Я махнул рукой, предоставляя Медвежонку руководить процессом. Добра мы набрали изрядно. Доспехи, серебро, даже золотишко имелось. Блин! Как мы это все увезем? Может, стоит захоронки сделать? У нас одних только свободных парусов – две штуки: от похоронного кнорра и от утопленного драккара. Этот парус всплыл вместе с мачтой, и мои его выловили. А хороший парус, друзья мои, это вещь весьма недешевая. Очень жалко выбрасывать. А продавать его здесь некому. Чайкам с воронами?

В общем, нам нужна база. Здесь, в Карелии. И очень нужны люди. Надежные и имеющие опыт обращения с оружием. А в этом совсем не нужном нам бою мы потеряли пятерых варяжат. И Палицу, который один стоил дюжины.

А что приобрели, помимо богатой добычи и второго драккара?

Троих хускарлов, с которыми надо еще сработаться. И четвертого, с которым вообще не очень понятно. Мутный он какой-то, этот Кёль Длинный. Хотя боец знатный. Мои свейские новобранцы говорят: дрался один против всего хирда. И выстоял некоторое время, даже когда всех остальных уже положили. Правда, Бьёрн-ярл велел его живым брать. Желал над ним особо покуражиться. Кёль этот у него нареченную невесту увел.

История эта, если судить по словам Кёля, выглядела весьма романтически. Большая любовь, в которую вмешался богатый и властный ярл, расстроивший своим сватовством благословленный Ньёрдом брак. Мол, родичи невесты не посмели противиться грубой силе.

Любовь, однако, сильнее власти и богатства. Кёль с возлюбленной дали деру, считай, уже из-под венца. И сбежали сюда, в землю кирьялов, которая хотя и считается протекторатом свейского главного конунга (вот сюрприз для меня! Я-то думал: свободная территория), но живет по своим законам и той власти, что в свейской метрополии у Бьёрна Асбьёрновича здесь нет.

В общем, неплохо рассчитал похититель невесты. Не учел только, что, помимо государственных вертикалей, тингов и законоговорителей, имеется еще и власть силы. У Бьёрна она на тот момент имелась. И он ее применил без малейших колебаний.

Впрочем, Льотольв Кто-То Умрет излагал эту историю несколько иначе. Мол, не о высоких чувствах речь, а о том, что в приложение к невесте идет очень неплохой земельный куш, который наверняка достался бы ее супругу.

По свейским законам, в отличие от законов датских, женщина имущества не наследует, и так как сколько-нибудь серьезных претендентов-мужчин на этот кусок родовой земли не осталось, все померли, то кус этот покуда находился, скажем так, во внешнем управлении. Но стоило только девушке выйти замуж…

Короче, Бьёрн посватался, получил «добро» от дальней девичьей родни и отбыл в боевой поход, абсолютно уверенный в будущем марьяже.

И зря. Потому что давно уже крутившийся около лакомой невесты Кёль ухитрился влезть юной девушке и в постель, и в душу.

А когда запахло нехорошим, он, вместо того чтобы встретить смерть как подобает мужчине, попытался удрать. Когда же его все-таки выследили, решил коварно и подло сжечь корабли Бьёрна-ярла. В чем преуспел лишь частично. Один корабль все-таки сгорел. С остальными не вышло, потому что поджигателя схватили. Умирать Кёль должен был долго и разнообразно. Сжечь драккар – это еще похуже, чем увести невесту. Но Длинному повезло. Наблюдатели Бьёрна увидели нас. Бьёрн решил, что это подарок богов. Новый драккар взамен сожженного. И отложил развлечение ради серьезного дела.

В общем, Кёлю повезло.

– А девушка? – спросил я. – Что с ней стало?

Оказалось, с богатой наследницей все в порядке. Наверное. Потому что ее оставили на попечение старосты кирьяльской деревеньки.

– Зачем ты драккар спалил? – поинтересовался Медвежонок.

– Так куда они без кораблей? – удивился вопросу поджигатель. – А у меня лодка есть… Была.

Логично. С моей точки зрения. Но Свартхёвди остался недоволен. Корабль для викинга значит куда больше, чем конь для завзятого лошадника. Любой корабль, даже чужой. То есть в бою всяко бывает, но взять и сжечь боевые драккары просто так…

– Не просто так! – возразил Кёль.

И понес покойного ярла по кочкам.

По ходу оказалось, что Медведь Медведевич не только меня с хольмгангом прокинул, но и Кёля, который тоже вызвал ярла на честный бой. Правда, уже после того, как Длинного скрутили.

– Ты хороший боец? – заинтересовался я.

– Да уж получше этих, – Кёль кивнул в сторону уже принятых в хирд свеев. – С твоим дренгом, – еще один кивок, уже в сторону Вихорька, – я бы управился, не сомневайся!

Свартхёвди презрительно хмыкнул.

Но мне были нужны люди.

– Дайте ему меч и щит, – велел я. – Простоишь против меня пятьдесят ударов сердца, возьму тебя в хирд.

– А если я тебя убью?

Когда-то я такое уже слышал. От предателя Олафа.

– Мечтай!

Он был действительно длинным. Метра два ростом, сутулый, ручищи до колен. Смахивал то ли на паука, то ли на богомола. И с оружием управлялся лихо. Пожалуй, Вихорьку с ним и впрямь пришлось бы нелегко. Но против меня все его физические преимущества не прокатили. Я дал Кёлю возможность поиграться. Примерно минуту. Чтобы посмотреть, на что тот способен. А затем резко сократил дистанцию, выйдя из его «зоны комфорта», вернее, войдя в свою, и пнул похитителя чужих невест по бубенцам.

Помимо всего прочего, я хотел поглядеть, как быстро он сумеет обуздать боль. Кажется, немного перестарался, потому что мой противник повалился на травку и свернулся клубочком… Под гогот всего моего хирда, включая и его новых членов.

Ну да. Настоящий викинг сражается с выпущенными из брюха кишками. А тут какой-то пинок…

Но в хирд я его взял. Уж очень мне нужны были люди. Кроме того, он знал, где расположено место, которое я ищу. Во всяком случае, уверил меня, что знает.

А вот Медвежонку Кёль категорически не понравился.

– Мой брат тебя принял, – процедил он, сверля новобранца взглядом, – но я с тебя глаз не спущу. Любая оплошность – и я сделаю с тобой то, что не успел Бьёрн-ярл. И даже лучше, чем он, потому что я – человек Одина, а Один знает толк в том, как правильно освежевать свинью.

– Не веришь мне? – вздохнул Кёль.

– Не-а! – ухмыльнулся Медвежонок.

– Но почему? – не слишком искренне изобразил удивление свей.

– Есть две причины, по которым я не верю таким, как ты. – Медвежонок взял Длинного за грудки, немного наклонил и заглянул в глаза: – Первая причина: я их не знаю, – сообщил он.

– Но я рассказал вам все! – запротестовал Кёль.

– А вторая причина, – проигнорировал протест Свартхёвди: – Я их знаю!

Кирьяльское селение располагалось на выходе из залива, который в будущем назовут Выборгским. Или типа того. Я не помнил названия залива. Я не помнил, как он выглядел. Но знал точно: если бы не Кёль, мы вполне могли бы пройти мимо. Побережье здесь – как бахрома на скатерти. Вдобавок острова, островки, отмели, затоны…

Впрочем подход к деревеньке был вполне удобный. И приветствовали нас не аборигены в лаптях, а крепкие свейские парни в хорошей кожаной обуви и с вполне профессиональным вооружением.

Их было немного: всего четверо.

И нас они не ждали. Вернее, ждали не нас.

Впрочем, я был в курсе их присутствия на моей будущей земле. Мои новые хирдманы просветили. В селении находился малый, так сказать, таможенный пост. С функцией общего досмотра и передачи информации дальше на базу, то есть на тот самый остров, который я планировал сделать опорным пунктом. Увы, свято место пусто не бывает, как говаривали в более поздние времена. Текущий статус территории, на которую я нахально претендовал, можно было определить как «кирьяльская область свейского королевства». Вернее, конунгства. А на острове, где когда-нибудь встанет Выборгский замок, нынче располагалась свейская крепость с серьезным гарнизоном, который, по словам моих новичков-свеев, нам однозначно не по зубам. А рулил и на острове, и на всей прилегающей территории свейский хёвдинг Геллир Чернозубый, коему конунг всех данов с популярным именем Эйрик доверил править кирьяльскими дикарями, брать с них дань, а также взимать мыто со всех проходящих мимо судов, не обладающих таможенным иммунитетом. Последний предоставлялся свейским конунгом лично и фиксировался документально.