– Ты – истинный варяг, Белый Волк! – воскликнул он, стискивая меня, как медведь – бочку с медом. – Ты, варгов нурман, но Молниерукий любит тебя! Любит! – Он разжал захват, отодвинул меня и долбанул кулаком в грудь: – Варяг! – рявкнул он с такой силой, что мне показалось: пламя костров вздрогнуло. – Перун!!!

– Перун!!! – взревели сотни глоток. – Слава!!! Любо!!!

Я запрокинул голову и увидел пару воронов, кружащих над светлой головой кумира.

Я не умею гадать по полету птиц, но сейчас точно знал: это отличный знак. Один тоже наблюдал за мной. И он не обижался. Потому что на этот раз всё было правильно.

– Смоленск, – сказал Рюрик. – Мы возьмем его, и трофеи поделим по чести, но город будет моим.

– Годится! – немедленно отозвался Трувор.

Ну да. Рюрик только что официально уступил ему Плесков. И еще пару городков поменьше.

Я возражать не стал. Их дело. На поясе у меня висит Последняя Слеза, а Смоленск в собственность мне точно не нужен. Зато должок вернуть – надо. Нечего было поддерживать наших врагов!

– На мне – припасы, – заявил Рюрик.

И опять нет возражений.

Войско у нас набирается приличное. Кормить надо. Я же от своей «базы» отрезан. А у Трувора сильная дружина, но не слишком обильная земля, которая досталась ему сравнительно недавно и особых богатств пока не принесла. Рюрик же – олигарх по местным понятиям. Он подмял под себя и даже успел развить отнятую летом у Водимира территорию. Потом прошелся частым гребнем, примучивая окрестные племена. Кого-то одаривал по мелочи, но в основном обирал. Обчистил мерян, весян и прочих лесовиков. И не гноил дань на складах, а тут же пускал в оборот. А еще он за несколько месяцев практически с нуля выстроил город. Новый Город. Причем не сам, а силами будущих горожан. А затем, тоже в кратчайшие сроки, создал что-то вроде северо-западной промышленной базы, переманивая откуда можно мастеров и купцов и обещая им невероятные льготы и столь же невероятную свободу.

Более того, он даже базу свою основную разместил вне города. То есть в городе у него тоже было обширное подворье и крепкий терем, возведенный на правильном месте, но сам он обычно жил не там, а в крепости, возведенной на берегу озера Ильмень, у истока Волхова. То есть как бы продемонстрировал: Новый Город – вольный. А он, князь, просто гарант его свобод. Правда, небескорыстный, но возводившие и заселявшие город торговцы были готовы платить за безопасность. Причем щедро. И, похоже, не осознавали, что Рюрик держит их за горло, поскольку со своей позиции контролирует и Волхов и Ильмень, а учитывая, что и Ладога когда-нибудь достанется ему, то, при желании, ему ничего не стоит заблокировать сей вольный город сразу с двух сторон и перейти от демократии к абсолютной тирании.

Ну а если, скажем, придут в Гардарику серьезные враги, вроде того же Сигурда Рагнарсона, то сначала они окажутся у стен Нового Города, а уж потом выйдут к Рюриковой базе.

И у Рюрика будет достаточно времени, чтобы принять решение: драться или удрать. Но это – теоретически. Практически же бывший конунг данов получил богатейшего из данников Северо-Запада. И даже трудно представить размер его дохода, когда поток торговцев хлынет на юг и обратно. Это не мой крохотный островок в выборгском заливе, который, по сути, держит некий альтернативный путь в Ладогу. Это, блин, алмазная шахта в средневековом варианте. А если смотреть вперед, то ведь далеко не все купцы, дойдя до верховьев Волхова, решат двигаться дальше. А вот торговцам Нового Города никто не помешает уйти с их товарами дальше: по Ильменю – в Ловать, потом волоком в Западную Двину, а оттуда в Днепр.

Где они обязательно встретятся со смоленскими ребятами. Которых наш предприимчивый князь намерен включить в собственную вертикаль власти. А это значит, что под ним автоматически окажется еще один эффективный торговый маршрут. Тот, который ведет от будущего Рижского залива по Западной Двине, а потом, волоками и промежуточными водными путями, в тот же Днепр. То есть мимо Смоленска – никак. Так что он молодец, Рюрик. И планы у него грандиозные. Но это опять не мое дело. Я просто хочу наказать всех, причастных к похищению Зари. И накажу.

– Выходим через три дня! – решительно заявил Рюрик. – Ульф, тебе хватит, чтобы собрать своих?

Вот. Он снова в ипостаси лидера.

Я усмехнулся:

– Хоть завтра!

– А с молодой женой побыть?

– А что нам быть? Мы же не расстаемся. Вместе пойдем.

Рюрик глянул на Трувора. Тот оставался невозмутим.

– Три дня, – повторил Рюрик. – Мои уже в пути и всё нужное везут. Послезавтра будут здесь, передохнут немного – и в поход.

И махнул рукой: все свободны.

Вот же гад. Но харизматичный, не отнимешь.

Хотя сколько бы он там ни махал руками, а дружина у него послабей, чем даже у одного Трувора. Не количественно – качественно. Так что мы ему нужны. Очень.

– А что твой брат-князь? – спросил я, когда мы покинули шатер Рюрика.

– Ольбард не пойдет, – покачал головой Трувор, сообразив, о ком я. – Ему с Рюриком не по пути.

Ну да, у него они свои. Синеус сейчас прокладывает путь в Балтийское море. И один из вариантов очевиден: по Онеге в Ладожское озеро. Есть и другие варианты. В частности, мой выборгский залив тоже годится. Со мной-то Ольбард всегда сможет договориться, а вот с Гостомыслом да Рюриком – не факт. Тем более что варяги с Ладогой традиционно в соперниках: как-никак одних и тех же лесовиков потрошат.

Нет, Ольбарду сильный Рюрик не нужен. Мог бы и не спрашивать.

– Пойдем клинками поиграем, – предложил мой тесть. – Любо мне это.

А уж мне как любо!

– Давай, – согласился я.

И мы пошли.

И всё-таки не верю я Рюрику. Пусть и одарил он меня знатно, и на словах у него всё выходит просто шоколадно, а вот всё равно подсознательно жду от него подлянки. И ничего мне с моим бдительным подсознанием не поделать.

Ждал, ждал – и дождался.

– Что это? – осведомился я у тестя. – Уверен, что этот город – Смоленск?

За дорогой я не следил, но одного взгляда на лежавший впереди населенный пункт было достаточно, чтобы вызвать очень серьёзные сомнения.

В Смоленске я был всего один раз, но отчетливо помнил, что местность там довольно холмистая. А этот городок хоть и тоже стоял на реке, вернее, на слиянии двух рек, побольше и поменьше, но уж точно не на холмах располагался. Возможно, за прошедшие века рельеф изменился, но вряд ли настолько. Кроме того, то, как мне описывали смоленские стены, вызывало представление о чем-то могучем. Здесь же ограда не круче, чем в Изборце или Ладоге.

– Смоленск?

– Нет, – буркнул Трувор. – Это не Смоленск. Это Полоцк.

У меня в голове мгновенно нарисовалась карта. А на карте – тот самый путь от Ладоги до Смоленска. И Западная Двина, один из важнейших его этапов. И Полоцк, который контролирует сразу два балтийских направления – от двух заливов, которые в будущем назовут Финским и Рижским.

«Вот же сука хитрожопая! – не мог не восхититься я. – Нашими руками решил сразу всех конкурентов зачистить».

Ну да, Рюрику не жаль уступить Трувору какой-то там Плесков, который и так, считай, под изборским князем, вдобавок лежит в стороне от ключевых направлений. А вот Полоцк – совсем другое дело.

Мне вспомнился полоцкий княжич Честа, приехавший к нам на свадьбу. Классный парень. Не спесивый, с уважением к старшим. Вдобавок отличный фехтовальщик. Плащ мне подарил недешевый, а я ему в ответ – какую-то мелочь. Но он не обиделся, только посмеялся.

– Скажи мне, Трувор Жнец, у тебя есть обида на полоцкого князя? – поинтересовался я.

Трувор мотнул головой.