Роскошный зимний сад Елены Змеевой был храмом эстетики и контроля. Стеклянный купол пропускал мягкий дневной свет, освещая коллекцию редчайших растений со всех концов света. Орхидеи из тропических джунглей соседствовали с морозоустойчивыми рододендронами, а воздух был напоен ароматом жасмина и сандала.

Елена сидела в плетеном кресле, держа в руках голографический планшет. На экране было увеличенное изображение Полуночной Розы – фотография, которую ее агенты достали из светской хроники. Снимок был сделан в каком‑то салоне, где одна из местных дам демонстрировала свое приобретение.

Она не могла оторвать взгляд от цветка.

Глубокий, бархатистый черный цвет с едва заметными багровыми переливами завораживал ее. За десятилетия коллекционирования она видела тысячи сортов, но эти цветы… это было нечто иное. Настоящее искусство, воплощенное в живой форме.

– Саша, – позвала она, не отрывая взгляда от экрана.

Ее главный помощник, высокий мужчина в безупречном костюме, бесшумно появился у ее кресла.

– Слушаю вас, госпожа.

– Посмотри на это, – она повернула планшет к нему. – Что ты видишь?

Александр склонился, изучая изображение.

– Необычный сорт розы, госпожа. Редкий окрас.

– Нет, – мягко, но твердо поправила его Елена. – Ты видишь только поверхность. Это не просто редкий окрас, а настоящее совершенство. Посмотри на структуру лепестков, на их расположение, на то, как они отражают свет. Каждая линия идеальна. Каждая деталь продумана. Тот, кто это вырастил, – настоящий гений.

Она поднесла планшет ближе к лицу, словно пытаясь разглядеть секрет создания.

– Я люблю растения гораздо больше интриг и разборок, – продолжила она, в ее голосе появились стальные нотки. – Но вот это… это настоящее искусство. Найди того, кто их выращивает. Я хочу, чтобы этот гений работал на меня. Если он откажется, я хочу получить все его секреты.

Александр кивнул, делая пометки в своем планшете.

– Какими методами, госпожа?

– Любыми, – ответила она, наконец отрывая взгляд от изображения. – Деньги, угрозы, шантаж. Начни с денег. Предложи ему место главного садовника в моих поместьях и зарплату в десять раз больше, чем он получает. Если не сработает – переходи к более убедительным аргументам.

Кассиан

В оранжерее «Эдема» я с растущим раздражением изучал отчет Киры. Несмотря на все мои усилия, цветы все еще были далеки от совершенства. Проблема крылась не только в поврежденных лей‑линиях – химический состав почвы тоже оставлял желать лучшего.

– Кислотность недостаточная, – пробормотал я, просматривая анализы. – Нехватка микроэлементов. Органика слишком грубая.

Кира стояла рядом, нервно теребя край своего фартука.

– Господин, может быть, заказать специальные удобрения из столицы? Я знаю поставщиков…

– Нет, – отрезал я. – Мне нужны конкретные компоненты. Торф с кислотностью строго 4,2–4,5 pH. Вулканический пепел с определенным содержанием калия. Костная мука, выдержанная не менее года. Это слишком специфично, чтобы доверять заказ посредникам.

Я встал и направился к выходу.

– Еду на центральный рынок. Лично.

Кира ахнула.

– Господин, но… это может быть небезопасно! Там много людей, кто‑то может вас узнать…

– Это слишком важно, чтобы доверять дилетантам, – холодно ответил я. – Мне нужно лично проанализировать состав каждого компонента.

Я уже был у двери, когда в коридоре появился встревоженный Себастьян.

– Господин, прошу вас, пересмотрите решение, – начал он с дипломатической осторожностью. – Позвольте мне или Глебу съездить вместо вас. Мы точно выполним ваши инструкции…

– Себастьян, – я остановился и посмотрел на него. – Ты разбираешься в химии почв?

– Нет, господин, но…

– Тогда этот разговор окончен.

От лица Киры

Центральный рынок Воронцовска был шумным, пестрым местом, где смешивались запахи специй, свежих овощей и керосина от генераторов. Кира шла за Хозяином, стараясь не отставать, пока он решительно направлялся между рядами к торговцам удобрениями.

У первого же прилавка он остановился и взял щепотку торфа. Растер между пальцами, поднес к носу, вдыхая аромат с сосредоточенностью ученого, изучающего редкий образец.

– Слишком щелочной, – пробормотал он. – Не подходит.

– А вот этот? – предложил торговец, указывая на другой мешок.

Хозяин повторил процедуру. Кира наблюдала за его движениями с восхищением – даже в такой простой задаче он проявлял абсолютную точность и профессионализм.

– Лучше, но все еще не то, что нужно, – заключил он.

Кира краем глаза заметила, как Себастьян нервно оглядывается по сторонам. Она последовала его взгляду и почувствовала, как ее сердце екнуло. Вокруг них собирались взгляды.

Сначала это была просто любопытство. Высокий мужчина в дорогом, но простом костюме, который с научной дотошностью исследует удобрения, выглядел необычно. Но затем Кира услышала шепот:

– Это же он, – прошептала торговка овощами соседке. – Тот самый, с холмов.

– Воронов? – ахнула та. – Серьезно?

Кира похолодела. Шепот начал распространяться по рынку волнами. Женщины – от простых торговок до жен богатых охотников – начали осторожно оборачиваться, глядя в их сторону.

– Боже, какой красивый, – вздохнула молодая женщина рядом. – И такой серьезный…

– А руки какие, – добавила другая. – Аристократические. И как он нежно с этой землей обращается…

Кира дернула Себастьяна за рукав, показывая глазами на собирающуюся толпу любопытных. Дворецкий побледнел, но Хозяин, казалось, вообще ничего не замечал.

– Говорят, он сам свои цветы выращивает, – шепнула кто‑то за их спинами. – Представляете? Такой могущественный, а занимается садоводством…

А он продолжал свои исследования, переходя от торговца к торговцу, изучая костную муку, нюхая вулканический пепел, делая пометки в блокноте. Абсолютно поглощенный процессом.

– Такой сосредоточенный, – мечтательно вздыхала кто‑то из наблюдательниц. – Настоящий ученый…

– И холостой, говорят, – многозначительно добавила другая.

Кира чувствовала, как растет напряжение. С каждой минутой вокруг них собиралось все больше внимания. Женщины не решались подойти – боялись, – но и не уходили, зачарованные видом «таинственного красавца с холмов», лично выбирающего удобрения для своих легендарных садов.

«Красавца»,  – с горечью подумала Кира, наблюдая за восхищенными взглядами. «Вот все, что они видят. Внешность».

Ей было одновременно смешно и больно. Эти женщины восторгались красивой картинкой – высоким, элегантным мужчиной в дорогом костюме, который с аристократической грацией исследует торф. Они видели романтический образ, созданный слухами о таинственном отшельнике и его волшебных розах.

А она… она видела гения за работой. Человека, который мог часами объяснять ей тонкости взаимодействия магических и химических процессов в почве. Который лично проверял каждый саженец, каждую грядку, стремясь к совершенству, недостижимому для обычных садовников.

«Они думают, он играет в садовника для красоты,»  – подумала Кира, глядя на мечтательные лица наблюдательниц. «А он создает новую науку».

Кира украдкой взглянула на Хозяина. Он по‑прежнему был полностью поглощен анализом удобрений, совершенно не замечая постепенно формирующуюся вокруг него толпу поклонниц. В этом была вся его суть – абсолютная концентрация на важном и полное игнорирование незначительного.

«Он даже не понимает, какое производит впечатление,»  – с долей умиления подумала она. «Для него это просто работа, для них – целое шоу».

Чувство защищенности смешивалось в ней с легкой ревностью. Не женской ревностью – она прекрасно понимала пропасть между ними, ревностью ученика, который не хочет делить внимание учителя с теми, кто его не понимает и не ценит.