Вот только оказаться посторонним и для Ивара я не хочу. Сейчас, после смерти Рагнара, для Сёлунда могут наступить неспокойные времена. Понятно, что есть Аслауг, которая тоже кое на что способна. Есть мы с Медвежонком. Но когда ни нас, ни наших хирдманов не будет рядом, очень неплохо, если моей родне будет покровительствовать первый из Рагнарсонов.

Будущее показало: я был прав в своих опасениях. Вот только Ивара Бескостного не было на Сёлунде в день, когда беда подступила к моему дому. Но кто мог предвидеть будущее… Во всяком случае, не я сегодняшний. А сегодня я был уверен: все, что мне надо, – сохранить расположение Ивара Рагнарсона.

– Но для тебя я не посторонний, верно?

– Для меня нет, – подтвердил Ивар.

– И я пойду с тобой в Англию.

– Я ценю это, – кивнул Ивар. – Ведь я знаю, что у тебя теперь есть ярлство далеко отсюда и оно требует твоей заботы.

В свое время Ивар предложил мне землю в Англии, пообещал, что сделает меня ярлом.

Сейчас он ничего не обещал. И это было важно. Это был новый уровень отношений. Не «ты мне – я тебе». Ивар предложил мне дружбу. Настолько, насколько это возможно между Рагнарсоном и кем-то еще.

Я был не первым таким. Мурха Красный Лис, ирландский ярл-викинг, тоже считался его другом. И наверняка еще кто-то. Ивар – страшный человек. Но такие уж нынче времена, что чем страшнее твои друзья, тем меньше у тебя врагов.

– Ты пришел ко мне, конунг, когда я потерял все, дал мне силу и вернул меня в мир живых, – произнес я искренне. – Больше мне сказать нечего.

Ивар предложил дружбу, и я ее принял.

Но все равно мне от него не по себе.

– Да, еще кое-что, – сказал мне Ивар напоследок. – У тебя ведь есть человек, который умеет писать на латыни?

Я кивнул. В принципе, я и сам умел, но отец Бернар умеет лучше. И почерк у него отменный.

– Очень хорошо. Тогда пусть он напишет вот что…

Ивар протянул мне дощечку.

«Ты позавидуешь ему, когда мы придем», – было написано на ней.

– Братец! – Рык Медвежонка спугнул птиц с крыши и ограды. – Ха! Я так и знал, что ты выкарабкаешься!

Я очень хотел увидеть моих жен. И детишек. Но ехать из Роскилле домой и не заглянуть на подворье Рунгерд и Медвежонка… Они бы не поняли.

Я привычно растопырил локти, не позволив побратиму испробовать ребра на прочность.

Нелегкое дело. С каждым годом сын Сваре Медведя становился все массивнее. Теперь при взгляде на него мне сразу вспоминались те, из снов. Широколицые. Разве вот подбородок у моего брата был не скошен, а торчал как корабельный форштевень, да ростом он повыше тех минимум на локоть.

Из-за спины мужа выглянула Фрейдис. Законная супруга Медвежонка и по совместительству родная дочь объединителя будущей Норвегии Хальфдана Черного.

– Рада видеть тебя в здравии, Ульф-ярл.

– А я тебя, Хальфдандоттир! Вижу, вы с братом времени не теряли, – я указал на округлившийся животик.

– Мой муж меня любит, – Фрейдис слегка зарумянилась.

Они с Медвежонком – прекрасная пара. Любящая. Большая редкость в этом мире, где главное чувство – родовой прагматизм. Что выгодно роду, то и хорошо.

– А это кто с тобой? – перестав меня тискать, поинтересовался Свартхёвди, нацелив толстый палец на моих спутников.

– Мои новые хирдманы, – сообщил я. И тут же уточнил, вспомнив: – Наши новые хирдманы.

– Они не похожи на воинов Севера! – обвиняющим тоном заявил Медвежонок.

Малоун и Джорди напряглись.

После Рагнарсонов они не ждали от норманнских язычников ничего хорошего, а мой брат был как раз таким – типичным исчадием дьявола. Огромный, свирепый, весь в золоте и богопротивных татуировках.

А вот Хейлу всё по барабану. Только зря он так пялится на Фрейдис. Медвежонок увидит – голову открутит. Хотя нет, не открутит. Он не против, чтобы ему завидовали.

– Посмотри на меня, Медвежонок! – проникновенно проговорил я.

– Ну посмотрел, и что?

– Ничего не заметил?

– Ты нездоров? – насторожился братец.

– Нет. Посмотри на меня еще раз и скажи: похож я на воина Севера?

– Еще как похож! – воскликнул Свартхёвди. – У тебя даже на сапогах вышивка сёлундская.

Черт. Я забыл, как нынче оценивают внешность.

– То есть если на них надеть такие же сапоги…

– Да не в сапогах дело! – отмахнулся Медвежонок. – У них на рожах написано, что они в штаны наложат, когда настоящие хирдманы…

– Не наложат, – сказал я. – Да, они немного осторожничают после того, как познакомились поближе с Рагнарсонами…

– С Рагнарсонами?

– Сигурд хотел пустить их вокруг столба, – сказал я.

– Хм… – Свартхёвди взглянул на англичан по-новому. – И почему не пустил? Не помню такого, чтобы Змееглазый хотел кого-то выпотрошить и не выпотрошил.

– Я попросил. Вернее, Ивар.

– Ивар – да, Ивара он слушает. А почему Сигурд решил их так почтить?

– А вот теперь главная новость, братец… – Я сделал интригующую паузу. – Мы привезли весть о смерти Рагнара Лотброка!

Медвежонок наклонил голову, поглядел исподлобья:

– Мы – это ты?

– Я и парочка несчастных нортумбрийских болванов…

– Ульф!

Рунгерд. Нет, время определенно не властно над матерью моей Гудрун. А по совместительству – матерью моего сына Хельгу. Только вот никто, кроме нас, не знает, что Хельгу не только названый сын, но и кровный.

Стоило ей меня обнять, и память тут же напомнила, как мы с ней…

Рунгерд тут же отстранилась.

– Ты давно не видел своих жен, Ульф, – сказала она насмешливо. – Но мы рады, что ты не проехал мимо.

– Точно! – взревел Медвежонок, тут же забыв о смерти Рагнара. – Мать, вели седлать коней! Мы отправляемся в гости! В гости к тебе! – уточнил он, тыча мне в грудь пальцем.

– Крепи весла, муж! – вмешалась Фрейдис, удостоившись одобрительного кивка свекрови. – Мы приедем к ним, но завтра.

– Завтра так завтра, – легко согласился Медвежонок. – А коня мне все равно седлайте. Я провожу его немного. А ты, жена, пока принеси нам пива.

– Тоже немного? – усмехнулась Фрейдис.

– А там много и нет после вчерашнего. О, Волк, сынок твой бежит!

Мой первенец Хельгу.

– Папка!

Я подхватил его на руки, подбросил разок-другой, прижал к себе, вдыхая запах тонких соломенных волос, солнца и детства.

А крепкий мальчуган растет. Совсем кроха, а на ощупь плотненький такой! И как же на мою мать похож.

– Папка, а Виги мне лук подарил! Настоящий! Вот такой! А я из него знаешь как стреляю!

– Все же я не понимаю, ярл. Вот мы идем убивать англичан. Почему – понятно. Зачем – тоже понятно. А вот для чего тебе англичане по нашу сторону щитов, ярл, я понять не могу.

Мы пируем уже второй день. Вся родня. Весь мой хирд. И набежавшие на запах пива соседи.

Домочадцы с ног сбиваются, а пиво не успевает созревать. Гудрун правит ими, как полководец ратью. Ее первый помощник, мой добровольный раб-управдом Хавчик ныряет в толпе, как дельфин в волнах.

Хорошо хоть, большая часть гостей со своим пришла. Все же с пониманием.

Отдельное спасибо жене и матери Медвежонка, давшим мне целые сутки на общение с семьей. Ух мы и общались! Две жены и одна наложница – это нечто. К утру второго дня я чувствовал себя одуванчиком. Дуть на меня не рекомендовалось. Но – круто! И как же я их люблю, моих девочек! Даже малышку Бетти, которая вроде и не жена, но… Но дочка у нас получилась что надо.

А через день вернулся «Клык Фреки», на котором привезли много-много доброй еды. А как же! Ульф-ярл вернулся оттуда, откуда не вернулся даже Рагнар. Это надо отпраздновать.

И все забегали еще интенсивнее. А шустрее всех вокруг вился наш скальд Тьёдар Певец, выжимая из меня подробности последнего Рагнарова рейда. И моей личной истории.

А когда я был занят, Тьёдар брал в оборот Малоуна или Джорди. И они даже ухитрялись как-то общаться.