– Джейн Эшфорд, я обвиняю вас в пособничестве тёмному магу. На время разбирательства я беру вас под стражу.

– Это как? – изумилась я, менее всего готовая к такому повороту. – Я не вхожу в ковен. Вы не имеете никакого отношения к полиции. Никуда я с вами не пойду! Это произвол!

– А я вас не спрашиваю, пойдёте или нет, – невозмутимо заявила Алисия. – Вы участвуете в расследовании. Вы Искательница, вы в курсе наших тайн, что делает вас определённой частью нашего сообщества. И скажу просто – я остановлю этого убийцу, и меня всё меньше беспокоят методы, которыми я воспользуюсь. Так что вы в любом случае поедете со мной в Суррей. Можете попробовать сопротивляться, если хотите. В этом случае мои люди вынесут вас отсюда. Я доступно объясняю?

Я вдруг поняла, что она была предельно серьёзна. Она и в самом деле полагает, что мы с Джеймсом ответственны за случившееся, и хочет меня арестовать.

Я посмотрела на непримиримое лицо Алисии, потом взглянула на ксерокопии с пентаграммами и текстом на древнеирландском. Розмари выглядела такой же ошеломлённой, как и я, и она так же растерянно переводила взгляд с ксерокопий на Алисию и обратно и не могла найти подходящих слов. И именно в этот миг мне вдруг стало ясно, что происходит. Стал понятен замысел нашего противника, на что он рассчитывал, организовав этот подложный звонок.

В его плане оставался последний невыполненный пункт. Наш враг хорошо знал нас всех и тщательно всё рассчитал. Оставалось только не допустить, чтобы и этот последний пункт осуществился.

На лице Розмари промелькнула решимость, и она сделала шаг вперёд. Словно прочитав её мысли, я точно знала, что она собирается сделать – признать, что книгу заклинаний сохранили и отдали мне они с Майклом, и взять вину на себя.

Именно этого никак нельзя было допустить.

– Хорошо, – объявила я, постаравшись сделать так, чтобы мой голос звучал громко и убедительно. – Я поеду с вами. Сдаюсь.

Сама поездка в Суррей мне ничем не запомнилась за тем лишь исключением, что меня не покидали мысли о сходстве с тем днём в тысяча восемьсот восемьдесят пятом, когда Джеймс отвёз меня туда на допрос. Оставалось только надеяться, что в этом времени обстоятельства складываются для меня более благоприятно. Тогда я была никому не известной Искательницей, а сейчас Розмари и Майкл точно ринутся меня защищать, и Алан с ними за компанию. И пусть я бессердечная стерва, но тот факт, что Чарльз без сознания в больнице, сейчас только сыграет мне на руку. Он вполне мог бы попытаться испортить мне жизнь просто так, из вредности характера.

А вот то, что в той же больнице находится и Закери, наоборот, осложняет ситуацию. Хотя… Это с какой стороны посмотреть. Я сейчас столько всего скрываю, что не хотелось бы мне иметь дело с человеком, который выведет тебя на чистую воду как нечего делать. Какие-то вещи он бы наверняка из меня вытянул, а этого в данный момент совсем не хотелось.

Да и что Алисия сможет мне сделать? Я не маг, под их законы не попадаю. Максимум – посижу пару дней взаперти. Не страшно.

В резиденции Хранителя, которая в данный момент использовалась просто как штаб Рыцарей и место собраний ковена, меня отвели в подвальный этаж и заперли в местном аналоге тюрьмы. Розмари в Суррей не поехала, а сразу из моего дома умчалась, как ошпаренная, пообещав мне всё уладить. Я так поняла, она как раз отправилась к Майклу или Алану.

Впервые увидев помещение, в котором меня, по всей видимости, собирались закрыть, я невинно поинтересовалась:

– А где у вас выдают арестантские робы?

Алисия не удостоила меня ответом, и Рыцари ушли. Проскрежетал засов, и всё стихло.

Помещение, в котором меня закрыли, ничем не напоминало тёмный и сырой театральный подвал, в котором Гровер когда-то держал нас с Анабелл. Это была небольшая комната с гладко отштукатуренными стенами, залитая электрическим светом. Окна здесь не было, так что спустя какое-то время наверняка становилось невозможным определить, день снаружи или ночь. Но лампа под потолком горела достаточно ярко, и выключатель был здесь же. Обстановка самая спартанская – узкая застеленная койка, стул. Никаких ярких цветов, всё однородного серого цвета, так что действительно начинаешь чувствовать себя заключённым. Была ещё одна дверь, за которой обнаружилась миниатюрная ванная, напоминающая санузлы в самолётах.

Терпимо. При условии, что Алисия сдержит слово и действительно будет рыть землю носом, и расследование не затянется ещё на несколько месяцев. Провести в этой камере больше двух дней уже будет пыткой.

Я растянулась на жёсткой кровати, заложив руки за голову и скрестив ноги. Перед уходом Рыцари не сказали мне ни слова о том, что будет дальше, и оставалось только ждать. Надеюсь, что маги предупредят Тею и моих друзей, что со мной. И ещё очень надеюсь, что моим родителям не придёт в голову именно сейчас проверять, как у меня дела. А то представляю себе реакцию мамы, если на вопрос, чем я занимаюсь, Тея расскажет, что меня схватила магическая полиция и держит взаперти где-то в Суррее. Маму удар хватит на месте.

Когда минутная стрелка на моих наручных часах описала почти полный круг, а я успела окончательно заскучать, за дверью наконец-то послышалось какое-то движение, заскрипел засов, и я увидела Майкла. Он пришёл один, без Розмари, и за его спиной я увидела только Роджерса, местного дворецкого, а по совместительству, похоже, и тюремщика.

– Алисия там что, окончательно рехнулась? – гневно осведомился он, едва увидел обстановку комнаты. – Она же не настоящую преступницу арестовала!

Роджерс развёл руками и удалился, оставив нас одних. Я же указала Майклу на стул.

– Добро пожаловать в мои королевские апартаменты. Располагайтесь с комфортом, прошу вас.

Он косо взглянул, кажется, ожидая истерики, паники или угроз обратиться в полицию за незаконное удержание человека, но я оставалась вполне спокойной. Признаться, собственная невозмутимость удивила даже меня саму, хотя ей, пожалуй, можно было найти объяснение. Вероятно, будь на моём месте хотя бы Шарлотта, она бы точно начала возмущаться и доказывать свои права. Но я, проведя три месяца в девятнадцатом веке в непосредственной близости от магов, успела неплохо изучить их нравы. Алисию сейчас не переубедить, а серьёзная опасность в данный момент мне вряд ли угрожает.

– Прости, Джейн, – наконец выдохнул Майкл. Посреди убогой обстановки он, в своих куртке и ботинках, стоимость которых была наверняка сопоставима с бюджетом небольшой латиноамериканской республики, выглядел особенно неуместно. – Розмари и Алан пытаются втолковать Алисии, что она переходит все границы. Надолго ты здесь не задержишься, обещаю.

– Вряд ли вы её переубедите, – кисло заметила я. – Кажется, нападение на Закери и убийство члена Совета её здорово потрясли. Она теперь настроена серьёзно.

– Но за это не должна была расплачиваться ты, – возразил Майкл, и красивое, мужественное лицо страдальчески скривилось. – Это наша с Роуз ошибка, и мы будем нести ответственность. Если Алисия не образумится, мы просто расскажем ей правду о книге заклинаний. Это снимет с тебя подозрения…

До этого момента я продолжала лежать на койке, но на последнем высказывании я прямо подлетела. Майкл посмотрел с удивлением, а я резко села – так, что в глазах поплыли цветные круги – и уставилась на него.

– Вы этого не сделаете!

Мой голос звучал так требовательно, что маг опешил ещё больше, и я поспешила разъяснить свои умозаключения, к которым пришла ещё у себя дома.

– Майкл, посуди сам. Ведь именно этого и добивался наш враг! Вот почему он всё это время молчал, хотя ему было известно, что книга заклинаний у вас! Этого он и хочет – чтобы вы с Розмари сознались Алисии, что всё это время хранили у себя книгу заклинаний, принадлежавшую тёмному магу, что вообще-то запрещено! Тогда она арестует вас, посадит в камеру, и всё наше расследование накроется медным тазом, ведь именно вы с Розмари его двигали больше всех! Пока Алисия разберётся, кто тут прав, а кто виноват, колдун успеет довести дело до конца! Ему много не надо – всего пять дней выиграть!