Вскипел. И схватился за меч. Айдзюцу парень владел посредственно. Выхватить меч ему не дали. И Вихорёк был ни при чем. Свои подсуетились. Одно дело – спровоцировать на поединок и убить. Другое – просто убить. Гостя. На княжьем дворе. За то, что шуткой ответил на шутку.

«Да куда ему, улитке, меня достать! – ухмылялся Вихорёк. – Думает, если здоровый вымахал да широкий, как ворота, так уже и убивать умеет!»

Убивать парень наверняка умел. Без этого в отроки не опоясывают. И надо полагать, не так уж плохо умел, если его выбрали в качестве провокатора. Но за сына я не опасался. За годы, прошедшие с того времени, когда он пас овец, Вихорёк прошел неплохую школу. И учителя у него были отменные: мы с Медвежонком. Факт. Экзамен на выживание в бою он сдавал не единожды.

Пусть дерется. Славное будет зрелище.

– Клёст, отрок из десятка гридня Яххи, и Виги из людей Ульфа-нурмана. Поединок до первой крови! – провозгласил Водимир.

– И чистый от мести! – подхватил я.

Князь возражать не стал. Мы это проговорили заранее. Более того, это было предложение Водимира, когда я объяснил, что, если мой сын получит увечье или даже будет убит, мне придется вызвать и убить его обидчика.

Вот поэтому и «до первой крови».

Теперь победителю достаточно лишь оцарапать противника. Или – наоборот.

Никто из присутствущих, надо отметить, не сомневался в результате. Местные были уверены, что отрок Клёст победит. Вон он какой здоровенный и ловкий. Хоть завтра в полноценные гридни. А этот, нурманский сынок, сразу видно – недавно из детских.

И мы тоже не сомневались. Мы-то видели, на что способен мой приемный сын. Внешность, она обманчива. Как говаривал мой тренер по ушу еще из той, техногенной эпохи: «Не дерзите незнакомцам, даже если они не шибко крутые с виду». Сам он, кстати, был – из таких. Маленький, сухонький, в очочках. Пожалуй, здесь бы он выжил. В отличие от многих крутых.

Воевода Турбой зыркнул в мою сторону злорадно и скомандовал:

– Начали!

Водимиров отрок рванул в атаку. Напал более-менее грамотно, вовсю используя преимущество в росте и длине рук: щит перекрывает обзор, меч, хлёстом, сверху… И сильнейший удар ногой в щит Вихорька. Врасплох не застал, но разница в весе сказалась: Вихорька унесло шагов на пять. Устоял. И встретил вторую атаку уходом влево и резким выпадом в корпус. Нет, не в корпус. Это был финт. Атаковал – и отпрянул.

Мог бы и не отступать – противник выронил меч, потому что клинок Вихорька изрядно разворотил Клёсту правую кисть. Всё. Кровь есть. Бой закончен.

Многие были разочарованы. Кто-то порывался сквитаться за травмированного кореша, забыв о том, что поединок – чистый.

«Я за него», – довел с моей помощью до мстителей Хавгрим Палица.

«Добродушный» облик берсерка успокаивающе действовал на пылкие сердца. Даже в ситуации, когда можно было навалиться кучей на одного.

– Не хотят нас здесь, – пожаловался я боярину Добромыслу, когда тот пригласил нас на ужин.

– Не хотят, – согласился боярин. – Дружина не хочет. Но это – до первого боя. Увидят вас в деле – примут, не сомневайся. У Водимира в дружине разных племен люди.

– А сам он? – полюбопытствовал я.

Оказалось, папа у Водимира – из ободритов. Что ж выходит? Он из одного рода-племени с Гостомыслом?

Отчасти, ответил боярин. Потому что мама у Водимира – происхождения эсто-ливского. И воспитывался он, как здесь часто бывает, в доме у дяди, который тоже лив, причем – из неглавных князей.

Ну да, я ведь знал, что Водимир – не местный.

Хотя кто тут местные? Меряне? Чудины? Народ из города Плескова, который мы когда-то вернули в лоно Гостомысла и который теперь, насколько я слышал, Водимиру данью кланяется? Так и в Плескове с нами дрались не местные жители, а «приглашенный» вождь… И какая на фиг разница? В этом мире об «исконно пращуровых землях» никто языком не треплет. Смог взять и удержать? Твое. Не смог? Закрыл рот и прогнулся.

– Туброй на вас зол, – сообщил боярин. – Ярится, будто его оса за мудя укусила.

– И что?

– Да ничего. Пусть ярится. Слишком много силы под себя забрал… воевода! – Добромысл отхватил кусок зайчатины, прожевал: – Неплохо будет, если при князе нашем будет кто-то, на кого он цыкнуть не может, кривич быковатый!

Ну да, служат Водимиру многие языки, но не все они друг друга любят. Добромысл здесь – тоже пришлый. Его с собой Водимир привел, земли выделил, дела свои вести доверяет, но по воинской части главный – Турбой. Главный после самого Водимира, разумеется. И Турбой – из здешних. До Водимира городским ополчением командовал.

Сейчас под Турбоем не только ополчение, но и вся братва из местных и примкнувших. Есть, конечно, у Водимира и личная гвардия, но немного – под сотню. Однако и это еще не все.

Оказывается, Турбой к Светозаре сватался. Еще лет десять назад, до Рюрика. И задолго до того, как Водимир в силу вошел. Не свезло воеводе. И вырос у Турбоя на Гостомысла и Рюрика здоровенный зуб. Отчасти поэтому Водимир ему и доверяет. С врагом номер один Турбой точно не снюхается. А еще, по секрету добавил порядком захмелевший Доброслав, Водимир Турбою Ладогу обещал. Вместе со Светозарой. Когда та овдовеет, разумеется. Так что мирное развитие событий Турбоя никак не устраивает. Так что усилить дружину Водимира моим маленьким хирдом ему вроде бы должно быть по вкусу, а вот нет.

Потому что сомневается Турбой, что даст ему Водимир Ладогу. Светозару, да, наверное. Но Ладогу в автономное управление – вряд ли. Водимир же не богами клялся, а так… На словах посулил.

Вот такая здесь политика.

В общем, хорошо посидели. Душевно и с пользой. Расслабились.

И напрасно. Утром пропал Вихорёк.

Когда я проснулся, Вихорька не было.

Это меня не слишком обеспокоило. Может, прогуляться пошел. Или перекусить.

Дружина завтракала рано.

Мы – не дружина.

Мы подтягивались к кухне, когда глаза продерем.

В это утро – тоже. Да и то не сразу. Скушанное вчера у Добромысла еще не полностью переварилось, так что я сначала искупался, потом побегал, потом сделал зарядку, поработал с железом… А там и бойцы мои пробудились, и кормиться мы двинулись втроем.

А Вихорька не было. Ни на княжьем подворье, ни на берегу речки.

Царапнуло недоброе предчувствие.

– Виги моего знаешь? Был он здесь? – спросил я у холопки, которая накидала нам в миски зерновую толкушку с салом и луком.

Виги она знала. Его теперь здесь все знали, после поединка с Клёстом. Знала, да, но сегодня утром его не видела. И напарница ее не видела.

Вряд ли они стали бы врать. Им мое внимание было лестно. Здесь такие, как я, очень редко разговаривают с такими, как они. Тем более вежливо.

– Может, он к девке какой пошел? – предположил Гуннар. – Там и пожрал?

– Может, – я отложил недоеденную кашу. – Но я все же пойду, поищу.

Поискал. С нулевым результатом. То есть не совсем с нулевым. Я нашел бойца, который стоял с утра в дозоре на княжьих воротах. Боец хоть и спросонья, но очень уверенно заявил: Виги наружу не выходил.

Я ему поверил.

Дальше мы искали втроем. В гриднице, в подсобных и хозяйственных помещениях… Везде, кроме княжьего терема.

Нету. И не видел никто.

Я обеспокоился всерьез, потому что у Клёста здесь и друзей, и родни до фига. И все они – источник неприятностей. Утешало то, что застать моего сына врасплох – непросто. Был бы шум… Наверное.

Я двинул в город, к Добромыслу, но боярин с утра пораньше куда-то смотался.

Придется действовать самостоятельно. А поскольку устраивать здесь розыск нам никто не позволит, надо обращаться непосредственно к Водимиру…

Если, конечно, за исчезновением моего сына не стоит сам Водимир.

Мои бойцы были настроены пессимистически.