Даниил видел, как это происходит. Видел, как ярость накрывает обоих мужчин волной, затапливает их сознание, превращая в животных, неспособных остановиться. Ещё немного – и кто‑то из них серьёзно пострадает или кто‑то из покупателей, если драка выйдет за пределы угла магазина.

Даниил сделал глубокий вдох, шагнул вперёд и поднял руку.

– Хватит.

Голос был тихим, но он вложил в него свой дар – волну успокаивающей энергии, которая накрыла обоих дерущихся мужчин. Эффект был мгновенным.

Старший замер с поднятым кулаком. Младший застыл, сжимая воротник противника. Оба моргнули, словно очнувшись от транса, и медленно, неуверенно разжали руки.

Даниил подошёл ближе, продолжая направлять успокаивающую волну. Мягко, осторожно, как теплом, которое медленно растапливает лёд.

– Давайте, выдохните, – сказал он ровно. – Спокойно и глубоко. Вдох. Выдох.

Оба мужчины послушно вдохнули и выдохнули. Ярость начала отступать, сменяясь растерянностью.

Старший посмотрел на свои окровавленные руки, потом на младшего, потом на Даниила.

– Я… что я… – его голос дрожал. – Господи, что со мной?

Младший отпустил воротник противника, отшатнулся, прислонился спиной к стеллажу. Его лицо было бледным, руки тряслись.

– Я не хотел… это не я… – он провёл рукой по лицу. – Просто голова раскалывается весь день, а тут этот… и я просто…

– Все в порядке, – сказал Даниил тихо. – Главное вы в порядке.

Он посмотрел на них обоих – на двух мужчин, которые секунду назад готовы были убить друг друга из‑за банки тушёнки, а теперь стояли, растерянные, напуганные собственными действиями.

– Идите домой, – сказал Даниил. – Отдохните и держитесь подальше от завода, если можете.

Оба кивнули молча и принялись исправлять разгром, который учинили, собирая банки с пола.

В магазине повисла тишина. Продавщица смотрела на Даниила широко раскрытыми глазами. Покупатели в очереди замерли, не зная, как реагировать. Даниил поднял с пола несколько упавших банок, аккуратно поставил их обратно на стеллаж и направился к прилавку.

– У вас должна быть посылка на имя Соколова, – сказал он продавщице спокойно. – Я курьер.

Женщина моргнула, словно очнувшись, и кивнула.

– Да… да, конечно. Сейчас.

Она достала из‑под прилавка небольшую коробку, протянула Даниилу. Тот расписался в журнале, взял посылку и направился к выходу.

У двери он обернулся. Продавщица всё ещё смотрела на него со странной надеждой в глазах.

Даниил вышел из магазина и поехал дальше по маршруту. Мурзик проснулся, зевнул и посмотрел на него.

– Да, знаю, – тихо сказал Даниил коту. – Это только начало.

К вечеру Даниил закончил развозить заказы и, как обычно в последнее время, заехал в придорожное кафе Григория.

Кафе находилось на окраине города, в старом одноэтажном здании с облупившейся краской. Когда‑то, до появления завода «Деус», это было популярное место – здесь останавливались дальнобойщики, местные рабочие заходили пообедать, по вечерам собирались компании. Григорий приютил Даниила и взял на работу в первый день его прибытия в город.

Теперь кафе пустовало. Клиентов почти не было – люди экономили деньги, предпочитая есть дома, да и атмосфера в городе не располагала к общению.

Даниил припарковал велосипед у входа, Мурзик спрыгнул из корзины и первым зашёл внутрь – кот давно освоился здесь и считал кафе своей территорией.

Внутри было тепло и пахло жареным луком. За стойкой стоял Григорий – мужчина лет пятидесяти, крепкого телосложения, с седеющими волосами и усталым, но добрым лицом. Он вытирал тарелки, но когда увидел Даниила, отложил полотенце и кивнул в сторону углового столика.

– Садись. Сейчас чай принесу.

Даниил прошёл к своему обычному месту у окна и опустился на потёртый диван. Мурзик запрыгнул рядом, свернулся калачиком.

Григорий принёс два стакана чая, поставил на стол, сел напротив.

– Ну? – спросил он коротко. – Что сегодня?

Даниил достал из кармана свою тетрадь, открыл на последней исписанной странице.

– Ещё восемь человек. Все тот же район – Заводская улица и окрестности. Мигрени, вспышки агрессии, а у одной женщины началось кровотечение из носа без причины.

Григорий хмыкнул мрачно, отпил чай.

– И что ты собираешься с этим делать? Продолжать записывать, пока весь город не сдохнет?

– Я ищу способ это остановить, – ответил Даниил тихо. – Нужны доказательства, чтобы можно было обратиться к властям.

– К властям? – Григорий усмехнулся горько. – Паря, мэр сидит у себя в кабинете. Полиция получает зарплату от тех же кланов, что финансируют завод. Губернатор вообще в другом городе, ему на нас плевать. К кому ты собираешься обращаться?

Даниил молчал, потому что знал – Григорий прав. Он сам думал об этом каждый день. Записывал симптомы, собирал доказательства, но не знал, кому их показать. Кто вообще захочет слушать?

– Сегодня еще в магазине была драка, – сказал Даниил, меняя тему. – Два мужика подрались из‑за банки тушёнки. Чуть друг друга не убили.

– Слышал уже, – кивнул Григорий. – Васька‑ хозяин звонил. Сказал, что какой‑то курьер остановил их. Ты, что ли?

Даниил промолчал, но все было очевидно.

– Как?

Он снова ничего не ответил, а просто посмотрел в окно, на серую улицу за стеклом.

Григорий долго смотрел на него молча, потом отпил ещё чая.

– Знаешь, что люди говорят? – спросил он тихо. – Говорят, что в городе появился кто‑то, кто умеет лечить – какой‑то целитель. Он может помочь, облегчить боль и успокоить. Этот человек – курьер на велосипеде с котом.

Молчание затягивалось.

– Неужели ты так боишься своего дара? – продолжал Григорий, глядя ему в глаза. – Я вижу это. Каждый раз, когда ты помогаешь кому‑то, потом уходишь быстро, словно боишься, что тебя за это накажут. Что с тобой, паря? Что ты натворил в прошлом, что так боишься использовать ту силу, что у тебя есть?

Даниил сжал стакан чая в руках, чувствуя, как горячий металл обжигает пальцы.

– Я использовал свой дар не так, как надо, – сказал он тихо, не отрывая взгляда от стакана. – Управлял людьми. Манипулировал ими.

– И теперь ты боишься повторить ошибку?

– Да.

Григорий помолчал, допил свой чай и поставил стакан на стол.

– Слушай, паря. Я не знаю, что ты там натворил в прошлом. Может, действительно облажался. Может, были причины. Но сейчас этот город умирает на глазах и единственный, кто хоть как‑то помогает – это ты.

Он наклонился вперёд, глядя Даниилу в глаза.

– Ты можешь продолжать прятаться от своего прошлого. Можешь продолжать записывать симптомы в тетрадку и надеяться, что кто‑то другой придёт и всё исправит. Или можешь использовать то, что у тебя есть, чтобы реально что‑то изменить. Выбор за тобой.

Даниил молчал.

В этот момент Григорий вдруг замер, схватился за голову обеими руками.

– Твою мать… – прохрипел он сквозь зубы. – Опять началось…

Даниил видел это десятки раз. Мигрень – внезапная, острая боль, которая накрывала человека без предупреждения. Поэтому он не раздумывая протянул руку, положил ладонь на плечо Григория и направил свой дар. Мягкую, успокаивающую волну, которая снимала давление, убирала боль.

Через несколько секунд Григорий медленно разжал руки, выдохнул.

– Бл… – он потёр виски, и с благодарностью посмотрел на Даниила. – Вот это да. Ты реально умеешь это делать.

– Это ненадолго, – тихо ответил Даниил. – Через несколько часов вернётся. Пока источник загрязнения работает, я могу только облегчать симптомы.

Григорий кивнул, всё ещё приходя в себя. Потом посмотрел на Даниила оценивающим взглядом.

– Паря, – сказал он медленно, – ты говоришь, что ищешь способ остановить завод и собираешь доказательства, но в одиночку ты ничего не сделаешь. Даже с твоим даром.

Он встал из‑за стола, прошёлся по кафе, остановился у окна, глядя на пустую улицу.

– Мне пятьдесят два года, – продолжал Григорий, не оборачиваясь. – Я родился в этом городе и работал на старом заводе, пока его не закрыли. Открыл это кафе на последние деньги, думал, хоть так смогу прокормить семью. А теперь… теперь жена уехала к сестре в другой город, потому что не могла больше терпеть эти головные боли. Клиентов почти нет и город гниёт на глазах.