Глесия задавала ритм, и все стоявшие вокруг площадки, одновременно притопывая ногами, начали ритуальный танец. Старцы тоже поддались ритму и запели совершенно незнакомую мне песнь. Я даже не знаю, к какому разделу хогтэрианской магии она относилась.

Темп увеличивался, притопывание ногами о землю становилось жёстче. Это уже не танец, а что-то другое. От их слаженных ударов сотрясалась земля, и у меня внутри всё завибрировало. Дальше происходило что-то невероятное. Каждого из старцев, сидящих внутри пентаграммы, охватывало сияние, и уже от них оно расходилось по ранее начертанным линиям. У каждого старца свой собственный цвет. Синий, зеленый, желтый… еще минута, и магический рисунок начал светиться как новогодняя ёлка.

И тут появляются новые действующие лица.

Первой идет Ефрия, за ней Лот. Оба в набедренных повязках, но в отличие от Хогов, татуировок почти нет. Только у Лота справа на груди знак его клана, слева принадлежность к Кхиронам. В сравнении с Хогами Лот выглядит как Аполлон Бельведерский — подтянутое мускулистое тело, так и не скажешь, что старик.

Лот и Ефрия осторожно двигались строго по своим линиям. Шаг в сторону и всё… ритуал можно начинать заново. Я слышал, как об этом их предупреждал один из старцев. Наконец они дошли до своих мест, встали на колени и, казалось бы, уже и без того запредельный темп взвинтился еще больше. Толпа за пределами площадки бесновалась, но всё было подчинено единому строгому ритму. Удивительная слаженность. Как будто они все тренировались день и ночь напролет несколько лет подряд.

Как-то неожиданно и незаметно появилась Сола. На девочке, кроме набедренной повязки, тоже ничего нет.

Господи… какой же она еще ребенок!

Крошечная, худенькая, но взгляд серьезен и решителен. Она уверенно идет по своей линии в центр магического узора и ложится там на спину.

Пентаграмма вспыхивает ярче, и разноцветные лучи, словно живые, переплетаясь между собой, устремляются к Соле. Они одновременно впиваются в ее тело, и девочку тут же выгибает дугой. Я хорошо вижу, что она в сознании, ей безумно больно, но Сола, зажмурив глаза, терпит и не издает ни звука.

Пентаграмма начинает тускнеть, а вокруг Солы, наоборот, свечение становится нестерпимо ярким.

Вдруг, неожиданно над поляной прогремел раскатистый гром, в центр пентаграммы ударила ветвистая молния и всё в один миг стихло и погасло. Хоги, окружающие площадку, как подкошенные повалились на землю и дышали тяжело со свистящим хрипом. Но и они быстро пришли в себя, их стало совсем не слышно.

В звенящей тишине я вижу распростертое тело Солы, а в метре над ней клубящийся сгусток какой-то черной как смоль субстанции.

— Хима — Тума — Мара — Син! — выкрикивает Мор, и сгусток начинает медленно светлеть.

— Хима — Тума — Мара — Син! — подхватывают остальные старцы, и в клубке появляются красноватые прожилки.

— Хима — Тума — Мара — Син! — присоединяются к ритуалу Ефрия с Лотом, и вновь появившиеся цветные лучи впиваются в искрящийся сгусток.

Старцы подхватывают новый речитатив, и на поляне снова звучит их слаженный голос. Субстанция начинает быстро светлеть, и через несколько мгновений над Солой зависает белоснежное облачко, которое плавно опускается на ее грудь, растекаясь по всему телу. Еще мгновение и оно растворяется без следа, впитываясь в кожу.

Сола открыла глаза и медленно привстав на локте, с удивлением заозиралась вокруг.

Все старцы, включая Ефрию и Лота, лежали вповалку, обессиленные и опустошенные, но судя по их лицам — счастливые и довольные. Ритуал прошел удачно и завершился как надо.

Девочка встала на ноги и подняв руки к ночному небу весело улыбнулась. Всё позади.

Наверное, мало кто заметил, но я обратил внимание на рисунок, что на спине у Солы. Там после ритуала появились кое-какие изменения. В витиеватый узор, оставленный Соле наставником Хирмепрастиктсом, добавился один элемент в виде распахнутого глаза с особенным зрачком. Этот глаз я уже видел несколько раз, и принадлежал он не кому-нибудь, а самому Иги. Тут ошибки быть не может.

Через час о прошедшем ритуале уже ничего не напоминало.

Пентаграмму затёрли, землю перекопали, и на ее месте уже вовсю пробивалась молодая травка.

Все снова обрядились в комбинезоны и расположились под священным деревом Зоа.

Урса только недавно пришла в себя и тихо о чём-то переговаривалась с Солой. Рядом с ней, положив голову на передние лапы, дремала Хиор.

Чтобы не мешать им, мы отсели в сторонку и тихо обсуждали прошедший ритуал.

— В очередной раз убеждаюсь, — делился своим мнением Лот, — насколько хогтэрианская магия и техника ее применения совершеннее нашей. Как это ни прискорбно осознавать, но мы по сравнению с вами еще только вначале пути. То, что вы вытворяли сегодня, это потрясающе!

Мор довольно кивнул и улыбнулся, обнажив свои жевательные пластины.

— Нам, уважаемый Лот ин Эрма, тоже есть чему поучиться у вас. Способности ваших Кхиронов — объединять силовые потоки и направлять их на огромные расстояния, просто невероятны.

Фрося, делая вид, что внимательно слушает их, тихонько подтолкнула меня локтем.

— Коля, — прошептала она по-русски, — мне видение было во время ритуала.

— Да? — заинтересованно спросил я. — И о чём же?

— О ней, — Фрося кивнула на Солу. — Как всегда, два развития событий мне привиделось, для этого Мор и позвал меня на ритуал-то.

Фрося хмыкнула.

— Ты глаз на ее спине видел?

— Ну.

— Вот ежели бы глаза не было, то годков через десять худо бы нам всем было.

— А сейчас?

— А теперь годков через двадцать или чуть поболее в семью она твою войдет. Вот!

— И на правах кого? — опешив, спросил я, привстав на локте.

— Кого-кого. Невестки твоей, кого же еще! Чай Виза-то твоя на сносях уже?

Я глупо кивнул и заулыбался.

— На сносях.

Тут Лот прервался на полуслове и остро глянул на меня.

— Мне только что передали с «Острова». Гигемеш объявился. Прислал целое послание. Я считаю, надо собрать Совет в усеченном составе и обсудить.

— Согласен, — я вскочил на ноги, — не стоит с этим тянуть.

Глава 19. Нелегкий выбор

Планета Суири

Мертвые Пустоши

За изучением содержимого шкатулки, время летело быстро и незаметно.

Осторожно отложив в сторону свиток, кулон и иглу, Гигемеш бережно развернул сложенный вчетверо пергамент и погрузился в чтение. Текст был написан митхарианскими иероглифами, но запутано и косноязычно до предела. Единственное, что ему удалось выяснить сразу, так это точное местонахождение полуразрушенного храма, куда его занесло вместе с креслом. Это был самый центр Мертвых Пустошей на той же самой планете, где находятся развалины родового замка Салахош — на Суири.

Но… какие это такие Мертвые Пустоши?!

О них ему ничего не известно, по крайней мере, учителя в храме Шахри ничего не говорили об этом, а уж те цеплялись за каждую мелочь и крепко вдалбливали в него, пока он не усваивал полностью.

Покорпев какое-то время над текстом, генерал недоверчиво хмыкнул и, выбежав наружу, уставился в уже темнеющее небо.

Нет! Этого не может быть!..

На другой стороне небосвода начал проглядывать еще один спутник планеты, и Гигемеш мог поспорить на что угодно, — когда они подлетали к этой планете, спутник там был всего один, и он даже хорошо помнил, как тот назывался — Фур.

Куда это его занесло?!

Или, может быть, он провалился во времени или, наоборот, попал в будущее?

Невероятно!..

Гигемеш стремглав бросился обратно в храм и, схватив дрожащими руками текст, снова впился в него глазами.

О самом кресле в тексте тоже есть несколько упоминаний, и вероятнее всего, тот замок сразу начали возводить вокруг него, и, по всей видимости, это было самой строжайшей семейной тайной, но сейчас не об этом…