Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

— Не будет отрядов, не будет и восстания. Без отрядов никакой агитации не разведешь. Кто ты есть один? Так, никто. А отряд — это уже сила. Мужик всегда верит в силу.

Делегат от какого-то села тоже из-под Славгорода, сильно напирая на «р», говорил:

— У нас в Баранской волости уже второй месяц действует партизанский отряд. Им командует какой-то фронтовик Коляда.

— Коляда? — переспросил вдруг Захар Трунтов. — Это лихой парень. В газетах писали, как он из тюрьмы сбежал.

— Парень, может, и лихой, а ладу что-то дать не умеет. Я, признаться, в этом отряде не был, но по селам слух идет, что народ не примыкает к нему. Правильно тут товарищ говорил: хлебом-солью уже не встречают.

Потом выступали братья Константиновы. Рассказывали о лихих налетах мамонтовского отряда, о том, что мужики охотно помогают партизанам.

— Если отряд не боится карателей, бьет их, его всегда будут встречать хлебом-солью, — говорил старший.

Младший с места дополнил:

— Правильно. А если в кошки-мышки играть, то и в село не пустят.

Старичок с масленым пробором из угла по-петушиному выкрикнул:

— Хорошо, коль сила есть, так будешь бить. А ежели нечем?

Чем дольше Данилов слушал, тем больше чувствовал, что он обязательно должен выступить. И наконец не вытерпел, протиснулся к столу. Начал тихо, чуть хрипловато от волнения:

— Мелкие отряды и общее вооруженное выступление — два этапа одного и того же движения, — сказал он. — Это одно другое не исключает, а наоборот, дополняет. Я так понимаю. Без мелких отрядов народ не поднимется на всеобщее восстание. А когда из села в село пойдет слава о смелых налетах мелких отрядов, когда крестьяне будут видеть, что даже мелкие отряды громят местные власти и милицию, тогда они куда охотнее пойдут на восстание. У них будет больше веры в победу. — Он заметил, как с интересом повернулись к нему лица. — А во-вторых, мелкие отряды являются школой ведения партизанской войны. На этих отрядах мы сейчас научимся воевать, выявятся талантливые командиры, которые нам потом будут очень нужны. — Аркадий посмотрел на Коржаева и Голикова. Те согласно кивали головами. — Вот товарищ только что говорил о Федоре Коляде, что, дескать, ничего у него не получается, не идет за ним народ, — продолжал Данилов. — А кто его знает, может, этот самый Коляда на своем карликовом отряде сейчас проходит школу, может, со временем из него будет замечательный командир. Я так считаю. Мелкие отряды — это наша генеральная репетиция.

К концу прений выступил Голиков, а потом Коржаев. Они полностью поддержали Данилова.

В заключение съезд решил: действия мелких отрядов не осуждать, но главный упор вести на подготовку всеобщего вооруженного восстания.

С этим и разъехались.

На следующую же ночь Данилов решил провести собрание организации, на котором и обсудить итоги съезда.

3

На собрание пришли все. Задерживался только Милославский. Данилов спросил Андрея Катунова, который должен был известить Милославского о собрании:

— Ты сообщил ему?

— Сообщил. Днем его не было дома, говорят, ушел на охоту. А перед сумерками я его встретил и сказал. Обещал прийти.

— Ну хорошо, задерживаться не будем, начнем без него.

Не знал Данилов, не знали и его товарищи, что не больше как через четверть часа после того, как Катунов сообщил Милославскому о собрании, из Усть-Мосихи на горячем ширпаковском скакуне помчался нарочный в Камень. Он вез записку Зырянову с просьбой немедленно, в течение этой же ночи, прибыть в село с солдатами для Ареста всей организации.

В те минуты, когда Данилов докладывал членам организации о съезде, Милославский с Ширпаком лихорадочно искали выход: какими силами арестовать руководство организации до прибытия Зырянова. В селе было всего- навсего пять милиционеров. Можно еще вооружить пять-семь верных людей. Но этого мало. Большинство членов даниловской организации имеют наганы и винтовочные обрезы и, конечно, не задумаются открыть огонь. Поэтому можно испортить всю операцию. Что же делать? Милославский бегал по комнате Ширпака, нервничал. Он целыми днями пропадает на «охоте» — ходит с ружьем по полям, ищет местонахождение руководящей группы, а тут они сами пришли в село, все находятся в одном месте, и место это Милославский знает. Что делать? Прийти на собрание и застрелить Данилова, Тищенко и Субачева? Это значит, потом самому оттуда не уйти. Подкараулить их после собрания и перестрелять из-за угла? Неизвестно, в какую сторону они направятся. Что же делать?

Ширпак был хладнокровнее.

— Михаил Евсеевич, идите на собрание, а я вооружу людей. Собрание наверняка затянется часа на два-три самое малое — совдепщики любят поговорить. К этому времени приедут два милиционера из Куликова, два из Макарова. С нашими людьми человек пятнадцать я наберу, и мы сделаем засаду. Первых пропустим, а по остальным откроем огонь. По-моему, руководство обязательно задержится и пойдет последним.

— А может, случится наоборот, — возразил Милославский.

— Пусть будет так. Тогда мы вообще окружим сарай и завяжем перестрелку до тех пор, пока не подоспеет Зырянов.

— Договорились. — Милославский протянул руку Ширпаку. — Только торопитесь.

Милославский пришел на собрание к концу доклада Данилова.

— Прошу извинить, товарищи, за опоздание, — сказал он в ответ на немой вопрос Данилова. — Я был у постели Боркова. Андрей себя очень плохо чувствует.

Это неожиданно для Милославского очень подействовало на всех. Выступления подпольщиков стали более торопливыми и короткими.

Через час Данилов, закрыв собрание, предложил:

— Давайте сходим к Андрею, простимся.

Когда выходили из сарая, Милославский задержался — он ждал выстрелов. Но их не было — видимо, Ширпак все-таки не успел собрать своих людей.

На улице Милославский собирался чтобы перевести засаду к дому Боркова. Но его вдруг окликнул Данилов и подозвал к себе.

— Как вы обживаетесь здесь, товарищ Милославский? — спросил он.

— Да ничего, товарищ Данилов. Одно мне непривычно: плохо вы нагружаете меня работой, не хочу я так жить… налегке. Работать так работать!

— Работы хватит. Присматривайтесь к людям, знакомьтесь. Будет и настоящая работа.

— Я бы мог оружие ремонтировать, боеприпасы изготовлять. Я ведь хороший оружейник.

— Да? Такую работу мы вам найдем. Алексею Тищенко нужны помощники. — И пояснил — Он у нас ведает «арсеналом».

Не к этому стремился Милославский. Быть подручным не входило в его планы. Единолично завладеть всем оружием и боеприпасами — это другое дело.

Подошли к дому Боркова. Иван Тищенко остался в ограде с несколькими товарищами в карауле, Данилов с остальными вошел в избу. Народу набилось полна горница. Все молчали, мяли в руках картузы, смотрели на Боркова с неприкрытой жалостью и испугом. Он лежал высоко на подушках, часто, с хрипом дышал. Лицо было желтым и сильно исхудалым. Тонкая блестящая кожа туго обтягивала выпиравшие скулы. Еще недавно светившиеся лихорадочным блеском глаза теперь потускнели и не мигая смотрели в угол. Андрей, без сомнения, доживал последние часы. Данилов подошел к кровати, поздоровался. И тут же понял, насколько странно звучит это привычное «здравствуй» в обращении к умирающему.

— Андрей, ты узнаешь меня? — почему-то громко спросил Аркадий.

Борков перевел взгляд на Данилова, моргнул. В глазах тусклой тенью проплыло подобие радости, дрогнули губы — наверное, хотел что-то сказать, но уже не мог…

Тяжелая это была картина — умирающий товарищ…

Аркадий вышел на улицу потрясенный. Железными тисками сдавило сердце. А по-мертвецки желтое лицо Андрея с сухими черными губами неотступно стояло перед глазами… Смерть. Аркадий видел ее и раньше. На позициях в войну не раз на его глазах падали сраженные пулей солдаты, корчились в судорогах раненые, за самим по пятам шла смерть. Но то была война. А вот так, дома, в тиши горницы, никто еще из родных и близких у Аркадия не умирал.

33
{"b":"221332","o":1}