглядом на листок бумаги.

— Там всё точно по списку, калибр, номера, количество боеприпасов…

— Давай на словах. Потом прочту.

Командир кивнул и продолжил:

— Семь «калашей», из них: четыре АКСУ-74, два АК-47 и один новенький РПК, откуда только взяли? Шесть Ф-1 и десять РГД-5. И что самое интересное, в одной из машин мы нашли две МУХИ. Представляете, совсем новые, даже краска нигде не потерта!

— А с этими, что думаете с этими делать? — я вяло указал пальцем на яму.

— С вашего разрешения — вызовем местное Управление Конторы и сдадим им всех троих с потрохами! Через Москву проконтролируем, чтобы отнеслись к ним тут с должным вниманием. Местным скажем, что эти, — он кивнул на яму, — приехали грабануть, а нарвались на нас. Версия так себе, но это и неважно.

— Может, их того, к тем двоим? — кивнул я в сторону леса.

Бурлаков посмотрел на меня исподлобья и отрицательно мотнул головой.

— Нет, Николай Иванович, я думаю их надо сдать. Поверьте, так будет лучше.

Я пожал плечами.

— Из оружия выберите три ствола, что похуже, покажете своим бывшим коллегам, мол, угрожали ими вам. А остальное заберите себе, пригодится. Вернетесь в Москву, сдадите нашим мастерам, они слепят из этого мусора конфетку.

Бурлаков одобрительно кивнул.

— Спасибо. Всё сделаем в самом наилучшем виде.

Я прислушался к своему самочувствию.

— Постройте личный состав, хочу выразить благодарность.

Через минуту передо мною стояли все те, кто находился в данный момент в поселке. Пятнадцать бойцов, их командир и трое самых любопытных рабочих.

— Так, бойцы, все посмотрели на меня, — привлек я их внимание, подсознательно наблюдая за тем, как мои щупы проникают в их ауры.

Через десять минут я, шатаясь от слабости и вновь нахлынувшей головной боли, направлялся к спуску со скалы в сопровождении хромающего Бурлакова. Зря затеял я этот новый сеанс гипноза прямо сейчас. Надо было подождать хотя бы пару дней, но нет же, захотелось закончить всё побыстрее! А теперь у меня даже намека на щуп нет.

Перестарался, мать его!

А я всего-то слегка подправил им всем память, убрал кое-что, чего им помнить не надо. Немного, самую малость. Это было необходимо, чтобы обезопасить себя от лишних разговоров в будущем.

— Ну всё, командир! Дальше я уже сам. Вам отдельное спасибо за службу, — я пожал руку Бурлакову. — Обязательно премируем особо отличившихся. Если вопросов ко мне нет, я тогда на яхту. Если понадоблюсь, вызывайте.

Этой ночью я так и не сомкнул глаз. Сначала пришла Мари помассировать мне шею, чтобы хоть немного унять головную боль. Затем среди ночи и уже под утро были два телефонных звонка, которых я ждал с особым нетерпением.