Государственный секретарь Тайлера, Дэниел Уэбстер, придерживался иного взгляда на англо-американские отношения. Будучи сторонником внутренних улучшений, он, как и большинство членов его партии, рассматривал Великобританию как важнейший источник инвестиционного капитала, особенно важный в 1842 году для того, чтобы помочь Соединенным Штатам выйти из депрессии и возобновить экономическое развитие.[1595] Для переговоров о нерешенных трудностях в отношениях между двумя странами премьер-министр Роберт Пиль направил лорда Эшбертона, отставного главу инвестиционно-банковской компании Baring Brothers. У Baring’s был большой опыт работы в странах, которые британцы называют «Штатами», а Эшбертон женился на американке. Они с Уэбстером знали и уважали друг друга. Но список вопросов, вставших перед ними, проверил находчивость даже этих искусных и хорошо мотивированных переговорщиков.

Инцидент в Каролине во время правления Ван Бюрена стал первой подобной проблемой. Этот конфликт вновь стал известен, когда штат Нью-Йорк отдал под суд предполагаемого канадского участника рейда за поджог и убийство. К счастью для всех сторон, присяжные оправдали его. Уэбстер и Эшбертон разобрались с Каролиной, обменявшись письмами. Уэбстер заявил, что нападение на территорию другой страны законно только тогда, когда правительство может «доказать необходимость самообороны, [sic] мгновенной, непреодолимой, не оставляющей выбора средств и времени для размышлений».[1596] Эшбертон ответил, что согласен с этим стандартом и считает, что обстоятельства соответствуют ему. Однако он добавил, что очень жаль, что англичане не предложили немедленного объяснения и извинений. Уэбстер ухватился за слово «извинение» и объявил американскую честь удовлетворенной; он не стал требовать возмещения убытков. На определение Вебстера в международном праве ссылались в Нюрнберге и во время Кубинского ракетного кризиса, чтобы определить ситуации, когда упреждающие удары могут быть или не быть оправданными в качестве самообороны.[1597]

В 1841 году произошел ещё один международный инцидент, в чем-то напоминающий случай с «Амистадом». Речь идет об американском бриге «Креол», который отплыл из Хэмптон-Роудс (штат Вирджиния) с грузом из 135 рабов, направлявшихся на рынки Нового Орлеана. 7 ноября рабы взбунтовались, убили одного из своих хозяев и ранили нескольких членов команды, а затем приплыли на корабле в порт Нассау на Багамах — британской колонии, где рабство было запрещено с 1833 года. Там они сошли на берег под радостные возгласы собравшихся чернокожих багамцев. Местные власти объявили беженцев свободными и решили не преследовать никого за убийство. Когда новость дошла до Вашингтона, аболиционист вигов конгрессмен Джошуа Гиддингс заявил, что мятежники на корабле «Креол» были полностью оправданы, отстаивая своё естественное право на свободу. Официально осужденный за это Палатой представителей, Гиддингс почувствовал себя оправданным после того, как его избиратели, выступавшие против рабства, переизбрали его во время оползня. Разгневанные американские рабовладельцы требовали вернуть им их собственность, и, чтобы успокоить их, Уэбстеру пришлось добиваться финансовой компенсации. Эшбертон согласился передать дело на рассмотрение международной комиссии, которая в 1853 году присудила хозяевам 110 000 долларов от британского правительства.[1598]

Эшбертон хотел, чтобы Соединенные Штаты признали право Королевского флота брать на абордаж корабли, подозреваемые в участии в запрещенной атлантической работорговле. Пока Соединенные Штаты не давали такого права, работорговцы из других стран плавали под звездно-полосатым флагом, чтобы избежать обнаружения. Но Льюис Касс, амбициозный мичиганский демократ, который служил Ван Бюрену и Тайлеру в качестве министра во Франции, громко жаловался, что британцы пытаются возродить свою старую практику принуждения моряков на американских кораблях; его демагогия не позволила Вебстеру согласиться с британским предложением, хотя несколько других стран все же дали согласие. Вместо этого Соединенные Штаты пообещали содержать собственную эскадру для патрулирования в поисках работорговцев, и это обязательство лишь наполовину выполнялось демократическими администрациями, которые контролировали федеральное правительство большую часть времени вплоть до Гражданской войны.[1599]

Пограничный спор между Соединенными Штатами и Канадой, вызванный неясностью Договора 1783 года и географическим невежеством того времени, требовал разрешения в официальном договоре. Самый спорный участок границы пролегал между штатами Мэн и Нью-Брансуик. Одна попытка урегулировать его при посредничестве Нидерландов в 1831 году уже потерпела неудачу. В феврале 1839 года ополченцы штатов Мэн и Нью-Брансуик подошли к опасной близости от вооруженного столкновения. Непримиримость штата Мэн, получившего право накладывать вето на все переговоры федерального правительства, особенно затрудняла достижение компромисса. Уэбстер старался смягчить позицию Мэна путем лоббирования интересов законодателей штата и публикации газетных статей в пользу компромисса, оплачивая и то, и другое из секретных фондов исполнительной власти, выделенных Конгрессом на иностранные дела. Расходование этих средств для влияния на американское общественное мнение было чем-то из ряда вон выходящим, но не запрещенным законом. Чтобы убедить ключевых лиц штата Мэн согласиться на компромисс, Уэбстер также доверительно показал им раннюю карту, на которой были обозначена вся спорная территория до Нью-Брансуика, что говорило о том, что американская позиция не выдерживает тщательного изучения и что компромисс — единственный разумный выход. На самом деле существовало несколько таких ранних карт, на которых были изображены различные границы; более того, в Лондоне у министра иностранных дел была одна из них, которая, казалось, подтверждала американские претензии. В результате сделки, которую заключили Уэбстер и Эшбертон, Мэн получил семь тысяч квадратных миль, а Нью-Брансуик — пять тысяч квадратных миль спорной территории, а штаты Мэн и Массачусетс (в состав которого Мэн входил до 1820 года) подписали соглашение в обмен на 125 000 долларов от британского правительства.[1600] Окончательно согласованная граница практически совпадала с компромиссом, который голландский король предложил ещё в 1831 году. Вебстер мог бы получить больше территории для Мэна, если бы более усердно искал ранние карты, но он считал, что взаимное примирение важнее любых конкретных вопросов. Как он объяснил своему другу, опытному министру США в Лондоне Эдварду Эверетту: «Главная цель — показать взаимную уступчивость и предоставление того, что можно рассматривать в свете эквивалентов». История, похоже, оправдала работу Уэбстера и Эшбертона: Их мирный компромисс по неясной границе оказался долговечным решением.[1601]

Договор Вебстера и Эшбертона также более четко очертил северную границу Миннесоты. Проведенная в нём линия, хотя и вызывала меньше споров в то время, в конечном итоге оказалась более значимой. Она закрепляла за Соединенными Штатами богатую железную руду, обнаруженную много лет спустя, в хребтах Месаби и Вермилион. Эшбертон не мог знать о важности сделанной им уступки.[1602]