Пожалуй, и я бы ее предпочел, если бы знал, чем обернется моя ссора с Кетилаугом. Вызвал бы и убил, несмотря на недовольство Ивара.

Но в тот момент я не вспомнил о мстительности викингов, потому что думал совсем о другом: кому достанутся Кетилауговы хирдманы?

Они достались не мне. Перешли под руку Торбранда вместе с ярлством и тремя драккарами. Теперь под рукой Торбранда было пять кораблей. О чем он мне и сообщил, когда устроил пир для высшего Иварова командования. Ивар на пир не пришел. Но это никого не расстроило, кроме устроителя. Да и Торбранд, похоже, переживал только из-за престижа мероприятия.

На этом пиру он сделал мне подарок. Живой.

– Слыхал, ты любишь мастеров, – сказал он. – У меня есть один такой. Красильщик. Дарю! И не вздумай отдариваться! – тут же предупредил Торбранд. – Это я отдариваюсь. Ты уже поделился со мной удачей!

Мастер-красильщик оказался византийцем. Рабом, разумеется. Торбранд его не то чтобы в черном теле держал, но развернуться не давал. Так, по мелочи. Цвет портков освежить или платок покрасить в кадушке.

Византиец же был именно мастером. До того, как угодить в рабство, он собственной мастерской рулил.

Вот пусть и рулит дальше. Только уже моей мастерской. Мои жены любят яркие вещи.

Великая флотилия мчалась к цели со скоростью добрых четырнадцати узлов. Попутный ветер, подобный тому, что несколько лет назад вынес нас к Генуэзскому заливу, вздул паруса и погнал через Северное море прямо к цели. В свое время я восхищался ловкостью кормчего, ухитрявшегося маневрировать на короткой злой волне, уводя драккар от сокрушительных ударов. Теперь у рулевого весла стоял я сам и понимал, что это не так уж трудно. Главное – приноровиться. «Клык Фреки» вел себя идеально. Он ввинчивался в волну, проходил сквозь нее, взмывал над ней. Я чувствовал, как бурлит вода, упираясь в «скулы» драккара, выталкивая его и не давая зарыться во вздувшийся водяной холм. Я сам стал драккаром и я летел. Мы все летели. Весла втянули внутрь. В них не было нужды. Ветер был нашим другом. Мы неслись к цели быстрее серо-черных клубящихся туч. Сотни морских драконов с разноцветными крыльями. Я не видел всех. Лишь несколько десятков в прямой видимости. Ближе всех «Северный Змей», которым правил Медвежонок. Брат справлялся ничуть не хуже меня. А может, и лучше, потому что «Змей» был меньше и маневреннее. А еще он был быстрее и давно обогнал бы «Клыка», если бы Медвежонок время от времени не менял галсы.

Впереди и немного правее взрезал волну флагман Ивара. Его желто-красный парус был моим ориентиром. Хотелось верить, что конунг знает, куда плывет.

– Ярл! – ловко перебирая ногами, к задней «раковине» доскакал Скиди. – Иди поешь, я подержу!

А ведь верно. Я так увлекся игрой с морем, что забыл о времени. И судя по тому, что я порядком проголодался, времени прошло изрядно. Сколько нас вот так несет? Часов пять?

– Держи! – крикнул я, и Скиди радостно вцепился в румпель. Я видел, как ему хотелось «порулить». Почему бы и нет? Опыт у Скиди есть, и чуйка природного викинга тоже.

Но поесть я не успел. Едва сунул в рот кусок солонины, как раздался предупреждающий крик Оспака. Хольд узнал опасную черноту на горизонте и опоздал буквально на пару минут.

– Парус! – взревел я. – Парус долой!

И первым бросился спускать парус. Но не успели мы опустить рей и наполовину, как налетевший шквал едва не унес и парус, и нас. Лично меня поймал Бури, одной рукой ухватившийся за скамью, а другой вцепившийся в мой пояс. Бури могуч. Удержал и себя, и меня, и даже парус. Конечно, не он один. На канатах повисли человек тридцать.

Но радоваться спасению было некогда.

– Крепи шатром! – заорал я, срывая голос.

Наверняка сейчас хлынет.

Второй удар ветра был уже не таким сокрушительным. Правда, он развернул «Клыка» боком к волне, и мы едва не черпнули бортом.

Я бросился к корме. Там сейчас мое место. Ну как бросился. Протиснулся между людьми и скамьями, вынырнул из-под уже повисшего над головой тяжеленного шерстяного полотна и оказался рядом со Скиди, который с немалым трудом удерживал рвущийся из рук румпель. Я встал рядом, ухватился за планку и понял, что со своего места из-за паруса ни черта не вижу. Банально не хватало роста. А вот Скиди видел, так что мне пришлось ему довериться. И не зря. Корабль тут же перестал рыскать. Парус наконец натянули между бортов, мы со Скиди вновь поменялись местами, я успел увести драккар от вскипающего гребня… Что не помешало «Клыку» ухнуть минимум с трехметровой высоты. Волнение определенно увеличивалось. Ровный напор ветра сменился резкими порывами, в перерывах между которыми драккар становился почти неуправляемым. Плохо, что мы не успели уложить мачту.

– Весла в воду! – надрываясь, закричал я.

Со второго раза меня услышали.

Уже через минуту из-под парусного тента раздалось ритмичное басовитое пение, и «Клык Фреки» перестал быть безвольной игрушкой стихий.

Грести в шторм – это надо уметь. Надо чувствовать, когда лопасть упирается в воду, а когда крен или волна заставляют весло вращаться впустую. Но если кормчий хорош, то таких холостых гребков будет не так уж много. Нельзя сказать, что я так уж хорош, но корабль чувствую. И море тоже. Так что когда надо – уведу, когда надо – доверну и избегну лишнего крена. Корабль словно уподобляется копью и становится продолжением руки. Что-то похожее я ощущал, когда в той жизни входил на своей «импрезе» в крутой поворот на любительских ралли в окружении других машин. Когда занос выверен настолько, чтобы обойти лидера, едва не зацепив. Но все же не зацепив и скомпенсировав только тогда, когда и он за тебя точно не зацепится.

Ты предугадываешь, чувствуешь внезапные удары ветра, больший или меньший вал так же, как там – действия других гонщиков. И успеваешь отреагировать вовремя. Мне тогда говорили, что у меня дар и, вложись я в это дело, мог бы стать крепким профи. Но я уже был профи в собственном деле и вдобавок понимал, что гонка – это не поединок. Слишком велик неконтролируемый риск, а постоянно ставить на кон собственную жизнь я не планировал. В том времени.

Драккар обрел ход, и мне уже не нужен был помощник, чтобы удерживать руль, так что я отправил Скиди вычерпывать воду.

Из-за дождя видимость была так себе. Зато когда мы поднимались на гребень, обзор увеличивался, и я мог убедиться, что норманнский флот – в порядке. Те корабли, которые я видел, вполне успешно боролись со штормом, и наш «Северный Змей» тоже.

Да, вполне успешно. Тем не менее я мог лишь предполагать, куда нас унесут разбушевавшиеся стихии.

В очередной раз подумалось: кто-то там, наверху, всерьез заботится о безопасности Нортумбрии.

Хотя, может, это море здесь такое. Суровое.

Впрочем, уже сейчас я мог сделать уверенный прогноз: в устье реки, которая в прошлом походе привела нас прямиком к Йорвику, нынче нам попасть не удастся. Оставалось надеяться, что кормчие Ивара сумеют определить направление. И нас не выкинет куда-нибудь на скалы.

Нас не выкинуло. Шторм закончился к ночи. Море, само собой, не успокоилось. Не так быстро. Но по крайней мере плюхи из смеси морской и дождевой воды больше не лупили по глазам.

Парус вернули на прежнее место, но ставить его мы не спешили. На кораблях Ивара мачты тоже оставались голыми. Надо полагать, там сначала хотели определиться с направлением.

Зато ветер выровнялся, оставшись по-прежнему крепким, так что гребцы получили отдых. Вернее, возможность сменить род деятельности: черпать воду из нашего маленького трюма. Его залило полностью. Вода стояла на пару сантиметров выше палубной решетки.

– Отдохни, ярл, я справлюсь с рулем.

Вифиль Прощай.

Он прав. Я продержал румпель… да Бог знает сколько часов. Впал во что-то вроде транса, по-моему. Пальцы так закоченели, что еле шевелились. Я и сам еле шевелился.