Князь с командой «фас» не торопился. Смотрел на меня… как-то по-другому. Будто вспоминая что-то…

– Ты всё сказал, Ульф Свити?

Я засмеялся еще громче и завертел клинки, разминая кисти. Ох и нашинкуем мы нынче мясца… Воронью б на неделю хватило. Кстати, вот и оно, воронье. Чует рубилово. И мой Волк, чую, тоже где-то рядом. Скоро я снова его увижу. Пусть даже в последний раз…

Дружина шумела. Ворчание собачьей своры, обложившей настоящего зверя, но не решающейся напасть. Да, их здесь больше сотни против нас троих. Но у каждого – одно, свое собственное очко. И оно, блин, не железное. Ну да. Страшно. Мы-то, считай, уже мертвы. А им еще пожить хочется.

– Не трогать их! – перекрывая шум, проревел Водимир. – Не трогать! Они – мои гости!!!

Надо полагать, Водимир оценил возможные потери и призадумался. Да, расклад – минимум тридцать к одному не в нашу пользу. Но мы – это мы. И на каждом из нас полный доспех, а его бойцы – кто в чем. Большая часть – в одних рубахах (лето же!), без щитов, а многие даже без настоящего оружия. И лучников я что-то не вижу. Не подготовился Водимир. Или ожидал, что мы сразу поднимем лапки? Зря.

Команду «не трогать», я думаю, его парни восприняли позитивно. Особенно те, кто был в первых рядах. Кое-кто гавкнул для виду…

И только обиженный нами купец приказ князя проигнорировал. Выхватил меч и с воплем: «Бей их, люди!» – ринулся в атаку.

И кровь едва не пролилась, потому что за купцом сунулась «группа поддержки». Еще с полдесятка бойцов…

Выручил Палица. Купец-то бросился на меня, но по пути оказался в досягаемости берсерка…

И схлопотал от него могучего пинка.

Хавгриму почему-то показалось забавным: не убить купца, а поддать ему ногой, как наглой шавке.

Хорошо получилось. Купец отлетел на пару метров и плюхнулся на задницу аккурат перед князем. Меча, надо отметить, не потерял. И на ноги вскочил тут же… Но подшибленная Хавгримом нога (не просто так ударил, а в нужное место) предательски подвернулась, и купец вновь оказался на пятой точке.

– Взять его! – рыкнул Водимир.

Пара ближайших гридней прихватила героя. Меч отняли, еще и по шее двинули. «Группа поддержки» вмиг утратила воинственный пыл.

– Сними шлем! – внезапно потребовал Водимир.

Это он мне, что ли? Нашел дурака!

– Сними шлем, Ульф Свити! Боишься показать лицо?

– А то ты его не видел… – проворчал я. А, хрен с тобой, золотая рыбка. Снимать шлем я не стал, сдвинул на затылок. Вернуть его в прежнее положение – секундное дело.

Водимир уставился на меня так, будто я потребовал руки его единственной дочки. Секунд двадцать протирал глазами дырку у меня во лбу… Потом вздохнул глубоко, нахмурился и буркнул:

– Так и есть. – А потом, во всеуслышание: – Вы – мои гости. И по обычаю я не могу вас наказать. Однако в моей дружине вам тоже не быть! Все слышали? – Князь еще возвысил голос. Теперь он гремел, будто в битве: – Но кровь требует мщения, и я спрошу за нее! Спрошу не с вас! Виру за убитых я возьму с вашего князя! Так ему и скажете, когда вернетесь! А теперь убирайтесь!

– Ты сказал, – кивнул я, бросив своим негромко по-скандинавски: – Будьте готовы. – И шагнул вперед. Теперь между мной и Водимиром – шагов семь. Хороший бросок – и я его достану.

– Мы уйдем, когда здесь будет мой сын! – Еще один шаг вперед. Я глядел на Водимира в упор и надеялся, что он прочтет в моих глазах посыл: «Или он будет здесь, или я начну убивать. Прямо сейчас. Тебя, если получится».

Отступать князю было некуда. Слева, справа, позади – его гридни. Да и стыд-то какой – отступать перед тремя, когда вокруг тебя – сотня бойцов.

Вдоводел смотрит в горло Водимира, прикрытое лишь бородой. Если придет Волк – я его достану. Гридни не успеют его прикрыть.

Ни хрена он не испугался. Усмехнулся чуть: ну, ну, попробуй. И совершенно неожиданно для меня гаркнул:

– Привести сюда мальчишку! Немедленно!

– Но, княже… – начал было Турбой.

– Немедленно! – бешено прорычал Водимир.

Нет, дело не только в законах. Здесь что-то еще, что-то личное.

Воевода буркнул ближайшему гридню… И буквально через несколько минут Вихорька привели.

Вид у парня был не то чтобы свежий. Глаз заплыл, на щеке – ожог, губы – всмятку. Но – живой! Идет сам, даже не хромает, и вид гордый. Сразу видно: за Вихорька еще не успели взяться всерьёз. Не сломали.

Более того, они принесли даже его боевой пояс с мечом, который и вручили Гагаре, потому что мои руки были по-прежнему заняты оружием.

Вспышку радости я безжалостно подавил. Еще не вечер. Мы по-прежнему в окружении врагов. Даже если Водимир решил формально соблюсти закон гостеприимства, то действие его закончится, едва мы окажемся за околицей. И что тогда?

Тогда и будем решать.

Гуннар одним движением меча освободил Вихорька от пут и надел на парня пояс. Сам Вихорёк не смог бы – руки онемели. Зато он уже вовсю лыбился разбитыми губами:

– Отец! Я им…

– Позже, – перебил я по-скандинавски. – Палица, есть в нашей комнате что-то, за чем следовало бы вернуться?

– Ничего такого, что стоило бы жизни, – отозвался берсерк.

– Тогда мы уходим. Немедленно.

И произнес по-русски:

– Вижу, ты чтишь законы, князь! И вспомню об этом, если нам доведется встретиться вновь.

– Прочь с моих глаз, пока я не передумал! – рявкнул Водимир.

Мы развернулись и двинули со двора.

Вышли мы без помех, но я не обольщался. Я успел заметить, что князь не сдвинулся с места. Сидит, ухмыляется. А вот Турбой кричит, суетится, а дюжины три дружинников ломанулось к гриднице, а еще с десяток – к конюшням.

– Бежать сможешь? – спросил я сына, когда мы шли через посад.

– Ага.

– Отлично. Палица, Гагара, думаю, так просто нас не отпустят. Догонят и постараются захватить или просто убить.

– Пускай! Они увидят: мы тоже умеем убивать! – заявил берсерк.

– Их будет не меньше полусотни, и у них будут луки, – напомнил я. – Если нас догонят, на славную битву не надейся. Так что едва дорога повернет – бегом.

– У них будут не только луки, но и лошади, – заметил Гагара.

– Полумилей дальше по дороге будет брод через речушку, которая впадает в Волхов, – сообщил я. – Главное – успеть туда раньше погони.

– И что потом?

– Увидишь!

Речка – это громко сказано. В это время года – скорее ручей. И мы как раз добрались до него, когда услышали лай собак. Охотники приближались. Охотники за нами.

– В воду, – распорядился я.

Следующие полмили мы бежали, то оскальзываясь на подводных камнях, то увязая в иле. Гагара и Хавгрим подхватили под руки Вихорька, когда тот начал сдавать. На нашей скорости это особо не сказалось. Как всегда, главным «тормозом» был я.

– Сюда! – скомандовал я, обнаружив подходящее место: излучину, с внутренней стороны которой – типичное подсохшее болото. – Нет, парня оставьте здесь!

Вихорёк решил, что мы его бросим: сделал мужественное лицо, но я его обнадежил:

– Ложись и отдыхай! Мы скоро вернемся.

Болотце было небольшим – метров четыреста в ширину, а глубиной максимум – по колено. Не топь, а грязюка, и то не везде. Мы форсировали его бодрой рысью и выбрались на сухое.

– Теперь разбегаемся, а потом возвращаемся сюда же.

Моим бойцам ничего дополнительно объяснять не нужно. Прием для запутывания следов – самый обычный. Главное – правильно «подвесить след», а потом аккуратно вернуться. Так, чтобы опытный следопыт ничего не заметил.

Я усложнять не стал: пробежал метров двести – до какого-то оврага, потом свернул, заложил петлю, возвратившись на собственный след, и задом наперед, ставя ноги в собственные отпечатки, допятился до болота, где уже ждал меня Палица. Гагара появился через пару минут – в другом месте, но тоже двигаясь спиной. Молодец вообще-то. Вспомнил, что нас – четверо.

Сложным был момент, когда мы пересекли болото в обратном направлении и вышли к речушке. Вот тут наследить было – запросто. Но я уповал на то, что преследователи действуют традиционно, то есть пустили собак (а лай-то уже совсем близко!) по обе стороны ручья, отслеживая место, где мы выберемся на сушу. Найдут, обрадуются… И затопчут всё в кашу. Тем более они на лошадях…