Странное направление приняла наша беседа.
- Почему бывшая наследница рода уходит в бега? Супруг или супруга не может защитить его или её вместе с ребёнком?
- Я объясню, глава… нано. - Сидзука.
Отлично. Есть что-то, что она мне не сказала?
- Дело в том, что… вместе с кланом Когетсукю, девятые и четвёртые, частично пришедшие с запада, старались уничтожать аякаши больше, лучше, и качественнее всех остальных вместе взятых кланов круга, чтобы заработать себе репутацию, пусть и нетрадиционных из-за их корней, но всё же эффективных оникири… нано. И у них это отчасти получалось. За такой относительно короткий промежуток времени, за который они заработали свою славу, больше убитых аякаши на "личном счету" было лишь у Джибашири… а последних было в два раза больше, чем четвёртых и девятых вместе взятых, нано. Всё же война не пожалела европейские части этих кланов. Теперь ты понимаешь, как ревностно они преследовали аякаши… и как мы в ответ ненавидели и продолжаем это делать, впитывая нелюбовь с энергией родного источника, так же как люди впитывают злобу по отношению к аякаши с молоком матери? - Водный дух одним лишь коротким объяснением поставила ситуацию сразу с нескольких сторон для моего удобства.
- Но это… не объясняет…
- Най господин. Ежели оставшийся вельме беззащитнаме человек с аурой Хомуро не уйдёт из остальной семьи, дело старшего защитника, присматривающего за дитём, будет по сложнасти подъёмом камня в гору: дикия аякаши, которых привлечёт ощущаемый, не скрытый амулетом, Хомуро, будут нападати на усю семью, и их со временем будети тольки больше - слухи среди духов полнятся по сей земли быстро. - Химари, слегка отвернувшись от Киёко в сторону.
Да чтоб вас… теперь мне понятно, почему девушки так долго продолжали быть в напряжении, даже после того, как я тогда скомандовал отбой. Даже не имея никаких личных счётов, сама идея вот так спокойно сидеть и говорить с таким собеседником их немного настораживала… вот только с этим "недооникири" говорит их глава, то есть я, а значит и им положено потерпеть… мда.
- Киёко… я… но ведь есть разные демоны…
- Я скажу за вас, глава. - Си-тян.
Водный дух подошла к Хомуро-Хирано и… положила ей руку на плечо. Киёко ощутимо дёрнулась, но скорее из неожиданности - она отвыкла бояться… зная, что придёт время, и ей придется, так или иначе, поставить свою жизнь на кон.
- Я не скрою, я недолюбливаю оникири… и это ещё мягко сказано, нано. Мою старую семью убили Джибашири. Киёко, девочка, ты ведь понимаешь глубину моей неприязни к охотникам на аякаши? Ещё всего какие-то полтора месяца назад я готова была убить такую, как ты, стоило мне тебя увидеть, но произошло… чудо, нано. Всё течёт, всё меняется. Сейчас мы с тобой, вроде как заклятые враги, но сидим и говорим по душам… нано. Всё - благодаря моему главе, Юто Амакава. И пусть он не может и не хочет распылять силы на всех аякаши Японии, однако он может послужить примером…
Удивлённые её речью, мы внимали. Даже Киёко.
- …Мы, аякаши, разумны. Если каждый будет думать так, как это делает глава шестого клана, то таких трагедий, которые случаются каждое поколение в твоём роду, можно будет впредь избежать, нано. Мне неприятно это признавать, но первый шаг аякаши сделать не могут… слишком долго у нас длится младенчество… дикость, как вы, люди, говорите. А гнев старых успокоить могут лишь избранные, вроде моего господина, нано. Однако если вы, люди, всё же сделаете этот первый шаг… - Сидзука покачала головой, давая каждому понять, что в объяснении все эти глобальные изменения, которые произойдут в мире, не нуждаются.
- Она права, Киёко. Нет смысла жить прошлым. Из этого никогда ничего хорошего не выходит.
Завершающий штрих, и… готово.
- Я вернул твой артефакт в прежнее состояние. Не смотри на меня такими глазами, причину я сейчас объясню. Дело в том, что когда я его "чинил", я ещё не знал обо всех этих подробностях с выходом твоей силы из под контроля. В том состоянии, в котором он был до этого момента, он лишь должен был очень хорошо скрывать ауру, но никак не блокировать её действия.
Киёко расстроено приняла у меня из рук свои часы.
- Значит… всё это напрасно. И всё, что ты сказал - пустые разговоры…
Ну уж нет. Я буду не я, если я не помогу после всего услышанного.
- Я могу помочь. Указать путь, снабдить таким же артефактом, или даже сделать лучше, чтобы скрывал и контролировал. Но начать тебе придётся с себя и своего задавленного чувства по отношению к аякаши. Хоть я и считаю, что всё, что не касается моей Семьи, мне относительно безразлично, и мир во всём мире невозможен, но твой конкретный случай… в общем, мне нужно твоё сотрудничество, Киёко Хомуро. Платой за него будет то, что я тебе только что пообещал. Конкретные условия обговорим позже, просто будешь пока моей должницей. Ты в деле?
Киёко раздумывала долго - почти с минуту взвешивая все плюсы и минусы такого моего слишком уж неопределённого предложения, после чего всё-таки неуверенно кивнула. Замечательно. Никто меня за язык не тянул, верно? Получи и распишись, Юто Амакава. ЕЩЁ одна, кому ты пообещал помощь, несмотря на ворох своих проблем. Убрать полог тишины.
- Счёт, пожалуйста! - И уже обращаясь к паре оникири четвёртого отдела, попивающим кофе за соседним столиком. - Пора и с вами поговорить, господа.
Поговорить, и подумать тем временем, что же я делаю со своей жизнью.
М-м-м-мать…
…
- Уэда-сан, Масуда-сан, мне кажется, мы с вами начали наше знакомство немного неправильно… и то, в чём вы меня сейчас пытаетесь обвинить, немного… хм.
Словно надоедливые насекомые, честное слово. Сдерживаюсь, чтобы не нагрубить только из-за того, что на меня смотрит Семья и Киёко.
- Амакава-сан, я и мой напарник не хотим показаться невежливыми, однако вы именно что прервали выполнение наших непосредственных обязанностей, заставили ждать почти час, пока наговоритесь с подозреваемой, а затем требуете, чтобы мы отпустили её и вас без каких-либо объяснений… это уже слишком! - Женщина-оникири, по фамилии Масуда.
Странно, я, было, подумал, что главный в паре этот самый, Уэда, судя по тому, как он кричал на женщину при нашем появлении. Кстати о нём. Тоже подобрался и вставил свои пять иен:
- Мы готовы забыть о том, что вы использовали против нас магию, отобрав оружие, но хотя бы объяснить вы можете?.. Что…
Так, мне это надоело. Для разговора с Киёко мы все, включая не отстающих от нас и постоянно возмущающихся магов четвёртого отдела вернулись в заведение, в котором я встретился с Семьёй, благо кафе было в паре шагов. Однако, разговор закончен, и я уже хотел было скомандовать всем разойтись, так как конфликт был исчерпан, не начавшись, однако оникири на службе государства вцепились в меня как клещ, несмотря на то, что я специально вместе со своей компанией вышел из кафе, чтобы дать понять мужчине и женщине из четвёртого отдела, что разговор предстоит короткий и по существу.
- …Ах "вы готовы забыть" про то, как я магию против вас использовал, значит. А вот я, быть может, очень даже не готов забыть, как вы нацелили оружие на мою Семью! Значит так, объясняю в последний раз. И я надеюсь, что после этого мы разойдёмся мирно, иначе…
Последнее слово я сказал с ощутимым нажимом, пусть и без магии. Пускай сами додумают, во что может вылиться моё неудовольствие или гнев. Так… судя по всему, их мысли приняли неверный оборот, так как оникири четвёртого отдела стали коситься на мою Семью, которая ответила им взаимностью и весьма подозрительными взглядами. Ну, разумеется, частично мои домашние ёкаи не могли расслабиться не только из-за присутствия ауры наследницы девятого клана, пусть ныне и несуществующего, а ещё и из-за этих двух, пусть и довольно слабых безклановых магов… Интересно, как это смотрится со стороны для какого-нибудь демона, не знающего Киёко: аура последней Хомуро была столь специфична и, можно сказать, по-своему сильна, что, наверное, помимо воли заставляла сторожиться её сильнее, чем двух действующих оникири, наверняка представлявших куда как большую опасность, пусть и объективно малую - не знаю, в каком ранге состояли эта парочка магов, но победить их в тренировочном бою из моей Семьи наверняка сможет кто угодно, включая Хару, если ей дать одноразовые накопители. И тем не менее, поединка с ними, даже тренировочного, я не допущу. Донедооценивался уже в плане эвалюации своих противников.
