Последние слова он особенно подчеркнул, но ответа на этот вопрос мы так и не услышали.

— Мне вот тоже это интересно, — раздалось от входа в подземелье, а затем в нашу сторону направилось новое лицо.

Ну ничего себе! Лэнгстон-то точно изначально замышлял разговор по душам только со мной, а вместо этого подземелье его замка вдруг превратили в проходной двор! Теперь это был Леннокс, чьего появления я также не заметила. На этот раз при виде него Адриан остался более спокойным, как будто чего-то в этом духе и ожидал, только его лоб пересекла вертикальная складка, а вот Лэнгстон удивился но-настоящему.

— Кучер? — спросил он и на секунду повернулся ко мне. — Я чего-то не знаю?

— Я бы сказал, что самое главное вы, лорд Лэнгстон, и упустили, — хищно усмехнулся Леннокс. Затем он провел ладонью перед своим лицом, и в ту же секунду личина некроманта пошла рябью и расплылась. Пропали седина и морщины, зато появились острые эльфийские уши и темные волосы, лицо приобрело аристократические черты. Адриан следил за этими метаморфозами совершенно невозмутимо, зато Леннокс посерел и спал с лица, разом постарев на сотню лет. В тот самый миг я почувствовала, как у меня ослабли колени, поскольку вместо магистра Леннокса, к которому я успела привыкнуть за эти месяцы, перед нами стоял… Арлион Этари.

— Нет, — выдохнул Лэнгстон, с огромным трудом справившись с собой. — Это не закончится так!

С отчаянным выражением лица он вытащил из кармана сюртука какой-то предмет, который внезапно заполыхал знакомым красным светом. Узнав еще одну бомбу, я вжалась в стену, сообразив, что в антимагическом браслете не смогу ничего сделать. Лэнгстон же просто бросил амулет сквозь прутья решетки, и тот, тихо ударившись об пол, покатился и остановился посередине моей камеры.

Яркая вспышка — это было все, что я запомнила.

Во второй раз мое пробуждение оказалось еще более неприятным, чем в первый. Магические силы я по-прежнему не ощущала, но к этому теперь добавилась еще сильная боль во всем теле, словно я на полном ходу свалилась с лошади. Тело казалось очень тяжелым, будто чужим, и я только с третьей попытки смогла поднять руку и удостовериться, что антимагические оковы все еще на ней. Какое-то время я просто лежала, не отдавая себе отчета в том, что творится вокруг. Болела голова, мысли текли неторопливо и все были о чем-то совершенно постороннем — к примеру, когда в этом году стоит ждать весну. Наконец в голове слегка прояснилось, и я попыталась осмотреться, с величайшей осторожностью двигая шеей: все болело так, что я бы не удивилась, если бы голова сейчас просто отвалилась.

Интересно, а каково это — жить без головы?.. Хорошо, наверное, ни тебе слишком сложных раздумий, ни переживаний…

А затем на меня обрушились воспоминания о происшедшем. Позабыв о боли, я сделала попытку приподняться на локтях, потерпела неудачу и откинулась обратно на подушку. Что бы ни произошло там, в подземелье, с тех пор явно прошло несколько часов, в комнате, где теперь я лежала, было светло, а в окне виднелось унылое светло-серое небо. Окружавшая меня обстановка была совершенно незнакомой и весьма скудной: кровать, на которой я теперь лежала; прикроватный столик с тяжелым старинным канделябром с остатками позолоты, смотревшийся на фоне убогой мебели особенно неуместно; стул у окна и деревянный комод у стены, который казался совсем старым и рассохшимся, хотя, судя по остаткам резьбы, когда-то это был очень красивый и наверняка дорогой предмет мебели. Занавесок на окне не было, стены и пол были голыми и неуютными. По потолку прямо надо мной пробегала ветвящаяся трещина, но штукатурка держалась крепко. В кровать меня положили прямо в жреческом балахоне, накрыв сверху тонким одеялом. Но где я?.. Ни на лазарет, ни на городскую тюрьму Бэллимора это не похоже…

Дверь открылась, и в проеме показался Арлион. Силы вернулись, кажется, сами собой, и при виде темного эльфа я так сильно дернулась, что едва не свалилась с кровати. В голове закружились воспоминания о том, при каких обстоятельствах мы встретились, и я застонала сквозь зубы. Ну как можно было за несколько месяцев не понять столь очевидного?!

— Спокойно! — невозмутимо скомандовал он, а затем подошел ближе и сел на край кровати. Я напряженно наблюдала за ним, не сводя глаз, но Арлиона моя реакция нисколько не смутила. Подняв руки, он прижал кончики пальцев к моим вискам. Инстинктивно я попыталась вырваться, но хватка моего родственника оказалась предсказуемо крепкой, и у меня ничего не вышло, а тот недовольно проворчал: — Да не дергайся ты!

Я неохотно подчинилась, а затем почувствовала, как начинает уходить головная боль. Арлион использовал какое-то целительское плетение, которое я без магических способностей не могла увидеть. Через какое-то время он опустил руки, и я блаженно прикрыла глаза. Тело болело по-прежнему, но больше не было ощущения, будто мою голову что-то пытается проломить изнутри.

Около минуты мы оба молчали. Я восстанавливала в памяти события минувшей ночи, а эльф давал мне время собраться с мыслями. Выражение его лица было точно таким же, как у Леннокса — спокойным и расслабленным — и Арлион никак не напоминал того, кто наконец-то смог осуществить свою месть или кто должен скрываться от всего магического сообщества материка. Осознав это, я спросила:

— Где мы?

— В Атламли, — охотно откликнулся он, и я дико на него взглянула. — Для нас с тобой это прекрасное убежище.

— И кто же был так любезен, что открыл вам сюда портал? — с нескрываемой иронией осведомилась я. Архимагом-то Арлион больше не был, и такая вещь, как порталы, ему просто больше не под силу…

— Еще до вашего ритуала, лишившего меня сил, я подготовил несколько в виде амулетов, — нисколько не задетый моей иронией, он пожал плечами. — Держал их все это время при себе на всякий случай.

До сих пор переваривая информацию об Атламли, я с трудом села на кровати, подняла подушку и откинулась на нее уже сидя. Арлион наблюдал за моими телодвижениями с любопытством. Не без труда память снова заработала и подбросила мне воспоминание — подвеска с авантюрином, которую я видела на шее Леннокса. Должно быть, в нее и был запечатан портал! И Арлион просто использовал плетение, скрывающее магический фон, — то же самое, которое и я использовала, чтобы не вызвать подозрений в Ленстере!

— Что произошло в том подвале? Где все остальные? Что с Лэнгстоном? — наконец решила я вернуться к наиболее важному. Мы-то двое здесь, в провинции Селендрии, а что же творится сейчас в Вереантере? Затем я вспомнила самое главное, что решительно не вязалось с тем, что происходило сейчас, и медленно спросила: — Почему меня не убило взрывом?

— Убило бы, — без всяких сомнений заверил меня Арлион. — Взрыв был мощнее, чем во дворце, да еще в тесном помещении… Тебя закрыло магическим щитом, так что прямых ран ты не получила, но о каменную стену тебя приложило знатно. И головой, и всем остальным. От взрыва кладка начала рушиться, ты была без сознания… Надо было вытаскивать тебя оттуда, так что я не стал тянуть и перенес тебя сюда. К слову… — Он отвел прядь волос с моего лица и оценивающе взглянул на что-то на моем лбу. — Основные травмы я тебе залечил, но стоит еще полежать, чтобы организм окончательно восстановился. И это украшение, — он кивнул на антимагический браслет, — я не сниму. Архимаг смог бы, а маг уровня магистра — нет. Кстати, ссадина и синяк остались. Тебе надо показаться целителям, если не хочешь, чтобы твой венценосный лик украшали синяки и шрамы.

— С-спасибо, — заикнувшись, поблагодарила я, а затем уточнила: — Это вы закрыли меня щитом там, в подземелье?

С каких пор Арлион Этари проникся такой любовью к своим родным?..

— Не я. Твой муж отреагировал быстрее. — Против воли я взволнованно вздрогнула, а тот развел руками. — Виноват. Стареть начал. Но потом, когда все начало рушиться, я рассудил, что с твоим спасением справлюсь лучше, и перенес тебя сюда. Адриану же осталось не дать Лэнгстону уйти, и я надеюсь, что он меня не разочарует.