Именно эта информация дала ему право снова обрушиться на Суфа, но тот остался непоколебим: не пойду и точка… Никакие уговоры на него категорически не действовали, на понт Суф не брался принципиально, не имел такой ценной черты характера. Сколько Матлин ни старался ее привить — все впустую, отсутствовала сама почва для подобных прививок. Суф прекрасно знал себе цену и ни полкопейки больше. Зато в гуманоидах его типа имелась другая, гораздо более важная черта характера, которая с лихвой компенсировала отсутствие понта: если уж они брались за что-то серьезное, то делали это наверняка, иначе не брались вовсе. И если они утверждали, что справятся с полетной задачей наверняка, — в успехе можно было не сомневаться.

Беспредметный спор между ними рисковал затянуться надолго. Но именно он, как ни что другое, позволил Матлину сделать первый ознакомительный экскурс в дебри скрытой сути абсолютно не родственного ему существа и вынести для себя ценные наблюдения. Суф же вместо того, чтобы повышать свою навигаторскую квалификацию, предпочитал держаться от Матлина подальше. А так как прятаться он умел лучше, чем пилотировать, искать его было бесполезно.

Настал день, когда Суф объявился сам. В рваных наколенниках, в которых обычно делал мелкий ремонт и которые, судя по характеру дыр, пережили третью неожиданную встречу с Дэйком. Но, несмотря на это, его физиономия светилась загадочной недосказанностью, некой одухотворенностью прозрения, которое Матлин даже не рискнул бы спугнуть своими нелепыми расспросами.

— Ну, что? — поинтересовался Суф. — Как решается проблема с навигатором?

— Сам поведу, — рыкнул в ответ Матлин.

Суф вдохновенно прошелся перед ним туда сюда по аллее, но Матлин сделал вид, что загадочное состояние Суфа никоим образом к нему не приурочено. Более того, он этого состояния напрочь не намерен замечать. Но Суф долго не вытерпел.

— Я знаю, кто пойдет навигатором.

— Ты нашел?..

— Нет.

— Не уж то сам отважился?

— Опять мимо. Никогда не догадаешься.

— Уговорил кого-то?

— Это не навигатор, поэтому уговаривать его не надо. К тому же, он питает к тебе слабость… Только помани — он для тебя любую зону пройдет.

— Али? Нет, с какой стати? Это откровенный бред. С чего ты взял, что он сможет?

— Мадиста сможет. Вопрос только в его согласии. А оно, считай, уже есть.

— Он исчезнет в любой момент вместе со своим согласием, а мы влипнем в историю…

— Это будет зависеть от тебя: я программирую технику, ты программируешь мадисту. Он доведет болф куда угодно, главное, чтоб ты не переиграл. Сможешь удержать его на грани между его м-сущностью и человеческим обликом? Подумай. В противном случае он либо исчезнет, либо разучится управлять кораблем.

— Ну, ты даешь! «Подумай»… Разве у меня есть выбор? Что ты там говорил о его согласии?

Суф приобрел еще более загадочный вид и, выдержав паузу, торжественно сообщил:

— Виделись. Только что. Он посетил мою мастерскую.

Матлин расхохотался.

— Ну, так что? Давай, рассказывай.

— Я сказал, что Феликсу нужна помощь.

— Ну, и…

— Он заржал. Примерно так же, как ты сейчас.

— А потом?

— Все. Повертелся вокруг и ушел. Я больше с ним не общался. Он опять к тебе подбирается. Это же совершенно ясно. Как только ты избавишься от «звездочки» — тут же сядет нам на шею. Реши сам, чего тебе больше хочется: искать своего приятеля или…

Решить Матлин не успел, потому что, откуда ни возьмись, им на голову свалился разъяренный Ксарес. В таком состоянии Матлин видел его впервые. Он даже не сразу понял, чем был вызван столь эмоциональный визит. Пока Ксар, выпуская пар из всех клапанов, употреблял самые нелестные эпитеты для описания интеллектуального уровня Суфа, Матлин настойчиво вникал в причину. По его мнению, уровень Суфа заслуживал несравнимо большего.

— Или вы сейчас же уберетесь отсюда, — настаивал Ксар, — или вы, наконец, поумнеете. Но если я еще хоть раз услышу это имя в одном из своих павильонов… Отправляйтесь с ним куда хотите, если вам наплевать на себя, но если вы еще хоть раз… Если вы еще хоть раз…

На этом «еще хоть разе» Ксара застопорило. Он сердито уставился в одну точку где-то за спиной Матлина метрах в шестидесяти — его взгляд обладал точным определителем расстояния, благодаря которому, как в зеркале, не оборачиваясь, Матлин определил расположение предмета, заставившего его замолчать, — как раз на ступенях особняка. Но молчание Ксара оказалось не менее свирепым. В конце концов, оно должно было закончиться чем-то окончательно ужасным, но все обошлось жестом, который, в переводе на жест человеческий, означал: плюнуть отчаянно себе под ноги, махнуть рукой и на цыпочках удалиться. На тех же «цыпочках» за ним удалился Суф, и Матлину не стоило больших усилий догадаться, что за предмет находится у него на ступеньках.

Он резко обернулся, чтоб зацепить взглядом черную «звезду», но за спиной ее не оказалось. Он так же резко обернулся через другое плечо.

— Чего вертишься? — крикнул Али-Латин и показал свой загорелый кулак. — Ты не это, случайно, потерял?

Подойдя ближе, Матлин заметил, как сквозь сжатые пальцы отчаянно пробиваются черные лучи. «Звезда» была невероятно активна. Она вертелась и жужжала, как пойманная муха, пуская по руке Али радужные протуберанцы, но он сжимал ее изо всех сил, так что выражение лица приобретало звериный оскал.

— Представляешь, — говорил он сквозь сжатые зубы, — какая сейчас паника на Кальте! Как шестирукий мечется вокруг своих приборов. Представляешь, что эти приборы ему показывают! Твоему Ксару такого не пережить… Он думает, что это от меня его аппаратура зависает — от его паники она зависает, так ему и передай. Зато Кальта мне уже надоела чересчур… — он еще сильнее сдавил «звезду».

— Отпусти.

— Даже не подумаю, — прокряхтел Али и затопал ногами по ступенькам то ли от перенапряжения, то ли рассчитывая, что это укрепит его волю к победе над Кальтой. Их поединок длился несколько секунд с переменным успехом и с угрозами со стороны Али раз и навсегда расправиться со всеми известными ему мадистологами. И, в конце концов, закончился в пользу нападавшего.

Матлину трудно было себе представить, что осталось от Кальты, — от его «звезды» не осталось даже мокрого места. Зато Али хорошо вспотел и остался доволен проделанной работой.

— Ответь мне, пожалуйста, на один вопрос, — обратился к нему Матлин, присаживаясь рядом на ступени, — почему я тебя, дурака такого грозного, такого опасного, не боюсь совершенно? Все боятся, а я не боюсь, — к чему бы это?

Али стянул с себя мокрую рубаху, краденую у Матлина, которую тот недавно привез с Земли, и вытер ею пот со своей физиономии. Под куполом павильона собирались дождевые тучи.

— Это лишь потому, что я тебя, беспомощного и безобидного, ни разу как следует не пугал.

— Вот как?

— А еще потому, что тебе здесь нечего терять, кроме своей беспомощности, — Али очень нехорошо поглядел в глаза Матлину. Тот держался сколько смог, но отвел взгляд первым и поразился, как можно из человеческого взгляда извлечь столь мощный поток отвратительно-жутковатой проникновенности.

— Прекрасно, — ответил Матлин, — только никак не могу понять, что же тебе, могучему, в этой жизни без меня не хватает?

— Поймешь. Этот день нами еще не прожит.

Эту фразу Матлин вроде бы когда-то от него уже слышал, но когда и в связи с чем — вспомнить не мог, да и не время было погружаться в воспоминания. Павильон уходил в сумерки, и первые капли дождя уже шуршали в кронах растений.

— Пойдешь в Акрус навигатором?

— Пойду.

«Что-то не так», — подумал про себя Матлин.

— А вернешься?

— Вернусь.

— А безопасность экспедиции? Будешь прилично вести себя по дороге?

— Буду.

«Определенно, что-то не так», — что-то настораживало Матлина в этом диалоге, только он никак не мог понять, что именно.

— А что за это попросишь?