Ну прямо ниндзя какой-то, а не простой средневековый разбойник.

– Хороший воин, – по-словенски монголоид говорил довольно чисто. – Кто ты, человек, похожий на белого хузарина и бьющийся, как нурман?

Нет, ну до чего ж самоуверенный мужик! Можно подумать, что это я перед ним лежу, связанный и беспомощный, как младенец.

Но мой Волк его выделил, так что проявим терпение.

– А ты сам-то – кто?

– Я – человек без рода, – на губу пленника опустился слепень, потоптался и впился… «Человек без рода» и веком не шевельнул.

– Огнем его, Ульф! – азартно воскликнул Вильд. – Прижжем ему пятки! Враз заговорит!

– Не заговорит, – возразил я и по азиатским глазам пленника понял, что заработал еще один балл к рейтингу. – Но имя у него всё же есть. Скажи мне его, воин, чтобы я знал, как тебя звать.

– Звать меня можешь – Бури, – разрешил пленник. – Хотя меня редко зовут. Чаще я прихожу сам, и мне не рады, – уточнил он с кривой ухмылкой, спугнув слепня. – Раньше было иначе, но теперь я – никто. Просто стрелок из лука.

Молодец. И имени не назвал. И пошутил изрядно. Выходит, у этой шутки борода еще больше, чем я думал.

– Всякий заговорит, когда… – Вильд дернулся и зашипел.

– Сиди смирно, брат! – прикрикнула Заря, зашивавшая ему спину.

Бури снисходительно усмехнулся.

– А как мне называть тебя, воин?

– Ульф Вогенсон.

– Нурманское имя. Но ты не нурман. Говоришь по-другому.

– Не слишком ли ты умен, простой стрелок из лука? – произнес я на языке данов.

Не понял. Или сделал вид, что не понял. И – следующий вопрос:

– Почему ты пощадил меня, Ульф Вогенсон? Ты убил всех, кто мог быть опасен. А я был самым опасным из людей Красного Угра, когда тот был жив.

– Мне был знак, – сказал я. – Этого довольно?

– Это ответ, – согласился Бури. – Но тебе придется меня убить.

– Почему же?

– Потому что иначе я убью тебя. Когда избавлюсь от этого, – он пошевелил связанными руками.

Вильд вновь хотел вмешаться, но сестра прикрыла ему рот.

– Зачем тебе меня убивать?

– Ты победил меня. И ты меня унизил. Не позволил умереть с честью.

– Значит, я сильнее. Разве ты никогда не встречал тех, кто сильнее тебя?

Азиат усмехнулся:

– Встречал. Давно.

– А если я предложу тебе другой путь, Бури? – произнес я, разрезая путы на его ногах.

– Сразиться с тобой? Это вернет мне честь!

– Я сказал: другой. Не тот, который ведет к смерти одного из нас.

– Покажи его – и я пойду по нему. Возможно.

– Заря, ты закончила с раной? – спросил я, не оборачиваясь.

– Рана! – фыркнула девушка. – Царапинка!

Вильд недовольно хрюкнул.

– Труворсон, принеси оружие этого человека!

Принес. Вот что значит – командный голос.

– Я покажу тебе путь, – сказал я, перерезая ремни на руках азиата. – Но выбрать ты должен сам.

Некоторое время он просто сидел, растирая запястья и искоса глядя на меня. Я был подчеркнуто спокоен и расслаблен. Хотя не сомневался, что смогу опередить. С искусством айдзюцу у меня всё хорошо.

Бури взял короткий прямой меч, вытянул из ножен. Хороший меч. Но его луку и в подметки не годится.

Вытянул руку с клинком ко мне (Вильд за моей спиной задышал чаще), глянул вдоль плоскости.

– Да, – сказал я.

Мы понимали друг друга без слов.

Меч крутнулся у него в пальцах: рукоятью вперед.

Универсальный жест.

Я взял меч, глянул точно так же – вдоль клинка, на одной стороне которого отражалось небо, а на другой – палубный настил, символизирующий землю, потом не менее ловко развернул его острием к себе.

Бури принял его и вложил в ножны.

Он предложил мне свою службу, и я ее принял.

Приятно быть везучим. Только что ты бегал в исподнем, в сапогах с чужой ноги, а теперь в твоем распоряжении целый корабль с кучей полезного имущества.

И четверо рабов, взятых по праву меча.

И один личный телохранитель экстра-класса.

И красивая девушка, которая уже не только строит тебе глазки, но и совершенно откровенно соблазняет. То бедрышком прижмется, то грудкой…

Пленников я усадил за весла. Парни молодые, здоровые, почти не покоцанные. Нечего им прохлаждаться. Это речное корыто, а не боевой драккар, на котором на румах сидят только свободные воины. Да и не Лебединая Дорога здесь, а мутная пресная речка. Пущай работают. Хотя ноги пленникам на всякий случай спутали.

За кормило я поставил Вильда, который, как и положено варягу, сызмала обучался судовождению, а сам решил поговорить с Бури. Очень уж меня заинтересовал этот человек.

Не поговорили.

Не успели.

Всё в жизни изменчиво, а подобное, как говорится, тянется к подобному.

Это я о приключениях.

Не успел я разобраться с трофеями и подыскать смену одежды по размеру, как нас догнал еще один парусный кораблик, практически аналогичный трофейному. И тут же один из рабов-пленников завопил дурным голосом и попытался треснуть меня веслом.

Не преуспел.

Но на попутном судне возникло нездоровое оживление.

Команда его – навскидку человек пятнадцать – похватала оружие и приготовилась нас обижать.

Причем – дистанционно.

– Кто они? – спросил я Бури, так же как и я, на всякий случай прикрывшегося щитом.

– С нами шли, – пояснил мой новый боец. – От Смоленска. Два дня тому назад отстали.

– Глубоко сидят! – воскликнул Вильд. – Много добычи возьмем!

Раздухарился паренек. Понравилось ему «мирных» купцов грабить.

– Руль закрепи! – бросил я ему. И Бури: – Поговоришь с ними? Хотя нет, не надо.

Что ему говорить? О том, что прежний хозяин убит и речной баркас теперь наш? Так это и без того видно.

Но сказать что-то надо. Вдруг передумают драться. Сила и разум. Вот наше преимущество.

– Кто такие? – заорал я. – Куда идете? Почему оружием грозите? Разбойники?

Четыре вопроса, после которых остается либо оправдываться, либо…

Торговцы из Смоленска выбрали второй вариант. В нас полетели стрелы.

Я присел. Мои тоже успели. Никто не пострадал.

Сквозь щель было видно, что вражеское судно приближается. Если будут брать на абордаж – флаг им в руки и жернов на шею, чтоб нырялось легче.

За моей спиной щелкнула тетива.

Я оглянулся и увидел, что Бури уже присел.

А на вражьей посудине кто-то вякнул. И на нас снова посыпались стрелы. Попали не все, хотя судно наше – мишень изрядная. Однако часть стрелков ухитрилась промахнуться даже по десятиметровому кораблику. С нашей стороны пострадавших нет. Вру, есть. Одному из пленников поцарапали руку.

Ответили на обстрел уже двое. Бури и Заря. Минус два. Потому что наглеть не надо. Надо пригибаться.

– Я – человек князя Рюрика и князя Гостомысла! – заорал я во всю глотку, когда очередной град стрел миновал. – Сдавайтесь, или все умрете!

– Ты сам сейчас умрешь, злодей! – заорали мне в ответ.

Красивый мужик. Борода окладистая, плечи саженные, грудь – как у моего братца Медвежонка. Да еще и кольчужкой облита. Это хорошо, что широкая. Меньше вероятность промахнуться. Хотя с такой дистанции я и в зайца попал бы.

Зря мужик на кольчужку надеялся. Я, конечно, не Свартхёвди и не Стюрмир – эти бы героя насквозь пробили. А я – только на полжелезки. Никогда мне в копьеметании с викингами не сравняться.

Новый град стрел. Не иссякающий. И неумолимое сближение наших плавсредств. Зря они так орут. Скоро им прыгать и драться. Вот тогда боевой клич уместен. А заранее глотки драть… Нет, не профессионалы это. Любители. Чужого имущества.

Это я не в укор. В моем окружении таких любителей полно. Только квалификация головорезов у них существенно выше.

Еще один хлест тетивы – и за полминуты до соударения вражеский кораблик завернуло в сторону. Бури сбил кормчего. Очень вовремя. Блин! Что за мужик! И двух часов не прошло, как он мне в верности поклялся, не знаю о нем ни черта… А ведь верю. И даже мысли не допускаю, что он с такой же легкостью может и в меня стрелу всадить!