Впрочем, прайс услуг по-прежнему оставался грабительским, и мы оба понимали: это не честная торговля, а выкуп с проигравшего.

Также Трайн и его команда принесли торжественную клятву, что не поднимут на нас оружие в течение трех лет. Гарантом клятвы выступал бог Тор.

Под это дело Трайн попытался выпросить у меня разрешение пожить немного в кирьяльском селении, но тут я отказал категорически. Ибо не фиг.

У свеев будет еда, меха для сугрева и шкуры для шатров, если случится метель, а она случится непременно.

Еще они получат десять волокуш из качественного материала и запас охотничьих стрел. А при таком обеспечении я не вижу проблем для зимнего перехода.

Трайн вынужден был согласиться. Не то чтобы его это обрадовало. Но куда деваться? Необходимость отдать за «зимние наборы» все наличное серебро и сверх того шесть кольчуг и три меча франкской работы тоже не привела свеев в восторг. Однако разошлись без эксцессов.

Недурно получилось. Мы в очередной раз избежали гибели. Более того, подняли неплохую добычу, которой я, не скупясь, поделился с кирьялами. Пусть прочувствуют разницу между свеями, которые гребут под себя, и щедрым мной.

В общем, день завершился неплохо. Пирушкой.

А потом Сохрой со своими отбыли на место постоянного проживания.

Мы же занялись текущим ремонтом и подготовкой к празднику. До Йоля, главного праздника Зимы, осталось всего ничего. А это ведь не просто набивание брюха и пьяные оргии. Это – священнодействие. Ну и много-много всяких развлекух – от перетягивания каната и катания на бревнах до вполне взрослых ритуальных поединков.

Это днем. Главное же – когда стемнеет.

Гигантские костры, отпугивающие всякую кровожадную нечисть, которая так и норовит просочиться через источившуюся грань между мирами.

Ритуальное колдовство, гадания и чарования, которые непременно сбудутся, если всё сделать правильно.

Вещие сны, которые тоже следует правильно подготовить, и всевозможные клятвы-гейсы, приносимые в обмен на сверхплановую удачу в следующем году, и которые куда легче исполнить, если они даны в эти тринадцать дней.

Ах да! Еще свадьбы. Всё, что будет свершено в Йоль, пользуется особым покровительством свыше. И брака это тоже касается. А я-то думал, отчего Хальфдан-конунг в свое время так торопился со свадьбой.

Я подумывал, не воспользоваться ли мне случаем и бракосочетаться с Зарёй? Вот и Гуннар намекнул: не худо бы. Даже предложил себя в качестве посаженного отца невесты. Правда, Гуннар не сам к этой мысли пришел – супруга подсказала. Не исключено, что с подачи моей пока еще гражданской жены.

Однако я торопиться не стал. Причем не столько из-за себя, сколько как раз из-за моей преданной подруги. Свадьба для девушки – важнейшее жизненное событие. Так что отыграть его надо так, чтобы – ух! Да и не хорошо как-то – с посаженным отцом при живом папе. Нет, повременим. Тем более что нам с Зарёй есть чем заняться и без свадебных торжеств.

Например, к весне поднять ее квалификацию до уровня «умелый поединщик». Причем не только в постели, но и с оружием.

Да и мне самому тоже стоит поднять квалификацию. Например, поднатаскаться в языках и местной медицине.

Мой мозг, повзрослевший во времена информационного взрыва, настойчиво требовал знаний. Языки, кстати, пошли у меня удивительно легко. Даже диковатый кирьяльский. А латынь прям-таки как родная всосалась.

С медициной было потруднее.

Квалификации отца Бернара мне не достичь никогда. То есть нехитрый операционный инструментарий я освоил легко, но отвары, мази и прочие средневековые лекарства – только на уровне применения. Отличить одну сухую траву от другой я был способен разве что по запаху. А что касается более углубленных познаний, например, как отличить правильную консистенцию барсучьего сала от неправильной, то это моей распознавалке было уже не под силу.

Зато Заря оказалась отменной ученицей. Отец Бернар, которому лишь табель о рангах мешал озвучить глубину моей беспросветной тупости, девушку только нахваливал.

А я нахваливал его самого. Преподавателем монах был превосходным и деятельным. И готов был учить нас круглые сутки, за вычетом недолгого сна и обязательных молитв. Ну и погода настраивала его на работу в помещении: грянувшие морозы франк переносил хуже остальных и без необходимости носа на улицу не высовывал.

А вот кирьялам и скандинавам мороз, по моим прикидкам переваливший за двадцать, особых неудобств не доставлял. Они жили по известному принципу: не бывает холодной погоды, бывает неподходящая одежда.

С одеждой же здесь всё было путем. Страна мехов, как-никак.

И мехов этих самых нам вскорости навезли целую огромную кучу. Причем по таким расценкам, что даже неудобно. За наконечник для охотничьей стрелы, к примеру, – кипа беличьих шкурок. Ну, я понимаю, что белок в здешних лесах – как тараканов в бомжатнике, но всё же…

Я тоже разок развлекся благородной барской охотой: вывели меня на медвежью берлогу.

Ну да, вывели-то меня, а вот убил зверушку Гуннар. Пока я готовился принять косолапого на рогатину, проворный норег вышмыгнул сбоку, сунул мохнатому мечуган в ребра – и конец развлекухе.

А лишивший меня статусного развлечения Гагара еще и недовольство выразил: мол, у него дома мишки покрупнее и пошустрее. Тех в одиночку взять практически нереально. А этот, мой, какой-то тормоз.

Ну лично мне потапыч ни мелким, ни тормознутым не показался. Ну да, может, так и есть. Не успел, бедолага, как следует проснуться, а тут мы.

Мелкий, мелкий, а шкуру Гуннар тщательно выделал и на стенку повесил. Вместе с башкой.

Так, в делах приятных и полезных, прошел месяц.

А потом к нам опять заявились гости. И опять – во всеоружии.

О том, что по нашу душу движется очередная компания головорезов, мне сообщили загодя. Край вокруг дикий, лесной и малонаселенный. Тем не менее проникнуть к нам и остаться незамеченным чрезвычайно трудно.

Эти, впрочем, и не прятались. Чесали по зимнику, который сами же и прокладывали.

Лошадки, сани, а главное – около полусотни людей, оружных и суровых.

Касательно их происхождения мнения кирьяльских охотников разделились. Одни полагали – нурманы, а другие – варяги. Разница между теми и другими, с точки зрения лесовиков, была невелика. Первые говорили по-скандинавски, вторые – по-словенски. Ну а связываться и с теми и с другими – себе дороже. В лучшем случае, просто ограбят. В лучшем случае.

Я снова собрал военный совет. Как и при появлении свеев. Моя боевая дружина с тех пор уменьшилась на две единицы. С нами больше не было Мёрда Красной Шапочки и Сёлви Лепешки. То есть нас осталось неполных два десятка. Однако если пришельцев действительно около полусотни, то смертельной опасности я не вижу. Хотя бы потому, что запросто могу сейчас собрать ополчение – сотни две кирьялов. А с такой командой на стенах – нехай штурмуют. Замаются покойников оттаскивать.

Поэтому высылать, как в прошлый раз, диверсионную группу я не стал. Опять-таки мы не знали пока, кто эти вояки.

Да и вояки ли? Вдруг это купеческий обоз? Да, до сих пор зимних караванов не было, но почему бы и нет? Обоз – это вообще хорошо. С купцами мы не воюем. Отщипнем свой кусочек за безопасность. И еще один кусочек – за удобный ночлег и дорожные расходники, если понадобятся. Может, и сами купим чего…

Мы ж по сути мирные люди. Да и татуированного «бронепоезда» у нас нынче нет. Ушел, так сказать, на запасные пути. В Сёлунд, к родичам.

Бойцы полностью разделяли мою позицию. А Тулб с Зарёй даже оптимизм проявили. Вдруг это и впрямь варяги, которые им – родня, а нам не враги.

«Ждем и готовимся», – решил я.

И поставил задачу соответствующим «службам»: проверить «госпитальное оборудование», обновить заливку склонов, проветрить боекомплекты и приготовить смолу для сугрева гостей, буде таковые окажутся недостаточно позитивными.