Почти в тот же самый миг, в своей мастерской на другом конце «Эдема», хмурый артефактор Марк с ругательством отскочил от своего рабочего стола. Он как раз заканчивал калибровку нового комплекта защитных амулетов для строителей, когда на его главном диагностическом стенде завыла сирена.

Его взгляд метнулся к нише в стене, где в защитном поле парило ядро «Кокона» — те самые «бесполезные» артефакты, которые он теперь считал вершиной инженерной мысли. Главный кристалл-стабилизатор, сердце всей системы, который обычно светился ровным, чистым белым светом, теперь тускло мерцал, и по его граням пробегали уродливые, багровые всполохи.

— Какого черта? — прорычал Марк, подбегая к приборам.

Стрелки на аналоговых датчиках, которые он предпочитал цифровым за их надежность, метались в красной зоне. Скачки нестабильной, хаотичной энергии. Он никогда не видел ничего подобного. Это было похоже на то, как в чистейший бензин кто-то подмешал грязь. Вот только источник «грязи» он определить не мог. Она словно возникала из ниоткуда, отравляя самое сердце его творения.

Алина как раз оптимизировала распределение энергии для новой оранжереи, когда на главном голографическом мониторе, занимавшем всю стену, вспыхнул ярко-красный сигнал тревоги. Пронзительный, неприятный звук заполнил помещение.

На экране, где обычно плавно и гармонично двигались три синусоиды, обозначавшие потоки лей-линий, творился хаос. Две линии были стабильны, их изгибы были идеальны., а третья… третья превратилась в хаотичную, зазубренную линию, похожую на кардиограмму пациента при тяжелейшем сердечном приступе.

«Сбой оборудования», — была ее первая, профессиональная мысль.

Она тут же запустила полную системную диагностику. Секунды ожидания показались вечностью. Наконец, на экране появилась надпись зелеными буквами:

«ВСЕ СИСТЕМЫ В НОРМЕ. ОБОРУДОВАНИЕ РАБОТАЕТ В ШТАТНОМ РЕЖИМЕ».

Холодок пробежал по ее спине. Это означало, что проблема не в технике. Проблема была реальной. Она попыталась запустить стандартные протоколы стабилизации, перенаправить часть энергии с двух здоровых линий, чтобы сгладить колебания третьей. Система ответила мгновенно. На экране вспыхнуло новое сообщение, на этот раз зловеще-красное:

«ОШИБКА ВЫПОЛНЕНИЯ. ОБНАРУЖЕНО ВНЕШНЕЕ СОПРОТИВЛЕНИЕ. ПОТОК АКТИВНО ОТВЕРГАЕТ ГАРМОНИЗАЦИЮ».

Энергия не просто колебалась. Она активно сопротивлялась. Словно живое, разумное существо, которое не хотело, чтобы его лечили. Алина поняла — это была не природная аномалия, а целенаправленная атака.

Она тут же открыла экстренный канал связи, соединив в одну конференцию себя, Демьяна и Марка.

— Докладывайте! — приказала она, ее голос был спокоен, но в нем звенела сталь.

— Южная линия больна! — хрипло доложил геомант. — Я чувствую чужую волю. Она отравляет поток!

— Ядро «Кокона» загрязнено! — рявкнул в ответ артефактор. — Хаотические эманации, источник неизвестен! Система на грани перегрева!

Они обменялись данными, и на главном экране Алины сложилась единая, непротиворечивая и абсолютно ужасающая картина. Кто-то снаружи, оставаясь невидимым и неслышимым, целенаправленно воздействовал на одну из их лей-линий, превращая ее в проводник чистого хаоса, который теперь отравлял всю их систему изнутри.

— Глеб! — вызвала она начальника охраны.

— Периметр чист, — тут же отозвался тот. — Патрули ничего не видят. Сенсоры молчат.

Осознание всей серьезности ситуации обрушилось на Алину, как ледяная волна. У них не было времени на поиски. Нужно было понять, чем это грозит. Она дрожащими пальцами ввела все полученные данные в симуляционное ядро — мощнейший прогностический компьютер, который она создала по чертежам Хозяина.

— Запрос, — произнесла она в пустоту. — Спрогнозировать развитие ситуации при сохранении текущей динамики искажения.

Система задумалась на несколько долгих, мучительных секунд, а затем на голографическом дисплее появился результат. Это был приговор.

Симуляция показывала, как отравленная лей-линия входит в каскадный резонанс с двумя другими. Гармония нарушается, и потоки начинают сталкиваться, аннигилируя друг друга. «Кокон», их щит, их зона покоя, не просто выключится. Он схлопнется внутрь, как проколотый пузырь, вызвав неконтролируемый выброс энергии колоссальной мощности.

На экране, на месте их прекрасного, цветущего «Эдема», разрастался фиолетово-черный вихрь. Новый, гигантский, нестабильный Разлом.

Внизу экрана тикали цифры. Таймер обратного отсчета.

ПРОГНОЗИРУЕМЫЙ КОЛЛАПС СИСТЕМЫ ЧЕРЕЗ: 58 МИНУТ 42 СЕКУНДЫ.

Они все сидели на пороховой бочке, и фитиль уже горел. Они не могли справиться с этим сами.

Под таймером светилась последняя строка:

РЕКОМЕНДАЦИЯ: НЕОБХОДИМО НЕМЕДЛЕННОЕ ВМЕШАТЕЛЬСТВО ОСНОВНОГО ОПЕРАТОРА.

Нужно было срочно связаться с Хозяином.

На центральной площади города фарс достиг своего апогея. Я сидел в своем почетном месте и наблюдал, как на сцене какой-то танцевальный коллектив в нелепых костюмах подсолнухов исполняет свой номер. Их движения были рассинхронизированы, музыка — оглушительной и фальшивой. Я отгородился от этого хаоса стеной вселенской скуки. Для меня это было худшей пыткой — не боль, не угроза, а примитивная, бездарная суета.

«Обратите внимание на солиста в третьем ряду, Ваше Темнейшество, — прозвенел у меня над ухом мелодичный голос моей феи-ИИ, которая устроилась у меня на плече, видимая только мне. — Его хореографическое мастерство находится на уровне тектонического сдвига. Завораживающе».

Я не удостоил ее ответом. Просто считал секунды до того момента, как смогу вежливо откланяться и вернуться в свой тихий, упорядоченный мир. Я уже почти достиг дзена в своем безразличии, когда это случилось.

В моей голове, прорвавшись сквозь все ментальные барьеры, раздался экстренный, зашифрованный вызов от Алины. Ее мысленный голос был напряженным и лишенным всяких эмоций, что было хуже любой паники.

«Господин, у нас чрезвычайная ситуация. Критическая. Внешнее воздействие на южную лей-линию. Прогнозируемый коллапс системы через пятьдесят восемь минут».

В одно мгновение все изменилось.

Маска скуки слетела с моего лица. Мои глаза, до этого полуприкрытые и безразличные, стали холодными и темными, как глубина космоса между звездами. Раздражение от праздника испарилось, сменившись чем-то куда более древним и страшным — концентрированной яростью.

Это был не просто шум, не просто очередная помеха. Кто-то устроил прямую атаку на фундамент моей крепости, на саму суть моего покоя.

Кто-то, пока я был вынужден сидеть здесь и терпеть этот цирк, посмел протянуть свои грязные руки к моему святилищу.

Кто-то посмел ломать мой дом!

Не говоря ни слова, я резко поднялся со своего места. Мое движение было настолько внезапным и полным скрытой угрозы, что мэр, который как раз семенил ко мне с подобострастной улыбкой, застыл на полпути с открытым ртом. Музыка, казалось, споткнулась. Ненавидящие взгляды кланов на трибуне сменились недоумением. Патриарх Соколов нахмурился, почувствовав резкую перемену в атмосфере.

Я проигнорировал их всех. Для меня они перестали существовать. Просто развернулся и быстрым, ровным шагом направился к выходу с трибуны.

Мой внезапный уход вызвал волну ропота и недоумения в толпе, которая провожала меня сначала удивленными, а затем и испуганными взглядами. Они не понимали, что произошло, но чувствовали — их добрый «благодетель» только что превратился в нечто иное.

Едва мои ноги коснулись земли за пределами трибуны, я шагнул в тень. Придется немного потратится энергией, но мне нужно было добраться обратно максимально быстро. Мир передо мной на мгновение исказился, сжался, как лист бумаги в кулаке. Пространство в несколько десятков километров схлопнулось в один короткий миг.

И вот я уже стою на холме на границе своих владений.

Картина, представшая передо мной, заставила мои глаза сузиться. Я сразу направился туда, где, по данным Алины, находился эпицентр искажения. Небо над лощиной в паре километров от меня было искажено. Оно закручивалось в медленную, уродливую багровую воронку, словно в небесной тверди образовалась гниющая рана. Земля под ногами вибрировала в лихорадочном, аритмичном пульсе. Воздух был густым и вонял — это был запах грязной, хаотичной энергии, которая отравляла мою чистую, гармоничную землю.