Удивленные вопросы девушек вынудили меня вернуться в реальный мир, и, подняв голову, я обнаружила, что на меня смотрят две пары глаз — карие и синие — с совершенно одинаковым выражением недоумения. Это внезапное сходство в первый миг меня позабавило, а затем я вкратце рассказала им о новом главе факультета некромантии и о его методах обучения. Бьянка предсказуемо ужаснулась, Оттилия длинно, совсем не по-женски, присвистнула, но и вампирша и прорицательница согласились со мной, что не может быть, чтобы мне так сильно не везло и второй подряд некромант оказался засланным шпионом.

— Так, а что все-таки с Адрианом? — осторожно спросила Оттилия, когда мы пришли к выводу, что мне необходимо везде ходить в сопровождении Люция, с Ленноксом лучше держаться настороже, но однозначно записывать его в разряд врагов было пока рано.

Я только неопределенно пожала плечами:

— Поссорились. Я сделала нечто, что пришлось ему не по нраву, и признаю, что я виновата. Но там есть кое-что еще, очень важное, но я не могу об этом говорить, потому что это покажется слишком неправдоподобным.

Оттилия с самым серьезным видом выслушала эту ахинею и непринужденно заметила:

— Вот ты сейчас прекрасно все разъяснила.

Раздраженно выдохнув, я сердито посмотрела на нее в зеркале, но мое недовольство не возымело никакого эффекта.

— Оттилия, я не могу сказать! Я должна уладить все сама! Мне жаль, что твои родные попали Адриану под горячую руку, но происходящее касается только нас с ним! Даже… — Тут я внезапно подумала об Исабеле и нехотя добавила: — Больше только его. Это не та правда, которую легко принять!

— Ну ладно, — после продолжительного молчания Оттилия вздохнула. — Все равно же не скажешь, я тебя знаю. Хотя это странно. Корделия, мы же столько всего о тебе знаем! Неужели есть что-то, чего мы бы не поняли?

— Ну он же не понял, — негромко сказала я, и в голосе против воли прорезались безнадежные нотки, а взгляд Оттилии стал слишком сострадательным. — Хотя ему известно, что я его люблю и не стала бы действовать против него! Так что прости меня. И не думай об этом. Вам с Кейном сейчас лучше наслаждаться жизнью, а не беспокоиться из-за меня.

— Мы попробуем, — буркнула вампирша. — Но ты все же будь внимательнее. Мне не нравится происходящее.

Пару секунд я еще раздумывала, не попросить ли подругу аккуратненько расспросить отца, что там поделывает в Вереантере Лэнгстон, чем занимается и с кем общается, но потом отказалась от этой мысли. Мой интерес к бывшему советнику точно не останется незамеченным, и в сложившихся обстоятельствах это вряд ли пойдет мне на пользу. А если Адриан узнает? Решит, что я продолжаю строить козни против высшего вампира, в частности, и Вереантера вообще…

После этого мы попрощались, хотя Оттилия по-прежнему выглядела расстроенной. Убрав зеркальце, я улеглась на кровать поверх одеяла и прикрыла глаза. Разговор с подругой помог мне не только разложить по полочкам происходящее, но и понять, что я снова оказалась втянута в какую-то странную интригу, и было не совсем ясно, сколько в ней всего участников и насколько прямое я имею к ней отношение. И получается, что я должна сама во всем разобраться, разоблачить своих врагов — известных и неизвестных — и восстановить свое доброе имя. А дальше посмотрим, чем все обернется.

На следующее занятие по некромантии, которое в расписании стояло тремя днями позже, мы шли без особого энтузиазма и с заметной опаской. Наша группа уменьшилась: Кадма не передумала и ушла на целительство, но остальные, прикинув, сколько в этом случае придется доучивать у целителей, чтобы нагнать программу, решили повременить и посмотреть, как пойдет некромантия дальше. У некоторых же, включая меня, просто не было другого выхода — темная сторона независимо от наших желаний определяла, чем мы будем заниматься. Впрочем, исцелять я и так умела неплохо, и потому даже методы Леннокса не смогли бы меня запугать, если бы не смутное подозрение, что он может быть шпионом Лэнгстона или кого-нибудь еще…

Эти подозрения укрепились и переросли почти в уверенность после очередного «вещего» сна, который я видела накануне. На этот раз мне удалось вырваться из него довольно быстро, без наблюдения за мучениями моих бабушки и дяди, но сомнений, что это был именно тот сон, после которого меня либо пытаются убить, либо мне грозит еще какая-нибудь опасность, не возникло. Так что с утра я проверила парные кинжалы, которые по-прежнему прятала в голенищах сапог, предупредила на всякий случай Люция, чтобы был сегодня особенно бдителен, и неохотно отправилась на боевую магию, которую у нас продолжал вести Вортон. К слову, о происшествии с Олафом ему наверняка уже было известно, но жаловаться на Леннокса к нему никто не пошел, поскольку сочувствие боевика здесь казалось маловероятным. Это подтвердилось и на занятии. Общая подавленность студентов, которым затем предстояло идти на некромантию, на занятии бросилась декану в глаза, и он даже поинтересовался, что случилось. Выслушав ответ, он только недовольно заметил, что нам на втором году обучения уже пора бы уметь за себя постоять, и уж от одного зомби мы должны уметь отбиться, а в заключение добавил, что, если кто-нибудь из нас вздумает позорить боевой факультет подобным образом, его еще и на дополнительные отработки отправят.

В общем, к Ленноксу мы пришли в отвратительном настроении, а я еще и нервно дергалась от каждого слишком громкого звука или резкого движения. Моя взвинченность, конечно, не укрылась от Люция, но сейчас нечего было и думать о том, чтобы рассказать ему, что случилось, пока вокруг было столько народу. Одногруппники же не обращали на меня внимания, поскольку сами находились в схожем состоянии. Вот только ни у кого из них не было уверенности, что на этом занятии попытаются убить именно его…

Некромант сегодня пришел вовремя, причем не один: за хромающим и тяжело опирающимся на посох Ленноксом в аудиторию вошел магистр Лэшел. Тот кивком поприветствовал нас и остановился в дверях, а пожилой магистр сообщил:

— В прошлый раз мы говорили о зомби и ближайший год будем заниматься по большей части ими. Но каким еще магическим разделом занимается только некромантия?

— Призраками, — ни на секунду не задумавшись, ответил со своего места Сид.

— Верно. И прежде чем начать углубленно изучать зомби, я предпочел бы, чтобы вы получили какое-то представление и о призраках. Ведь вы ими еще не занимались?

Мы отрицательно покачали головами, и Леннокс кивнул.

— Я так и думал. Но привидения являются не менее важной составляющей некромантии, хотя и может показаться, что это не так — мол, на что они способны, если бесплотны? И поскольку лучше сразу разбирать все на практике, сегодняшнее занятие пройдет в, если можно так выразиться, естественной среде обитания призраков. Ректор Кириан подписал разрешение, чтобы ваша группа на эти два часа покинула академию, но настоял, чтобы магистр Лэшел, как ваш куратор, сопровождал нас. Теперь поднимайтесь и пошли.

Что удивительно — на последних словах Леннокс явственно скривился, словно решение Кириана пришлось ему крайне не по вкусу, а Лэшел, который заметил эту недовольную гримасу, снисходительно улыбнулся и развел руками — что ж, с властью не поспоришь! — но некромант уже отвернулся и этого не увидел. Недоуменно переглядываясь, мы начали подниматься из-за столов. Подобного в нашем обучении еще не было, и «выездных» занятий никто из преподавателей не устраивал, предпочитая обходиться ресурсами академии. Вот только что Леннокс имел в виду под «естественной средой обитания»? Лично мне приходит на ум только…

— Магистр, мы что, пойдем на кладбище? — сквозь шум отодвигаемых стульев, убираемых в сумки учебников, шелест балахонов и глухой стук посоха о каменный пол прорвался голос Сида, и все замерли, молча воззрившись на некроманта, но тот и бровью не повел.

— Вы невероятно проницательны, студент, — лишь иронично сообщил он.