Минутку… Распределять силы… чтобы сделать плетение более сильным или слабым?

Я поднялась с кресла и взволнованно подошла к окну. На скамейке за домом увидела болтавших Кейна и Оттилию, причем последняя активно жестикулировала, но из-за стекла до меня не доносилось ни звука. Чтобы сосредоточиться, я перевела взгляд на кружевную занавеску. Если взять любое плетение, его действие будет зависеть от количества магической силы, которым его наполнить. Скажем, я могу создать вокруг себя энергетический щит и вложить в него половину своего резерва, и тогда он выдержит не меньше десятка хороших боевых заклинаний. А если я возьму точно такое же плетение, но вложу в него совсем немного магических сил, его сметет простым огненным шаром, правильно?

Тогда, может, и с ритуалами такое возможно? Кириан говорил, что, если принести в жертву трейхе, удастся заблокировать магические силы Арлиона и он станет обычным эльфом. Но если не доходить до крайних мер? Не убивать трейхе, а просто взять его кровь, которая так важна? В этом случае можно будет не лишить Арлиона сил полностью, а только частично, скажем, понизить его уровень с архимага до магистра… Возможно ли такое?

Теория заслуживает проверки, это однозначно… Проблема в том, что теория магии — не моя сильная сторона, и мне нужно найти кого-то, кто смог бы в этом разобраться. Опытного мага, который вдобавок должен разбираться в некромантии, ведь ритуал с жертвоприношением — сугубо некромантский обряд. И это должен быть архимаг — ведь Кириан говорил, что он настолько сложен, что там нужен маг только такого уровня. Такой, кто смог бы рассчитать все эти тонкости и переделать ритуал. Из знакомых некромантов у меня был Адриан, но я сильно сомневалась, что он согласится в этом участвовать. Он же четко сказал, что не будет использовать в этом деле меня… Был еще Раннулф Тассел, но что-то мне подсказывало, что из этой затеи ничего не выйдет. А кого еще из архимагов-некромантов я знаю?

Осознав, какой ответ на этот вопрос только что пришел мне в голову, я почувствовала, как у меня вытянулось лицо.

Вечером того дня я зашла к Катерине, которая была у себя в будуаре и вышивала за столом. При моем появлении она подняла голову и отложила пяльцы — на белой канве я смогла разглядеть очертания какого-то пейзажа.

— Леди Этари?

— Леди фон Некер, скажите, на этом балу будут только аристократы и придворные? — сразу перешла я к делу.

Если она и удивилась, то никак этого не показала.

— Не только, — любезно ответила она. — В этом суть сего мероприятия — вас представляют не только высшему свету, но и всевозможным государственным деятелям. Министрам, советникам…

Я довольно улыбнулась.

— Превосходно. Благодарю вас.

— Что-то случилось? — спросила герцогиня, когда я уже собралась уходить. — Вас интересует кто-то конкретный?

Мысленно удивившись такой проницательности, я кивнула.

— Мне надо встретиться с Виктором.

Тем не менее, еще раз все обдумав, я все же решила сначала рассказать обо всем Адриану, и причин на то было несколько. Во-первых, из всех вампиров на свете Виктор занимал почетное второе место в ряду тех, кому я успела насолить лично, пропуская вперед лишь Адриана. Но поскольку наши с Адрианом разногласия остались в прошлом, Виктор теперь становился моим недоброжелателем номер один… И я сильно сомневалась, что за два года он меня простил. Так что с разговором о ритуале я к нему, конечно, подойти могу, и он, вероятнее всего, меня выслушает, но вот что будет дальше? Доверять свою жизнь Виктору — даже не безрассудный, а по-настоящему идиотский шаг. Он мало заинтересован в том, чтобы я осталась жива, и если со мной что-нибудь случится, он только пожмет плечами и скажет, что, мол, извините, ошибочка вышла. Нет, если уж привлекать к делу Виктора, то нужно, чтобы сначала Адриан провел с ним воспитательную беседу. А вторая причина — если Виктор согласится, Адриан все равно очень быстро обо всем узнает, так что нет смысла таиться и скрытничать.

Оставалось лишь дождаться бала, благо он приближался с пугающей скоростью. В последние несколько дней перед ним я почти не выходила из дома — Оттилия и Кейн регулярно исчезали куда-то вдвоем, причем нередко они уезжали с утра и возвращались только вечером. Удивленной Катерине дочь неопределенно отвечала, мол, они осматривают Бэллимор, но я была абсолютно уверена, что Оттилия темнит. Впрочем, я была рада, что она с Кейном наконец-то пришла к какому-то согласию, и не обижалась, что не получала приглашения отправиться вместе с ними. Ездить же куда-то в одиночку мне не хотелось, к тому же присутствие охраны здорово меня напрягало.

В день бала подготовка началась с самого утра — даже вспоминая свою жизнь в Дионе, я не могла припомнить, готовили ли меня там хоть раз с такой тщательностью к подобному светскому событию. Даже перед моим первым балом в шестнадцать лет такого не было, хотя, если задуматься, у дебютанток такого и не должно быть — надела светлое простенькое платье, горничные закрепили цветы в волосах, и вперед… А сейчас я, кажется, впервые начала осознавать, что мой статус действительно вот-вот изменится, и окружающие видят во мне, может, еще и не королеву, но уже и не принцессу.

Так вот, прическу мне сооружали не меньше трех часов, хотя ничего сверхвыдающегося в итоге не получилось. Основная масса волос была уложена на затылке, и лишь несколько завитков спереди обрамляли лицо, а изобилие воткнутых в прическу шпилек можно было спокойно переплавить в полноценный меч. Несмотря на сравнение с дебютанткой, которое упомянула Катерина еще в нашу первую встречу, цветами меня не стали украшать — видимо, возраст не позволял мне уже сойти за шестнадцатилетнюю — а прическу завершила сапфировая диадема. На мой вопрос, кто одолжил мне такую красоту, Катерина сообщила, что это фамильное украшение, уже несколько веков принадлежащее королевской семье, которое надевали все королевские невесты на представление ко двору. Рассматривая собственное отражение в зеркале и любуясь блеском камней, я поймала оценивающий взгляд герцогини.

— Вы превосходно выглядите, — сказала она, и у меня не возникло впечатления, что она врет. — Главное — не нервничайте и ничего не бойтесь. Держитесь уверенно, поскольку, как бы ни была настроена знать, вы станете королевой, и определять жизнь двора во многом станете именно вы.

— Да я и не особо боюсь, — пробормотала я. И правда, занятая мыслями о том, как воспримет Адриан мою очередную затею, я почти не думала о бале.

— Правильно, — одобрила Катерина, по-своему истолковав мои слова. — У вас впереди еще свадьба и коронация, которые станут намного более тяжелыми испытаниями.

— Почему? — Я недоуменно нахмурилась. — Разве суть не в том, чтобы как можно быстрее представить меня аристократам, а те, в свою очередь, поскорее смирились с моим присутствием?

Отражение Катерины чуть помедлило, прежде чем ответить.

— На самом деле не совсем, — наконец сказала она, внимательно рассматривая диадему на моей голове, хотя та и так сидела идеально. — Это у людей и низших вампиров церемония бракосочетания сводится к произнесению клятвы в присутствии жреца и призыванию бога Лефна в свидетели. А у высших вампиров и архивампиров церемония завершается обращением к Хель, которая должна благословить этот брак. Здесь все зависит от богини — если она не одобрит, то никакого брака не будет.

— Погодите-ка, — я оторвалась от зеркала и встревоженно повернулась к настоящей Катерине, — вы хотите сказать, что это не просто формальность? Хель по-настоящему принимает участие?

Катерина кивнула, и мне показалось, что на ее лице промелькнуло сочувствие.

— А были случаи, когда она не одобряла?

— Были, — помрачнела герцогиня. — Лет четыреста пятьдесят назад архивампир — тогда еще не король, а наследный принц — хотел жениться на одной низшей вампирше. Но богиня не одобрила, свадьба расстроилась, и девушке настойчиво порекомендовали покинуть столицу и больше никогда не возвращаться. А архивампир через какое-то время нашел себе другую, и со второй избранницей все сложилось благополучно.