Алина кивнула, свайпнула планшет.

– Секунду, подключу Лину. Скажу ей, что операцию нужно остановить.

Голограмма расширилась. Рядом с изображением Алины появилось второе окно – загрузка.

Гудки. Потом щелчок.

На голограмме появилась Лина Миронова. Она была в своём кабинете в «Ворон Групп» – за её спиной окна с видом на ночной город, на столе несколько экранов с данными.

Очков на ней не было, волосы распущены, одета в строгий тёмный костюм. Лицо спокойное, но взгляд был холодным, острым. Лина смотрела на них обоих, но ничего не говорила, а просто ждала.

Образ немного обескураживал, казалось, сейчас на экране совершенно другой человек.

Константин выпрямился, взял инициативу:

– Лина, хорошие новости – Чернов капитулировал. Только что звонил мне лично, предложил полную сдачу активов: «Деус», контракты, всё. Аудиторы проверят документы и можно будет все выкупить по бросовой цене…

Алина добавила:

– Поэтому мы приняли решение остановить операцию. Так что заканчивай, Лина.

Повисла тишина.

Лина все также смотрела на них несколько секунд. Сначала на Константина, потом на Алину. Она медленно переводила взгляд, будто что‑то оценивая.

После чего сказала лишь одно слово:

– Нет.

Константин замер.

– Что?

– Я сказала, нет, – повторила Лина сухо.

Алина моргнула, и на лице появилось недоумение.

– Лина… я не поняла. Что значит «нет»?

– Мне плевать, о чём договорился Лебедев, – Лина откинулась на спинку кресла, скрестила руки. – Операцию веду я, а не он.

Константин почувствовал, как внутри поднимается волна злости. Он наклонился ближе к камере.

– Миронова, ты понимаешь, с кем разговариваешь? Я – финансовый директор «Ворон Групп». Я принял решение о сделке. Ты выполняешь приказы, а не принимаешь решения!

Лина посмотрела на него холодными глазами.

– Вы приняли своё  решение. Я приму своё .

Алина наклонилась ближе к камере, момент недоумения прошел, теперь ее голос был жёстким:

– Лина, это прямой приказ! Ты не можешь просто отказаться!

Лина усмехнулась. Без тени улыбки.

– Могу и отказываюсь.

Константин ударил кулаком по столу.

– Кто дал тебе право⁈ Ты всего лишь специалист! Наёмный аналитик! Ты не принимаешь стратегических решений!

Лина наклонила голову, и в глазах мелькнуло что‑то хищное.

– Хозяин дал мне право вести эту операцию. Не Алине и не тебе… а мне! – она прищурилась – И я её закончу так как нужно. Ваши договоренности с Черновым меня не касаются!

Алина открыла рот, но Лина уже потянулась к кнопке отключения.

– До связи.

Связь оборвалась. Окно с Линой погасло.

Константин и Алина остались вдвоём на канале, недоуменно глядя друг на друга.

На лице Алины было выражение полного шока. Она совсем не ожидала этого.

– Константин… она… она только что…

– Отказалась выполнять прямой приказ, – закончил Константин, и голос был ледяным. – От нас обоих.

Алина медленно опустилась в кресло.

– Я… я не понимаю. Она же… она должна была согласиться. Она не могла не согласиться! Мы же… мы же совсем недавно взяли ее на работу!

Константин провёл рукой по лицу, и внутри кипела ярость.

– Она вышла из‑под контроля, Алина. Я предполагал нечто такое, когда Хозяин доверил ей операцию, но теперь ясно точно… эта девчонка неуправляема. К тому же, она очень мутная, и кажется, пришло время жёстких мер…

Он посмотрел на Алину.

– Созывай экстренную конференцию с Хозяином. Эту девчонку нужно поставить на место!

Алина кивнула, быстро начала набирать команды на планшете.

– Сейчас организую. Десять минут.

Через десять минут.

Голограмма расширилась. Теперь на ней было теперь три изображения.

Справа – Алина в командном центре «Эдема».

Слева – Лина Миронова в своём кабинете. Спокойная, холодная, руки сложены перед собой.

В центре – пустое окно. Ожидание подключения.

Константин сжал кулаки под столом, глядя на Лину.

Центральное окно вспыхнуло. Подключился Калев Воронов.

Он был в саду. Константин сразу узнал фон – зелень, цветы, грядки. Калев стоял, держа в руках лопату, в соломенной шляпе, рубашке с закатанными рукавами и расстёгнутой на две пуговицы, тёмных брюках. На нём был лёгкий слой пыли и земли – он явно копал грядку.

Рядом с ним порхала Фея в розовой пижаме с ушками хомяка и пушистых тапках. Она держала планшет и жевала печенье, глядя на экран с любопытством.

Калев посмотрел на камеру, потом на троих участников. На лице не было ни раздражения, ни недовольства. Только лёгкое любопытство.

– Экстренное совещание, да? – сказал он спокойно. – Да еще посреди ночи. Интересно.

Он прислонил лопату к столу рядом, снял перчатки, скрестил руки на груди.

– Слушаю.

Константин выпрямился, и голос стал жёстким, официальным:

– Господин, ваш специалист Миронова саботирует выгоднейшую сделку. Чернов предложил полную капитуляцию. Мои аудиторы начали проверять документы – сделка чистая. Мы получаем «Деус» за копейки, без рисков. Но Миронова отказывается сворачивать операцию!

Он сделал паузу:

– Она игнорирует мои прямые указания и решения Алины. Это прямой удар по финансовым интересам компании. Я требую её немедленного отстранения от операции!

Калев слушал молча, не меняясь в лице. Потом перевёл взгляд на Алину.

– Алина?

Алина выпрямилась.

– Подтверждаю, господин. Лина отказалась выполнять прямой приказ о сворачивании операции.

Калев кивнул. Потом посмотрел на Фею.

Фея свайпнула планшет, и перед ней появились данные. Она быстро пробежалась глазами, жуя печенье, потом пожала плечами.

– Ну, технически Лебедев прав – цифры чистые и сделка выгодная. Но Костик… какой же ты скучный. Сидишь в своём офисе, света белого не видишь. Вышел бы, прогулялся.

– Я вообще‑то об общем деле забочусь! – рявкнул он, сверля глазами наглую малявку.

– Ты выдохни, выдохни. Печеньку хочешь? – Фея начала тыкать откусанной печенюхой в экран, потом посмотрела на Хозяина.

– С точки зрения рациональности – надо брать. Хозяин?

Воронов задумчиво потер подбородок, после чего перевёл взгляд на Лину и спросил:

– Почему ты отказываешься?

Лина выпрямилась, посмотрела ему прямо в глаза.

– Потому что его капитуляция – это не победа, господин. Это его последний трюк, жалкий способ спрятать концы в воду, перетасовать долги и вывести деньги через сделку, пока мы радуемся «победе».

Константин нахмурился, наклонился к камере.

– Лина, я понимаю твою осторожность, но мы это учли. Да, Чернов может прятать что‑то, но мы получаем завод «Деус» за копейки. Инфраструктуру, контракты и даже если он выведет часть денег – выгода всё равно колоссальная.

Лина посмотрела на него холодно.

– Вы смотрите на цифры, Лебедев, а я смотрю на человека. Чернов – крыса. А крысы не сдаются просто так.

– Любая сделка несёт риски, – возразил Константин. – Но риск потерять часть активов меньше, чем риск затягивать войну и получить ответный удар. Это прагматичное решение.

Алина добавила осторожно:

– Лина, я понимаю твои опасения, но Константин прав. Мы не можем гнаться за идеальной зачисткой, если есть возможность закончить это сейчас.

Лина молчала, глядя на них обоих. Потом тихо сказала:

– Я веду эту операцию не для того, чтобы закончить её «хорошо». Я веду её, чтобы «убить» Чернова.

Тишина.

Константин и Алина буквально проглотили ответные слова, лишь недоуменно смотря на девушку перед ними.

Калев же спокойно перевел взгляд и на нее и просто спросил:

– Так ты собираешься его добить?

Лина не колебалась ни секунды. На губах появилась тонкая улыбка.

– Да.

Калев изучал ее неколько долгих секунд, после чего усмехнулся и…

…кивнул.

– Тогда добей.

Константин замер, тупо глядя на экран, и не мог поверить своим ушам.