— Подобного не помню, чтобы пытались убить наследника княжеского рода. За такое Император не пощадит никого. — Он покачал головой. — Никита, Вы подтверждаете сказанное, кроме Ваших слов, мы не располагаем другой информацией.

— Подтверждаю. — Я кивнул. — У меня нет сомнений.

— Все, что говорит мой подопечный, правда. Я несу за это прямую ответственность. — Магистр посмотрел на Ромодановского.

Тот покачал головой.

— Хорошо.

— Но мне нужно знать больше, чтобы искать виновных. Мне нужны подробности. — Он уставился на меня.

— Никита в праве не выдавать своих секретов дара, так что, ему решать, что говорить, что нет. — Вновь вставил свое слово глава ордена.

Князь Ромодановский недовольно на него глянул.

— Это чрезвычайная ситуация.

— Я расскажу. — Дело серьезное, сейчас не до секретов.

Что делать, рано или поздно, все равно обо мне всё узнают.

— Я мог бы утаить причины, просто излечив княжича. Но посчитал своим долгом, сообщить о произошедшем, понимая, что придется раскрыть некоторые секреты. Также, рассчитываю на то, что информация об этом не будет распространяться. — Я посмотрел на главу безопасности.

Тот слегка улыбнулся.

— Не беспокойся на этот счет.

Я кивнул. Большего от него ожидать не стоит.

— Используя свой дар, с помощью которого могу видеть жизненную энергию человека, и в отличие от других, именно ее применяю для лечения, я определил, что у княжича она заражена. Не знаю, как это назвать, некие мелкие субстанции энергетического плана, разрушали ее. Они были чужеродными, это как вирус, или скорее, паразиты.

Глава имперской службы вздохнул.

— Почему Вы считаете, — я перебил его, — лучше на «ты», — он кивнул. — Почему ты считаешь, что они кем-то были привнесены в его структуру? Может он сам заразился?

— Вы знаете, что такое жизненная энергия человека? — Удивленно посмотрев на главу безопасности, я покачал головой. — Это невозможно сделать. Она имеет свойства щита, блокирует всякое внешнее воздействие. Уничтожает любую чужеродную структуру. Она как универсальный растворитель, все, что в нее попадет, исчезает без следа. Это не биополе, на которое можно воздействовать, здесь другие принципы. Это основа жизни, сила ее велика, поэтому я не представляю, как можно заразиться, да и чем? Вы когда-нибудь слышали о подобном?

Ничего себе наговорил, ну и откуда я все это знаю?

Князь Ромодановский задумался.

— Слышать, не слышал, но мы и не могли знать, что это возможно. У тебя есть какие-то предположения, как оно могло случиться?

— Как уже говорил, — я вздохнул. — Тот, кто это сделал, должен был находиться в непосредственном контакте с княжичем, сколько по времени, не знаю. — Я покачал головой. — Это очень сильный, уникальный одаренный, о котором никто, ничего не знает, но, что за дар у него может быть, без понятия. Хотя, — я задумался, — ни какой одаренный на это не способен, здесь что-то иное.

Глава Имперской службы медленно покивал.

— Понятно. Как от этого защититься? — Он посмотрел на меня.

Я развел руками.

— Увы, мне неизвестно. Даже о том, что человек болен, можно узнать лишь тогда, когда ему совсем станет плохо. Но если удастся выяснить, каким способом происходит заражение, может тогда что-то смогу сказать.

— Ясно. Спасибо. — Он покивал, задумавшись.

Я понял, что мне можно уходить. Дед так же среагировал, поднявшись.

— Честь имею. — Он слегка поклонился гостям.

— Никита, я еще хотел бы с тобой отдельно поговорить. — Произнес Магистр. — По нашим делам. — Добавил он.

— Хорошо. До свидания. — Попрощавшись с князем Ромодановским, я последовал за дедом на выход.

Только вышли, как к нам подошла княгиня Ольга.

— Никита, пойдем. Сын уже со мной успел повздорить, из-за того, что не выпускаю его из комнаты, не даю вставать. Он очень хочет тебя видеть.

Вздохнув, я кивнул. Понимаю парня, не каждый день с того света вытаскивают. Можно сказать, у него теперь есть еще один день рождения.

— Да, конечно.

— Вас проводят в гостиную. — Она посмотрела на деда.

К нему тут же подскочил слуга.

— Иди. — Тот кивнул.

Мы прошли по коридорам, вернувшись в спальню княжича.

Он стоял возле окна, намотав на себя простынь, задумчиво поглядывая вдаль.

— Отстаньте от меня, я здоров, принесите мою одежду! — Выкрикнул парень, услышав, что кто-то вошел. Повернувшись, замер, увидев меня.

Служанка, только недовольно всплеснула руками, глянув на княжну.

Та сделала движение рукой, она тут же удалилась.

— Ты хотел видеть своего спасителя, он перед тобой. — Мать указала на меня.

Я шагнул вперед, княжич, сорвавшись с места, подлетев ко мне, крепко обнял.

— Прости, прости. — Отшатнулся он, — это я от чувств. Спасибо тебе, — схватив мою руку, принялся ее трясти. — Я теперь обязан тебе жизнью, и никогда, слышишь, никогда этого не забуду.

Черт, я засмущался, вновь не знаю, что сказать.

— Хватит его трясти. — Княгиня подошла к нам.

Я повернулся к ней, надо освобождать парня от плена матери.

— Он здоров. То, что худой, не страшно, вес наберет быстро. Ему нет необходимости лежать в постели.

Вошла служанка, неся его одежду. Похоже, княгиня уже распорядилась на этот счет.

— Я поняла. — Вздохнула она. — Просто не могу пока осознать, что все позади, слишком большое было для меня потрясение.

Княжич принялся быстро одеваться. Когда закончил, довольно посмотрел на меня.

— Прогуляемся, на улице тепло. — Предложил я.

Нам лучше поговорить, когда никого нет поблизости. У меня к нему тоже есть пара вопросов.

Тот быстро закивал, соглашаясь.

— Идите. — Княгиня махнула рукой. — Если что, тебе позвонят. — Добавила она, глянув на меня.

Я кивнул.

Пройдя по коридорам, мы вышли на улицу.

Посмотрев по сторонам, я увидел невдалеке, в тени раскидистого дерева, небольшую беседку.

Пройдя туда, уединившись от всех, парень наконец-то облегченно выдохнул.

— Спасибо, я уже належался, больше просто не мог.

Я улыбнулся.

— Ты здоров, силы со временем вернутся. Скажи, Радослав, ты же одаренный, почему скрываешь свой дар?

Он удивленно глянул на меня.

— А как ты узнал?

Я хитро прищурился.

— Это маленький секрет.

— Понимаю. — Покивав, парень повернулся в сторону усадьбы, затем опустил голову.

— Я никому не говорил, но тебе скажу. Когда мне было десять лет, то уже знал, что одаренный, а мои родители еще нет. Тогда, смотря турнир, болел за одного участника, а в конце он погиб. Это было для меня шоком, настоящей трагедией. Я сильно переживал, мне было его очень жаль. К тому же испугался, так как представил, что мне тоже участвовать, когда подрасту, поэтому стал скрывать. — Он тяжело вздохнул, затем бросил на меня свой взгляд.

— Но я не трус. Я порывался поговорить с отцом, но не смог, у меня постоянно всплывал перед глазами тот мертвый участник. Я не знал, как через себя переступить. А сейчас, — он посмотрел в пол, — боюсь ему рассказать, он может неправильно понять. Сочтет трусом, а я же наследник рода. — Тяжело вздохнув, княжич помотал головой.

Я задумался. Понимаю, детская травма, тяжело ему. С одной стороны действительно не трус, с другой, она давит на него, он в постоянном конфликте с собой, да еще страх, что сочтут слабым. Нельзя оставлять парня в таком состоянии.

— Я помогу, надо рассказать. Дар у тебя проявился в полной мере, дальше скрывать бессмысленно. Какое твое направление?

Княжич покивал, соглашаясь.

— Огневик.

Я глянул в сторону усадьбы.

— Твой отец идет.

— Ты хочешь сейчас с ним говорить? — Встрепенулся он, занервничав.

Я кивнул.

— Надо! Соберись, успокойся, все будет хорошо, обещаю.

Глубоко вздохнув, парень закусил губу. Немного помедлив, кивнул.

— Хорошо. Я верю тебе.

Поднявшись, мы пошли навстречу князю.

— Я решил сам к Вам подойти, не стал звонить, Магистр ждет тебя. — Обратился он ко мне, когда мы приблизились.