Тимур слушал, и постепенно его скептицизм сменялся интересом.

План был… хорош. Очень хорош. Элегантный, жёсткий, но легальный.

Олег, однако, не унимался.

– Лина, – сказал он снисходительно, – это всё звучит красиво на бумаге, но ты понимаешь, что «КриоГаз» – это монополист с крепкими связями? Что «Октан‑Порт» контролируется региональными властями? Что…

– Я понимаю, – тихо перебила его Лина, и в её голосе впервые появилась стальная нотка. – Именно поэтому я выбрала именно эти узлы.

Она провела рукой по голограмме, и над столом появились новые данные.

– Формально «КриоГаз» неуязвим, все допуски в норме. Прямая атака не пройдет. Поэтому мы используем их же регламенты против них. Мы организуем «анонимную» жалобу в инспекцию труда. Повод – любая формальная мелочь, скажем, нарушение маркировки тары. Это – законный триггер, который обяжет  инспекцию начать внеплановую проверку. Пока они будут следовать процедуре и закрывать акт, у нас будет до семидесяти двух часов.

Олег замолчал, уставившись на цифры.

– С «Октан‑Портом» – та же логика. Это их основной внешний стык. И у них есть прекрасный внутренний циркуляр о технике безопасности, который обязывает их проводить «учебные тревоги». Мы просто дадим им повод её провести. Анонимный сигнал о нарушении – и порт обязан встать на час для регламентной проверки. Всё строго по их же инструкциям. Никто не виноват, а час на вывоз потерян.

Она подняла взгляд на Олега, и на её губах появилась слабая, но заметная улыбка.

– А по «СеверРиску» мы используем их же регламентный триггер. Мы спровоцируем два малых, не связанных инцидента, которые их собственный технадзор будет вынужден  оформить. Первый: мы инициируем внеплановый медосмотр смены. Там «случайно» окажется человек без нужных справок. Смена будет задержана, первый инцидент зафиксирован. Второй: мы вызовем ложное срабатывание датчика CO₂. Автоматика остановит линию ровно на одиннадцать минут. Этого достаточно для временной приостановки покрытия до уточнения условий.

Тимур усмехнулся. Настя наклонилась вперёд, глядя на схему с интересом. Сергей кивнул медленно – план начинал ему нравиться.

Олег сидел, сжав челюсти, явно не довольный тем, что его перебили и поправили.

Лина сделала ещё один глубокий вдох, и её голос стал чуть увереннее.

– Господин Воронов утвердил другой… более деликатный сценарий, чем прямое давление. Мы будем… – она замялась, подбирая слово, – … аккуратно разбирать его фундамент – кирпичик за кирпичиком.

Она сделала паузу.

– Наша задача на эти семьдесят два часа добиться зафиксированных, официальных задержек. Мы должны заставить его сорвать контракты. Нам нужна паника и нервозность его контрагентов – вот наша настоящая цель. Полная «дегидратация» начинается именно так: сначала мы парализуем его этими ловушками и удерживаем на месте, а потом он высохнет сам.

Она посмотрела на Алину, словно ища поддержки. Алина кивнула коротко.

– Лина, раздайте роли.

Лина кивнула, повернулась обратно к команде.

– Хорошо, Сергей, – она посмотрела на координатора логистики, – вы будете работать с «Октан‑Портом». Нужно инициировать внеплановую проверку и задержать продление лицензии. Легально, через экологический надзор.

Сергей кивнул.

– Понял. Сколько времени?

– Сорок восемь часов на з‑запуск. Результат через семьдесят два.

– Сделаю.

Лина повернулась к Вере.

– Вера, вы – страховки. «СеверРиск».

Вера усмехнулась.

– Я так понимаю, поджигать мы ничего не будем? Как мне создать «инцидент»?

– Никак, – спокойно ответила Лина. – Вам и не придётся – в этом вся суть. Нам не нужен доступ на объект Чернова, ведь наши «инциденты» – это срыв поставок из‑за «КриоГаза» и задержки в «Октан‑Порте».

Она сделала паузу.

– Ваша задача – самая тонкая. Вы должны проконтролировать, чтобы эти два сбоя были юридически зафиксированы его контрагентами. Как только «СеверРиск» получит два официальных уведомления о срыве обязательств, у них сработает триггер. Они сами увидят в Чернове рискованный актив и приостановят покрытие.

Вера кивнула.

– Интересно. Я все сделаю.

Лина повернулась к Тимуру.

– Тимур, вы – финансы. Вы отслеживаете реакцию рынка. Как только Вера получит документальное подтверждение сбоев от «КриоГаза» и «Октан‑Порта», у Чернова начнутся фактические задержки.

Она поправила очки.

– Ваша задача – использовать эти факты, чтобы легально усилить давление. Никаких анонимных слухов, я хочу, чтобы вы подготовили молниеносный аналитический отчёт для ключевых инвесторов, основанный только  на этих данных о срыве поставок. Рынок ненавидит неопределённость, но ещё больше он ненавидит подтверждённые риски. И вы откроете короткие позиции по его контрагентам. Пусть они увидят, что его проблемы – это их проблемы.

Тимур кивнул, его глаза хищно загорелись.

– Понял. Я могу ещё запустить несколько коротких позиций на его поставщиков. Легально, через наши фонды.

Лина улыбнулась – впервые искренне.

– Д‑да. Отлично.

Она повернулась к Насте.

– Настя, ваша зона ответственности – ловушки. Когда Чернов поймёт, что мы перекрыли ему сырьё и логистику, он начнёт… огрызаться. Он будет в панике искать обходные пути. И мы должны их ему предоставить – но на наших условиях. Вы подготовите три приманки.

Она перевела взгляд на схему.

– Первое: подставной поставщик промышленных газов, который «случайно» выйдет на него с предложением, как только «КриоГаз» встанет. Второе: фальшивый тендер на логистику, который появится, как только «Октан‑Порт» начнёт сбоить. И третье – «случайная» брешь в системе безопасности порта. Очень соблазнительная дыра, в которую можно пролезть, только нарушив закон. Мы не просто ждём. Мы даём ему три спасательных круга, и каждый – с камнем. Как только он за него ухватится, мы поймаем его за руку.

Настя усмехнулась.

– Ханипот, значит. Люблю такое.

– Д‑да, – Лина кивнула. – Именно.

Она повернулась к Кириллу, младшему аналитику в углу.

– Кирилл, вы – сводки. Каждые четыре часа нужен отчёт о статусе всех трёх узлов. Что работает, что застопорилось, где нужна корректировка.

Кирилл кивнул испуганно.

– Хорошо.

И наконец Лина повернулась к Олегу.

– Олег Викторович, вы – координация. Общая сводка метрик, связь между всеми направлениями. Вы будете… – она замялась, подбирая слово, – … моим правым глазом.

Олег усмехнулся с плохо скрываемым сарказмом.

– Правым глазом. Как мило.

Лина не отреагировала на сарказм. Просто кивнула.

– Да. Спасибо.

Она обвела взглядом всех собравшихся.

– Дедлайн – семьдесят два часа. Это значит, что мы работаем круглосуточно с перерывами на сон. Без перерывов на обед дольше двадцати минут. Если кто‑то не любит дедлайны… – она слегка улыбнулась, поправляя очки, – … это взаимно.

Несколько человек усмехнулись.

Олег закатил глаза.

Лина сделала паузу, потом добавила тихо:

– Господин Воронов ожидает результатов и я н‑не собираюсь его подводить. И… – она посмотрела на каждого по очереди, – … надеюсь, вы тоже.

Алина, стоявшая у стены, кивнула с одобрением.

– Вопросы? – спросила Лина.

Тимур поднял руку.

– А что, если Чернов ответит? Если он поймёт, что мы за этим стоим, и начнёт контратаку?

Лина посмотрела на него, и на её губах появилась слабая, но заметная улыбка.

– Тогда он попадётся в наши ловушки. Именно поэтому Настя готовит приманки.

Она сделала паузу.

– Мы хотим, чтобы он огрызнулся. Это часть плана.

Тимур кивнул медленно, впечатлённый. Больше вопросов не было.

Лина выдохнула, явно облегчённо.

– Тогда… приступаем. У каждого из вас на планшетах уже есть детальные инструкции. Первый чекпоинт – через двенадцать часов. Работать будем прямо здесь, так что перебирайтесь.

Она кивнула Алине.

– Спасибо, что выслушали.