- И в этой эпохе будет править Поглотитель? А подле его руки будешь седеть ты?

Гальтром рассмеялся так искренне, что Оверон опешил, не воспользовавшись полученным преимуществом.

- Поглотитель? Править? – Гальтром продолжал смеяться, отбивая удары выпущенного меча. – Ты слишком долго был заперт на этой планете, друг. Представь себе, не все теперь алчут власти.

- Тогда чего ради ты сражаешься, Гальтром?

- Да за все тоже, Оверон, все тоже.

Древние замерли друг напротив друга, давая себе краткую передышку и время подумать. Оверон бросил взгляд за спину оппонента, там на краю нынешнего сражения в окружении пары сотен воинов-призраков парила изумрудная сфера. Не источающая ничего. Он не мог оценить положения Майр, насколько успешно протекает её борьба против сестры и Поглотителя. Слова Гальтрома породили в нем тревогу. Гальтром – не наивный дурачок, которого можно легко ввести в заблуждение. Он был Мастером Войны, что очень долго вел борьбу с ним. Оверон уважал его, как своего единственного достойного соперника. И раз тот шагает за Поглотителем, на то есть причина, есть шансы на победу.

- Не думаю, что ты сможешь пробиться туда и помочь, Оверон, - угадал ход его мыслей противник.

- Ты сам в это не веришь, Гальтром. – металлическая ладонь покрепче сжала обтянутую кожей рукоять меча.

- Ну, - древний дернул плечами и принял наступательную стойку, - я не намерен давать тебе шанс доказать обратное.

- Не сможешь, враг мой. Ты уже на пределе своих возможностей. Следующее моё нападение тебе не пережить.

Оверон слишком хорошо знал своего врага, чтобы не заметить этого. Понесенный ими урон несоизмерим. Гальтром был стар и тело его было старо. Божественная мощь делал его крепким, выносливым, но остатки былых ранений ещё проступали на его теле. Воля нанесших их существ была жива, ослабляя смертную плоть.

Этим Гальтром всегда восхищал его. Не было в этом мире никого, кто стоял на грани меж жизнью и смертью больше раз, чем замерший напротив бог. Без доспехов, без оружия, лишь естественная мощь.

Но мир не стоит на месте. Рождаются новые умы, новые гении, изобретаются все новые технологии. Появляются новые Творцы. Новое тело Оверона лишало его многих прежних радостей, но в бою оно был куда крепче прежнего. Его можно было смять, покорежить, но нельзя было сломать или уничтожить. Особенно для того, кто не использовал оружие. Хотя нынешних ран это тело не знало. Оверон не зря считал его своим соперником.

- В этом мы с тобой согласны, Оверон. Мне его не пережить.

Гальтром бросился вперед так быстро как никогда раньше. Но этого было недостаточно. Один простой, быстрый выпад и меч Оверона прошил врага насквозь.

- Не нам с тобой решать, чем все закончится.

Руки Гальтрома сомкнулись у него за спиной. Вся подготовленная для финального удара сила никуда не ушла! Гальтром не собирался ни нападать, ни защищаться. Так что же?

Картина перед его глазами быстро сменилась на бесконечные просторы космоса. Перед глазами Оверона проплывали мириады звезд – зрелище давно позабытое на Анатрее. Мастер Войны ошарашенно смотрел на него, дивясь тому насколько же простирающиеся перед ним картины прекрасны. Красота, лишенная его внимания в былые времена из-за своей привычности.

Они рухнули на мягкую траву, по инерции распоров в земле длинную борозду. Оверон мигом поднялся и осмотрелся – вокруг него был дикий лес. Живые деревья, дающие приют множеству мелких зверей. На этой планете наступила ночь, и он мог различить на небосводе три луны.

Гальтром утянул его на путь движения, но каким же огромным тот был! Оверон испытал настоящий шок – так быстро они двигались. Гальтром должен был строить его миллионы лет, чтобы довести до такого состояния. Расстояние, на которое у кораблей ушло бы десятилетие, путь на который у рядового бога ушли бы месяцы, они прошли всего за несколько секунд. Они оказались в провинции Гальтрома.

Оверон склонился над ним. Нанесенный им удар был смертельным.

- Почему? – спросил он. – Что он тебе пообещал?

Гальтром протянул к нему окровавленную руку, положил на плечо. Губы зашевелились, сумев выдавить лишь шепот.

- Все будет так, как должно быть, друг, как всегда должно было быть. Просто подожди.

Гальтром ухмыльнулся так, как умел только он. Ухмылка, выводившая из себя всех, даже Зуру в прежние годы. Оверон пожалел, что не может улыбнуться другу в ответ. Через несколько секунд бывший Мастер Войны Рельм, его заклятый враг и единственный друг, умер.

Поле битвы исчезло. Лица Майр и Рельм тоже не маячили перед его взором. Реальный мир испарился, его сознание унеслось в другое место, глаза смотрели на иной мир.

Он стоял на самом высоком пике огромного нагорья, тянущегося до самого горизонта и много дальше. Его чувства не были ограничены лишь зрением, и он мог ощущать пространства далеко за пределами видимости. Оно не выравнивалось, горные хребты и массивы, чередующиеся с котловинами, плато и долинами. До самых своих дальних границ.

Дикие ветра завывали в этом мире, носились из одной долину в другую, посещая многочисленные храмы – алтари, не похожие друг на друга, словно каждый принадлежал лишь своему собственному богу и никому более, стремясь показать это всем и каждому. Жар от шести солнц должен был испепелить этот мир, но Элим ощущал приятый холодок, когда очередной порыв ветра проносился мимо. Столько светил рождали небывалый пейзаж, ведь огромное нагорье рождало множество теней, огромных, пересекающихся друг с другом. В этих пересечениях прятались иные алтари, не такие большие, не такие красочные и богатые, как те, что наполняли собой долины или построенные на самих вершинах. Иной раз можно было увидеть лишь небольшой каменный постамент, с простой резьбой или табличкой.

Вот в каких местах пряталась настоящая сила этого мира.

Мира его души.

Настигнуть душу противника было умением, открывающим воину дорогу в мир истинно сильных. Даже малая рана души много опаснее, чем может показаться на первый взгляд. Их тяжело вылечить, вернуть за крохотные нити все утерянное, ведь кто знает, как изменишься ты сам? Ведь заглянуть в самого себя не просто сложнее – почти невозможно. Элим часто бродил по миру, созданному для собранных душ. Часть его души, несомненно, пусть и большая в объеме, в хранимой внутри энергии, но то более часть его сил Собирателя Душ, нежели самой души.

Здесь он не был никогда. Этот мир – это и есть он. Долины и впадины – старые шрамы, связанные с вещами, что почитали бы в их храмах, будь в этом мире его жители. Храбрость, честность, гордость и многие другие добродетели стали бы целью молитв, песнопений и обрядов. Но Элим давно понял, что для него много важней. Их имена и образы можно было найти на куда меньших и редких алтарях, видимых лишь меж теней. Те, ради кого он начал своё путешествие, друзья которых он в нем нашел, достойные, что повстречались во время его долгого странствия.

Каждый взгляд, обращенный на часть пейзажа, будил в нём воспоминания, чувства, желания. Этот мир был им и сейчас он мог посмотреть на себя самого. Он бы непременно воспользовался этой возможностью по полной, будь у него на это время.

Этот мир был в осаде. Его душа осаждена.

Океан ярости и дикого, необузданного стремления и желания катился по миру его души. Майр, владычица мира, пришла взять своё, заслуженное ею по праву. Её силу, её мир.

С другой стороны шла ледяная обреченность. Знамя человека, у которого не было иного выхода, загнанного в угол, не желающего сражаться, но отказывающегося сдаться.

Его предположения подтверждались. Даже когда они вдвоем набросились на него, было явственно видно кто ведущий, а кто ведомый. Сейчас картина стала яснее.

Их сила поглощала этот мир. Две волны силы затапливали долины и провалы, горные пики скрывались из виду, проглоченные полностью. Храмы плавились, рушились под их натиском, лишь скрытые в тенях алтари держались, отвоевывая себе место у завоевателей. Слишком мало места. Самые дальние пласты теперь держали слишком большое давние, шли трещинами под весом вражеской воли и сознание Элима хорошо чувствовало этот вес.