– Я научу, – пообещал я.

Взвизгнула восторженно прямо в ухо и принялась целовать…

Ну и понятно, что дальше. Нет, не зря здешние моряки стараются женщин с собой не брать. Чтоб не завидовали.

– А холопка эта, которая третьего нурмана убила, что с ней стало? – спросила Заря, когда схлынуло.

– По нашим законам, если раб сражался с оружием в руках вместе с хозяином, он получает свободу.

– По нашим – тоже. Но она ведь женщина, не мужчина.

Ну да. Свобода – это вроде хорошо, но для женщины в этом мире… Не факт.

– Моя жена попросила взять Бетти в наложницы, – сказал я. – Бетти сказала, что хочет этого, и я согласился.

– Мудро, – отметила Заря. – Если мужи спасают друг другу жизнь в битве, они могут стать побратимами. Это – похоже. Они теперь тоже родня, а их сыновья станут братьями.

– Я надеюсь.

– Я тоже хочу от тебя сына! – заявила Заря.

– А я хочу спать! – проворчал устроившийся в полутора метрах от нас Медвежонок. – Так что сделай мне добро, братец: займитесь моим племянником завтра!

Надо же! А он уже неплохо понимает по-словенски, этот берсерк, сын берсерка. Налицо явные лингвистические способности. Глядя на него, и не скажешь. Натуральная нурманская зверюга.

– Давай спать, Зарёнка, – сказал я. – Нам завтра понадобятся силы.

Как будто не в небо, а в воду глядел.

Первое, что бросилось в глаза, – отсутствие «таможенной службы» на ладожском волоке.

И не я один это заметил. Медвежонок, стоявший у кормила, немедленно взял влево, прижимаясь к берегу.

– Нас ждут, – предположил Тьёдар.

Я пожал плечами. Нам сейчас так и так придется высаживаться. И мы, я полагаю, готовы к любому обороту событий.

Оба драккара, Ульфхамов и Труворов – где-то выше по течению. А это – главные силы Рюрика. Без варягов и скандинавов в драку со мной Рюрик точно не сунется. Равно как и Гостомысл. Даже если у них и осталось с полсотни воев, то это далеко не элита. Если мы не полезем в драку, они – тоже.

А мы не полезем. Нам надо всего лишь пройти мимо Ладоги. И дальше. Рюрик думает, что мы намерены возвратиться домой.

Мы и впрямь намерены. Но попозже. Ведь до конца лета еще далеко.

– Нам нужен еще один корабль, – заявил хозяйственный Свартхёвди на вчерашнем совете. – Добра будет много. «Змей» маловат, чтобы все увезти, а рук нам теперь хватает.

Пока что хватало и места, но у Медвежонка – обширные планы. Раз уж мы разосрались с Рюриком, то кто нам теперь мешает как следует повеселиться. Обобрать пару-тройку торговых судов, «поторговать» железом с прибрежными селениями. Опять-таки капище со златокоронным идолом, о котором я поведал брату, наверняка не единственное в здешних землях. Почему бы не пройтись по центрам здешних религиозных культов, как мы это сделали во Франции? Всего-то и нужно: правильно расспросить местных, а это викинги умеют.

В последнем я точно не сомневался. В умелых руках скандинавских шкуродеров даже невский гранит согласится сотрудничать.

Опаньки! А у нас тут, оказывается, драчка. Причем без нас. Как-то даже обидно.

– Весь это, – авторитетно сообщил Щандр, опередив Ануда. – Мы с них дань берем.

– Когда берем, а когда и нет, – недовольно возразил Ануд. – Когда их много, они дерзкие. Вот как сейчас. Только я думаю: это не наша весь. Наши бы так быстро не прибежали.

– А вообще много их, веси этой? – спросил Медвежонок.

– Как белок в лесу! – Щандр опять опередил Труворова племянника. – Держались бы вместе, большую силу взяли бы. Но у них каждый род сам за себя.

– Князь у них есть! – заспорил Ануд.

– Да ну! Какой это князь! – отмахнулся бойкий на язык Щандр. – Дружины нет, дани ему не платят. Только если война у них, тогда он командует, и доля ему побольше прочих положена.

Сдается мне, нынче как раз такой случай. Весей этих, вернее, весян, под стенами ладожского укрепления собралось сотни две. Войско и есть.

– А еще они сок березовый пьют, – сообщил варяжонок Егри. – Забористый! Выпьешь кувшин – и голова кругом!

Вот это особенно ценная информация.

– Бьются как? – вернул разговор в правильное русло я.

– Стрелы мечут, копьями, топорами бьют! – Щандр опять успел первым, хотя я обращался к Ануду. – А тебе зачем, вождь? Мы ж с ними драться не будем.

Я повернулся и поглядел на нахального отрока в упор. Тот, однако, ничуть не смутился, даже оживился:

– А что, будем? Ух-х!

Прилетело ему по шее не от меня – от Стюрмира. Молодец здоровяк! Ну просто мысли мои читает.

– Что думаешь, брат?

– Я думаю: вода стоит низко, – ответил Медвежонок. – Через пороги не пройдем, придется волоком. Хрёрек нам помешать не сможет. А эти… Не знаю. Могут и напасть.

– Ануд, как они стреляют? – спросил я.

– Метко. Но стрелы слабые. Добрый щит не пробьют. Хорошую бронь тоже.

Я еще раз поглядел на обнаглевших лесовиков. Наверняка пронюхали, что большая часть ладожского воинства – в отъезде. Хотя… Вспомнилось: кто-то говорил о том, что Водимир подзуживал окрестные племена отойти от Ладоги. Так что, может, это и не экспромт, а припоздавшие союзники побежденного князя. И, кстати, их здесь побольше двухсот. Две сотни – это только те, что крепость подпирают. Есть еще те, что сейчас обшаривают город. И вторым, я думаю, никто не помешает в нас пострелять, когда мы потащим драккар волоком. Полагаю, они вряд ли упустят такую возможность. Я этот народ знаю: если нурманы нападают, они бегут. А если не нападают, значит, опасаются. Значит, можно напасть самим. А что стрелы у них слабые, так это хорошо, когда мы в строю. А ногу или руку и охотничьей стрелой поразить нетрудно. Что мы недавно с успехом доказали.

Можно, правда, разделиться. Пусть молодежь тащит драккар мимо порогов, а мы прикроем. Нет, не получится. Слишком их много. Засыплют стрелами – кого-то обязательно достанут…

Значит, стоит сначала вломить.

Ладно, князь Рюрик! Будешь нам должен!

Я принял решение.

– Будем бить!

– Весь или ладожан? – уточнил Стюрмир.

– Весь, – вместо меня ответил Медвежонок. – Ладожане – за стенами, медвежья твоя башка! До них не дотянешься.

– Верно решил, хёвдинг, – прогудел Палица. – Бьем! Не то подумают: мы лесовиков испугались!

И – взрыв веселья в рядах моей старой гвардии.

– Пройдемся гребнем через городок, – сказал я, – а потом встанем строем и поглядим: полезут или побегут.

Дальше – просто.

Разбились на тройки (я взял Ануда и еще одного варяжонка по имени Куци) и беглым шагом – к городку. Это удобно, когда стен вокруг города нет, но есть заборы, которые мешают видеть, что творится в соседнем дворе.

Впереди Ануд со щитом и копьем. За ним – Куци с луком. Я – замыкающий.

В первом мы не обнаружили никого, если не считать мертвого пса. Ну, и разграбленных ларей-сундуков.

Во втором, соседнем, трое смердов деловито грузят телегу чужим барахлом. На нас глянули мельком. Сначала. Потом сообразили… Но – поздно.

Три смерда – три трупа. При этом двое даже вякнуть не успели. Третий попытался сбежать, но был остановлен стрелой в затылок.

Третий двор… Пусто. Четвертый…

Опа! Великая битва человека с козлом. Козел упирается. Не хочет покидать родной хлев. Патриот. Надо пособить.

Козел, поганец, не оценил. Попытался поддать рогами. Промахнулся и ретировался.

А кто это там орет по соседству? Блин! Я же велел соблюдать тишину!

Хлоп! На выходе со двора Ануд поймал стрелу. Щитом. Брошенное в ответ копье пригвоздило стрелка к очередному забору. Ануд копье выдернул, а Куци хозяйственно снял с корчащегося на земле весянина туго набитый колчан и прицепил рядом со своим.

Следующий двор. Нас уже ждут. Сразу три стрелы. Все – в Ануда, но тот успел присесть и укрыться за щитом, так что одна царапнула по броне Куци, а вторая угодила в мой шлем. Слабоват лук у весянина. А вот у Куци – в самый раз. Прямо в глаз.