— Господи Иисусе… — пробормотал Матлин и почему-то перекрестился.

Существо спрятало голову под одеяло.

— А ну-ка, подвинься.

Существо не шелохнулось.

— Подвинься, кому сказал, — он повторил то же самое по-русски, но головастик по-прежнему не реагировал. — Черт!!! — Матлин огляделся по сторонам, но никакого подходящего инструмента, способного решить проблему, не обнаружил. — Кыш! — прошипел он и замахал руками. — Пошел, пошел отсюда.

Существо только съежилось, и Матлину ничего не оставалось, как спуститься вниз к садовому инвентарю, выбрать самые размашистые грабли и с их помощью отбуксировать головастика на самый край кровати. Он так хотел спать, что, казалось, рухнул бы даже среди болота и уснул в обнимку с крокодилом, но только не с этим глазастым напуганным существом.

Забравшись на кровать, не раздеваясь, он стащил одеяло на себя и после этого уже ничего не помнил и ничего не воспринимал. Лишь в павильонный полдень его разбудил голос Ксареса.

— Ну, зачем же… зачем же было так его обижать, — он, стоя на четвереньках, аккуратно извлек из-под кровати глазастое существо при помощи тех же грабель, — тебя здесь никто не обижал, когда ты был так же беспомощен.

Существо охотно пошло к Ксаресу на руки и, как обезьянка, обвило своими лапками его шею.

— Это и есть бонтуанец?

— Какое твое дело, хам! Это живое существо, и ты не должен был с ним так обращаться.

— Я всего лишь его подвинул. Хочешь, извинюсь?

— Оставь его в покое. У него сейчас не лучшие времена, чтобы еще выслушивать твои извинения, — вместе, они смотрелись очень трогательно. Ксарес бережно прижимал к себе «существо», придерживая его большую голову, — ты же знаешь, его подругу пришлось вернуть. Как бы ты себя чувствовал на его месте?

— Паршиво, — согласился Матлин, — именно поэтому я никогда бы не позволил себя сцапать вместе с подругой, — он поднялся и начал стаскивать постельное белье. — Этот «Ромео» не заразный? Да поставь ты его, в конце концов, не трону…

— Здесь для него слишком сильная гравитация. Я уже приготовил место, где такие циники, как ты, его не обидят.

— Вот и отлично. Тогда проваливайте отсюда оба.

— Твои львы опять гуляют по саду. Он пугается. Будь добр, верни их на место, — сказал Ксар, натягивая темный колпак на голову своему питомцу и направляясь к выходу. — И вообще, наведи порядок, если ты намерен здесь обосноваться.

— Порядок, порядок, — ворчал Матлин, — когда я уезжал, такого погрома не было.

Ни о каком наведении порядка не могло быть и речи. Весь следующий день, до самых сумерек, ушел на поимку львов. Первый попался сразу, зато второй задал своему хозяину работы и беготни. К концу дня Матлину за каждым деревом стало мерещиться каменное животное, которое на льва-то было похоже весьма приблизительно. Одна радость, в каменном состоянии оно перемещалось намного медленнее, чем в натуральном, совсем не кусалось и вместо кровавых борозд от когтей оставляло на своем преследователе в худшем случае синяки.

Замаявшись этой работой, Матлин присел было на ступени отдохнуть, как вдруг в зарослях сада мелькнул третий…

— Вот негодяи, — подумал он, — неужто расплодились, — и отправился поглядеть. Зверь шарахнулся от него в темноту кустарника. — Ну, нет, — решил Матлин, — это уже слишком, — вооружился садовым фонарем, железной цепью и кинулся вслед за зверем. Но вернулся ни с чем. Зверь будто провалился сквозь землю. Решив, что все это ему померещилось, Матлин опять присел на ступеньки, и в зарослях снова что-то мелькнуло. Он выключил фонарь и замер. Похоже, животное направлялось в его сторону. Кроме того, тяжело дышало, сверкало глазами и своими повадками мало походило на каменное изваяние.

— Если даже это и лев, то, по крайней мере, из какого-то более эластичного материала, — рассуждал Матлин и прикидывал свои шансы в критический момент запрыгнуть в окно. Зверь, тем временем, блуждая и принюхиваясь, приблизился к парадной. Тень от дальнего фонаря четко обрисовала силуэт собаки, огромной и лохматой, похожей на водолаза. Все большие собаки в темноте похожи на водолазов. Матлин тихонько посвистел. Собака подошла ближе и остановилась в метре от его протянутой руки.

— Иди сюда, кыс-кыс-кыс… Не бойся, — и холодный собачий нос уткнулся в его ладонь.

При свете и более детальном рассмотрении это оказался алабай с кожаным ошейником и клубной меткой, на которой было выдавлено слово «Дэйк». Пес оказался совсем ручным, ласковым, как домашний кот и после получаса дружеского общения уже ходил за новым хозяином по пятам, здорово мешая ему делать уборку. Заполночь они улеглись на одной кровати. «Балованная собака, — подумал Матлин, — небось, в квартире держали, но все же это соседство оказалось куда приятнее вчерашнего». А Дэйк, вероятнее всего, подумал о том, что не так уж часто представителю его породы выпадает честь спать на хозяйской кровати, и на сон грядущий хорошенько обслюнявил небритую физиономию Матлина.

Утром следующего дня Матлин был разбужен оглушительным, громоподобным лаем. Дверь спальни оказалась закрыта и при каждой попытке ее открыть со стороны гостиной, Дэйк, словно бешенный, кидался на нее и скреб лапой по дверной ручке.

— Кто там? Войдите.

Дверь чуть приоткрылась, но быстро захлопнулась, и очередной раскат лая не дал пришедшему ничего сказать.

— Заходите, пожалуйста, — повторил Матлин, — будьте так любезны…

Дэйк с самыми серьезными намерениями дежурил у двери, принюхиваясь к нижней щели и смачно отфыркиваясь, пока под окном спальни не послышался грохот садовой лестницы, а за стеклом не обозначилась физиономия Суфа. Заметив это, пес немедленно обратил весь гнев в сторону окна. Каждый раз, когда Суф пытался постучать пальцем по стеклу, Дэйк буквально сходил с ума от ярости. Суфовой пятерне, однако, с большим усилием удалось зацепиться за край форточки, в которую он, в конце концов, просунул голову и, вежливо дождавшись паузы в монологе Дэйка, произнес:

— Уйми чудовище, если не хочешь, чтобы я оглох.

— До чего же у нас нежные ушки… Дэйк, место!

Собака непонимающе поглядела на Матлина и снова залаяла.

— Как мне войти? — проблеял Суф, опираясь одной ногой на лестницу, а другой, соскальзывая с подоконника.

— Как хочешь! Будешь знать, как воровать собак.

— Это не собака. Это монстр. Он укусил меня два раза.

— Очень правильно сделал.

— Матлин, мне бы войти…

— Добро пожаловать, — Матлин гостеприимно развел руками, а Дэйк продублировал этот жест очередным раскатом лая.

— Если я войду, ты останешься без навигатора.

— А как же наша хваленая защита?

— Она не рассчитана на монстров. Он два раза ее прокусил. Если я войду, он сожрет меня.

— Не бойся, неужели ты думаешь, что я позволю собаке отравиться гуманоидом?

— Я привез его для Ксара. Он просил… Ты же знаешь, что я на него работаю.

— А свои мозги у тебя работают? Или здесь принято красть друг у друга все, что плохо лежит? Ты ведешь себя как мадиста! Разве можно так обращаться с живым разумным существом? А у моего постояльца женщину отобрали… Нелюди вы и есть нелюди. На что вам понадобился этот несчастный головастик? Он зачахнет здесь от тоски раньше, чем вы закончите над ним свои дурацкие эксперименты. Лишь бы все по-вашему было. Вот теперь зайди, попробуй…

— Феликс!

— Слушаю тебя очень внимательно.

— Если ты сейчас же не уймешь зверя и не откроешь окно, дядя Суф упадет.

— Замечательно. Целься головой вниз.

— А потом придет дядя Ксар и тебе влетит.

— Пусть придет. Его-то мы и поджидаем.

Но оба предсказанные Суфом события произошли почти одновременно: Суф загремел вниз, а в спальню вошел Ксарес. Дэйк, виляя хвостом, засеменил к нему, от чего Матлин почувствовал себя полным идиотом.

— Ты обижал его?

— Кого ты имеешь в виду? Того лысого ворюгу, который только что висел на форточке?