Возможно, поэтому и по другим, столь же уважительным причинам ИНИ-поколение не возбудило духа соперничества в интеллектуальных приоритетах. К счастью, их интеллект достаточно уравновешен, чтобы не страдать манией величия и идеями о мировом господстве. Во всем Ареале для антропоморфных роботов едва ли нашлась бы свободная «экологическая ниша». Тогда как ИНИ-особи подчас просто незаменимы в технологических циклах, информационных сетях, в той же системе «навигатор», без которой единой коммуникации просто не существовало бы. Каждая ИНИ-машина создается строго индивидуально и используется вполне конкретно на первых же ступенях цивилизации Ареала. Так же как природные прототипы, одни имеют долгую и счастливую жизнь, другие короткую и не очень счастливую. А для того чтобы не возникало трагической поэмы о порабощенных искусственных мозгах, не имеющих возможности самостоятельно распорядиться своей судьбой и вынужденных томиться в качестве приставки к компьютеру, стоит немедленно разобраться в этической подоплеке. Если всякий этический момент мы привыкли примерять на себя и очищать душу состраданием к ближнему, стоило бы, прежде всего, сострадать самим себе: если вы считаете, что ветка компьютера Ареала менее интересна, чем человеческая жизнь с ее «полной свободой выбора», могу поспорить. Вы не видели компьютера Ареала.

С точки зрения осознанной необходимости и здравого смысла эта проблема решается предельно просто. Чем отличается развитие от адаптации? Да абсолютно ничем! Два подхода к решению одной и той же задачи — приспособиться, чтобы выжить. С той лишь разницей, что первый подход более амбициозный. При рождении в мозге человека заложены возможности колоссальной силы, но к концу жизни используются в лучшем случае 10 % из них. Об остальных 90 % мы не имели возможности даже подозревать. Все, что произошло с этим мозгом, — есть чистейшая адаптация к окружающей среде, в которой предстояло прожить: научиться доносить до рта ложку, подсчитывать зарплату и иногда, если крепко задуматься, сконструировать что-нибудь этакое, способное нарезать эллипсы по земной орбите. Человечество, даже рассуждая о космосе, пока что не способно воздержаться от таких понятий, как «завоевание», «освоение», «разведка недр других планет в поисках ресурсов, которые давно уже скушали у себя» или же «поиск мест, пригодных для жизни, поскольку на Земле нам уже тесновато и невмочь друг друга терпеть». Любые области познания окружающего мира призваны служить этому великому идеалу, и слава богу, что больше 10 % «мозгового» потенциала на это не расходуется, да это и вряд ли возможно в условиях второй ступени фактуры (по Дуйлю). Остальные 90 % непотребно сойдут в могилу, перейдут по наследству и еще много-много раз будут захоронены, потому что необходимости в этих процентах нет и неоткуда ей взяться.

То же самое касается всех без исключения ИНИ-систем, которые аналогично адаптируются к своей среде, и никакой свободы выбора! Свобода выбора, раз уж на то пошло, понятие чрезвычайно относительное и как всякое относительное понятие чрезвычайно заманчиво. Представьте себе ИНИ-аппарат системы «Перра», которому взбрендило отказаться от возможностей своего «тела» и приобрести способность расхаживать ногами туда-сюда, размахивать руками так и сяк… Машина, которая с «младенчества» училась летать, которая отродясь не сделала ничего такого, что не пригодилось бы ей потом в летной практике и которой глубоко безразлично, какие сорта трав растут теперь у нее под ногами… Это уже из серии абсурда. Свобода выбора определяется объективными обстоятельствами, и наши субъективные попытки нарушить границы дозволенного ни к чему хорошему бы не привели, а привели бы в лучшем случае к микрополярным отключениям.

Однако шло время, и поколение биофизиков — создателей ИНИ-технологий не удовольствовалось таким «скромным» вкладом в науку, попыталось усовершенствовать свое детище, застраховать его от микрополярных отключений — сделать неуязвимым со всеми вытекающими отсюда головокружительными перспективами. И действительно, один только теоретический расчет возможностей подобных технологий мог вызвать обморок у самого прогрессивно мыслящего изобретателя. Думающая машина с неограниченной возможностью адаптации, способная выходить за любые рамки абсурда, способная ставить и решать невозможные задачи, способная воистину объять необъятное, и при этом никакие прорывы в пресловутой свободе выбора, никакие запретные плоды познания не способны выбить ее из рабочей колеи. Все это вдруг оказалось в пределах достижимого, но за гранью понимания. За этой гранью оно и осталось. Речь идет об ИЗИ-поколении (искусственном замкнутом интеллекте), так называемых макрополярных включениях, которые чуть было не стоили жизни молодому самонадеянному Ареалу. Этой теме посвящена следующая глава, а поколению биофизиков — создателю-творцу посвящено немало восторженных воспоминаний современников и потомков. Второго такого смышленого поколения история Ареала не знает. О них до сих пор говорят так: «Подчиняясь законам великой вселенской гармонии (т. е. диалектики — см. марксистско-ленинскую философию) где — не помню, они пришли в свой срок и как только стали не нужны, ушли навсегда».

Теория микрополярных включений на самом деле не является чем-то принципиально новым. ИНИ-поколение — по большей части заслуга биоинженерии. Можно сказать, апогей этой сложнейшей науки, доведенной до уровня, на котором возможен столь заманчивый симбиоз структур. О самом же микрополярном включении догадывались даже молодые фактуриалы, и человечество в этом смысле не стало исключением. Но если верно утверждение, что из всех нелепых гипотез одна обязательно окажется ближе к истине, то древние индусы в этом смысле преуспели как никто: душа человека находится в голове, когда он думает; в руках, когда занимается ремеслом; в пятках, когда спасается бегством… Но самое интересное, что после смерти она устремляется вверх с надеждой влиться в единый абсолют, в чем видит избавление от земных страданий. Если же душа для этого недостаточно совершенна, ей суждено «дождем пролиться на землю», и земные страдания заходят на новый круг. Этот вольный пересказ упанишад достаточно правдоподобен с точки зрения здравого смысла. Уж по крайней мере не лишен остроумия. А главное, исчерпывающе логичен. До такой степени, что следовало бы проверить древнеиндийскую цивилизацию на гуминомность. Но, вероятнее всего, гуминомы здесь ни при чем, а авторы Вед и упанишад не какие-нибудь палеоконтактеры, а нормальные здравомыслящие люди, отличающиеся от нас лишь пресловутым методом научного подхода.

Действительно ли речь идет о душе? Что означает нимб над головами святых? Что вылетает «птицей» из умершего египтянина? Откуда берется категория «Я» — начало координат в бесконечном процессе познания окружающего мира? Что в этом «Я» вечно, а что преходяще? Что свое, а что привнесено извне? Почему один экс-покойник рассказывает о полете по темному туннелю, а другой клянется, что ничего подобного не было?

Это можно объяснить приемами разных наук. Но псевдонауки здесь гораздо убедительнее, потому что пытаются охватить явление в целом, не усложняя себе задачу ни логическим обоснованием, ни практикой, принятой за критерий истины. Наше мимолетное погружение в дебри микрополярной среды, однако, выглядело столь же бездоказательно. С фантаста, как с ребенка, спрос маленький. Однако кое-что о «полярных природах» объяснить все же надо, даже постфактум. Тем более что инженеры-создатели ИНИ-ИЗИ-поколений следовали тем же псевдонаучным методам: сначала ставили перед собой задачу, не стесняясь давать волю фантазии, затем кидались воплощать ее на практике, а уж потом ужасались содеянному и находили научные доказательства тому, что произошло.

Рассуждали они приблизительно так.

Если Е-инфополе, по аналогии с И-инфополем, разложить на составляющие элементы, можно будет вычленить из него функциональную среду (именно то жизненное пространство, в рамках которого оно существует, особо не имеющее отношения к инфосодержанию и инфосодержащим структурам). Затем проанализировать эту среду на предмет полезных свойств, вычленить наиважнейшее, основополагающее свойство (впоследствии получившее название ФЕКТА) и поместить это свойство в иную функциональную среду, более примитивную и безопасную. Чтобы потом, не торопясь и обстоятельно, научиться с ним обращаться, а может быть, и управлять им, — это будет именно то, что нужно. Даже больше чем нужно. Но о скрытых свойствах ФЕКТЫ в те благословенные времена еще толком никто и не подозревал.