Довод был существенный. Бургред задумался, потом уточнил:

– Это услуга?

Осберт кивнул. С кислой миной.

– Подумаю, что можно сделать, – воздержался от немедленного принятия решения мерсийский монарх. – А что там за история с норманном, которого Элла кинул в змеиную яму? Болтают, этот язычник – король данов?

– Врут, – махнул рукой Осберт. – Этот норманн – не настоящий король, а морской. У язычников всякий пират с парой парусов тут же объявляет себя королем. Забудь.

И Бургред забыл.

А зря.

Малоун зачерпнул шлемом воду и вылил на голову. Потом зачерпнул еще раз и напился.

Вода в заливе была пресная, но мутновата. Я бы такую некипяченой пить не стал, но англичанам пофиг.

– По этой дороге дойдем до устья, – сказал десятник, кивнув на тянувшийся вдоль залива тракт, который примерно через пару километров забирал к северу из-за болотистого берега. – Там городок есть. Передохнем пару дней, если ты, милорд, позволишь.

– Почему бы и нет, – ответил я, порадовав мое невеликое воинство, которому так и мечталось спустить заработанные во время нашей инспекции денежки.

Эх, искупаться бы… Но не поймут. Или поймут? Есть идея…

– Малоун, надо бы коней искупать.

Без восторга. Хотя лошадки явно не прочь. Мой Олень по колено в воду вошел.

– Баз, Хейл, на страже, – скомандовал я. И решительно потянул через голову кольчугу. Шлем и так уже три дня к седлу приторочен. Жарко.

Раздевшись сам, «раздел» Оленя. С ним у нас полное взаимопонимание, так что можно и без узды отпускать. Конь обрадованно пихнул меня мордой в ухо и, призывно заржав, вошел в воду. Наш маленький табунок последовал за ним. Олень – главный. Отличный жеребец. Не зря я его выкупил.

Хорошо! Вот так бы из воды и не вылезал. Так, а кто же это там, в кустиках?

С берега не видно, зато с воды очень отчетливо наблюдается человек. И судя по всему, он там не погадить присел.

В общем, ничего критичного. Скорее всего, кто-то из поселян обнаружил вооруженный отряд и теперь присматривается, прикидывая: чего от нас ждать.

Это нормально. Но неправильно.

Я выбрался на мелководье, жестом подозвал Хейла, поставил задачу, а сам вернулся в воду. Дабы не вызвать подозрений.

Хейл – боец тертый. Ломиться в кустарник кабаном не стал. Двинулся не спеша, развязывая шнурок на штанах…

А через пару минут возня, вскрик… И вот он уже возвращается, волоча за волосы соглядатая.

Я вылез из воды. Одеваться не стал, только меч подхватил.

Соглядатай валялся на травке и, скосив глаза, наблюдал за наконечником Хейлова меча. В трех шагах от них валялся тесак-сикс. У моих бойцов такого не было, значит, он из арсенала соглядатая.

– Отрезать ему ухо? – предложил Хейл.

– Нет, не надо! – взвизгнул пленный. – Я все скажу!

– Пусть ухо пока останется при нем, – сказал я. И уже пленнику: – Рассказывай.

Собственно, ничего интересного он не рассказал. Некий господин предложил ему за нами последить. Почему ему? Потому что он посыльный. То есть профессиональный бегун на длинные дистанции. За любой лошадью угонится, если ее в галоп не пускать. А если в галоп, то потом все равно догонит. Дали соглядатаю аж три серебряные монеты. Авансом. За то, чтобы следил за нами и оставлял им всякие приметные знаки.

Уже интересно. Им это кому?

Оказывается, господин заказчик был не один. С ним еще шестеро. И все очень опасные. Вроде нас. Воины. Но кони у них лучше. В конях он разбирается. Муж его сестры лошадками торгует, не раз в помощь брал.

– Знаки какие? – спросил я.

Соглядатай показал. Можно вот так веточки заломать, можно эдак. А если вот так, накрест, значит, у нас стоянка была долгая. Вот как сейчас.

Тут я отошел, чтобы позвать Оленя и надеть штаны, а Хейл, видимо, отвлекся, потому что соглядатай зайцем порскнул через поле к соседней опушке. Действительно, проворный. На лошади я бы его до леса не догнал. Но стрела – она быстрее лошади.

Похоронили неудачника прямо в заливе. Малоун сунул ему под рубаху пару камней и отправил к ракам.

А я задумался.

Нет, в том, что за нами следили, ничего удивительного. Мы же инспекция. Причем внезапная. Смутило количество преследователей. Семеро полноценных воинов. Даже если с «такими, как вы» покойник напутал, все равно это не крестьяне-ополченцы.

В любом случае стоит усилить бдительность.

– Седлаемся, – распорядился я. – Обед временно отменяется.

И пошел ломать веточки. В виде знака «ушли по дороге туда». То есть на запад.

Вот только на запад мы не пойдем. Мы вообще никуда не пойдем, только в соседнюю рощицу. Очень мне хочется поглядеть, кто это такой «опасный» за нами увязался?

Спешить нам было некуда, провизии с собой – в достатке. Вода рядом. Еще и рыбка в этой воде имелась, не говоря уже о зайцах, парочку которых подстрелили мои бойцы. Так что устроим дневку.

Костер жечь я не запретил, хотя кое-какие меры предосторожности принял. Проехался по дороге, чтобы убедиться в том, что соглядатай оставил «правильные» знаки, потом прокатился по той же дороге, но уже на пару километров вперед и тоже оставил соответствующие «сигналы». Осталось найти подходящее место для наблюдательного поста и организовать это самое наблюдение. Но с этим вполне справится Малоун. И мы были готовы к встрече гостей.

Дневка затянулась. До середины следующего дня. Нельзя сказать, что дорога пустовала. Движение было. Примерно такое же, как по заливу, по которому и кораблики шли, и рыбачьи лодки шарились все светлое время суток. Но ничего интересного.

«Интересное» появилось только к вечеру следующего дня.

Семеро всадников. Причем парочка явно выполняла функцию передового дозора, если верить словам Бобра – моего бойца, поставленного в дозор. Не верить Бобру резона не было, так что перевел десяток в режим готовности. И в первую очередь «включил режим тишины».

Минут через двадцать я получил возможность поглядеть на преследователей воочию сквозь переплетение ветвей.

В том, что это именно преследователи, я перестал сомневаться, когда один из всадников спешился и внимательно изучил оставленный покойным соглядатаем знак, после чего кивнул лидеру, и тот дал команду двигаться дальше.

Лидер этот мне был незнаком. Его «феодальную» принадлежность установить тоже не получилось, поскольку никаких символов подчиненности не было ни на ком из шестерых.

Но лошадки у них были хорошие, и вооружены все семеро не хуже нас. Полный комплект: копья, мечи, щиты. У троих луки. То, что это именно луки, а не самострелы, не радовало. Значит, минимум трое из них – хорошие стрелки. А когда я вижу у такого стрелка меч, то это настораживает еще больше. Поскольку является верным признаком профессионального воина.

Мысль о том, чтобы напасть на них прямо сейчас, больше не казалась мне удачной. Я повернулся к Малоуну и покачал головой.

Облегчение, выразившееся на бородатом лице десятника, показало, что он тоже оценил противника и полностью разделяет мое решение.

– Мы поедем за ними, – сказал я, когда великолепная семерка достаточно удалилась, – и нападем, когда они встанут на ночлег.

В тот момент это решение казалось мне правильным.

Но когда я, уже после наступления темноты, подобрался к их лагерю, то пожалел, что не атаковал там, на дороге.

Потому что теперь противников было уже не шесть, а шестнадцать.

– Мерсийцы, – пробормотал Малоун, прислушавшись к болтовне собравшихся у двух костров недоброжелателей.

Как он это определил, я не знал. Но поверил.

Вопрос: что они делают по эту сторону речки?

Учитывая, что меньшая часть расположившихся на ночлег тащилась за нами уже несколько дней, рассчитывать на то, что это друзья, я бы не рискнул.

– У них хорошие лошади и экипировка, – прошептал Малоун. – И никакого права находиться здесь.

Ход мыслей десятника мне, прожившему не один годик среди викингов, был понятен.