Найло обхватил себя за плечи, длинные пальцы его скрючились, словно машинные манипуляторы, впились в тело, наверняка причиняя боль, которой Йеруш сейчас не ощущал. Голова клюнула воздух, под левым глазом быстро-быстро дёргалась жилка, а рот с досадой выплюнул слова:

— Ёрпыль! Знает! Что!

Опасаясь, что Найло сейчас наломает несклеиваемых дров, и даже немного разделяя это желание, Илидор аккуратно отёр Йеруша плечом и дружелюбно спросил:

— Тебя как зовут?

— Давайте решать вопросы по мере их значимости, — поморщилась эльфка. — Если у вас нет ко мне дела, то не имеет значения, кого как зовут.

«Два заносчивых эльфа в одном месте — это слишком для меня», — раздосадовано подумал дракон, но вслух заявил невозмутимо и лишь чуточку едко:

— И всё-таки начнём от кузни. Вот это вот — Йеруш Найло, он учёный-гидролог, хотя по виду не скажешь. У него есть чертежи костюма для подводного плавания, и мы пришли к магу сживления, чтобы он сделал такой костюм. Теперь ты скажи, Неназываемая: у нас есть к тебе дело, или этого слишком много для твоей занятой важности?

Брови эльфки вознеслись на невероятную лобную высоту, рот на мгновение округлился в изумлённо-безмолвном «Оу», руки дёрнулись, будто хотели прижаться к животу и накрутить на пальцы поясок платья. Она качнулась назад, но тут же выпрямилась (Илидор, наученный общением с Йерушем, прямо увидел, как эльфка выдала себе пинка) и воткнулась лицом в маску невозмутимости.

— Мне нужно видеть чертежи.

Йеруш издал новый страдающий стон, ссутулился. Он так и стоял, вцепившись в свои плечи, и печально помукивал. Илидор облизал губы.

— Мы можем войти?

— Не можете. Если хотите присесть — вон столики в саду.

Не дожидаясь ответа, эльфка сдёрнула откуда-то из-за двери лёгкую куртку, набросила её на плечи и вышла из башни. Прикрыла за собой дверь, приглашающе махнула на столик под густым виноградным навесом. Эльфка была высокой, угловатой, двигалась немного дёргано, словно при ходьбе ей приходилось контролировать каждый взмах руки, сгибание колена и прочие движения, и при этом она слегка путалась в их очерёдности.

Под навесом стоял тяжёлый столик, похоже, дубовый, круглый, вокруг него в беспорядке расставлены четыре круглые же деревянные табуретки. Столешница покрыта тонким слоем пыли, облетевшими виноградными листьями, дохлыми мошками, засохшим птичьим помётом и целым семейством глазурованных чашек со следами давно выпитых отваров. Подле чашек пузатятся большая подзакопчённая кружка и неожиданно чистый глиняный же горшочек, накрытый крышкой. Эльфка села за стол, сдвинула чашки в сторонку, приглашающе похлопала ладонью по ближайшей табуретке.

— Ну давайте! Время не ждёт!

Нахмурилась, и дракон вдруг понял, что эльфка не настолько юна, как ему показалось сначала. Она, пожалуй, ровесница Йеруша или даже старше на год-другой. И если она одержима магией сживления хотя бы вполовину так, как Найло — гидрологией, то и впрямь могла успеть обучиться ремеслу. Возможно, даже хорошо обучиться.

А вот насчёт мастерства — очень сомнительно. В Донкернасе дракон знавал нескольких магов-мастеров, и все они были старше сорока лет, эльфке же с самой большой из возможных натяжек — не более двадцати пяти.

Йеруш всё это наверняка понял быстрее Илидора, потому и подвывал сейчас так тоскливо. Однако отступать было поздно и некуда, потому дракон последовал за эльфкой и сел за стол. Прямо перед ним оказался глиняный горшок, накрытый крышкой, и дракон потянул носом. Из горшка едва уловимо тянуло прохладой и сладостью, и в животе немедленно заурчало. Илидор вздохнул, понимая, что ни на какое угощение здесь рассчитывать не приходится, и аккуратно вытащил чертежи из кожаного футляра.

Подумать только, какой долгий путь они проделали — присланные в Университет Ортагеная безвестным изобретателем, основательно подправленные университетскими механиками, пропутешествовавшие в далёкий-далёкий Анун, а потом — через добрые пару сотен переходов южных людских земель, похищенные, найденные, отданные на хранение, едва не потерянные… Сколько возни с ними было, сколько событий происходило! Разве не чудо вообще, что эти бумаги в итоге добрались-таки до мага сживления, который хотя бы приблизительно сможет понять, как воплотить стройно расчерченную на бумаге теорию?

Вот только сможет ли маг?

Йеруш наверняка считает, что нет, потому и не идёт к столу, стоит около башни скорбным памятником самому себе. Что, интересно, он собирается делать дальше? Что он собирается делать, если эта молоденькая магичка сживления не способна создать костюм для подводного плавания — а магичка, вероятно, не способна? Илидор покосился на Йеруша и уверился, что у того не было запасного плана на подобный случай. У Илидора тоже не было плана — точнее, дракон сознательно и с определённой долей упорства предпочитал пока что следовать в русле устремлений Найло.

Для его собственных ещё рано и слишком спокойно. Но если сейчас окажется, что они напрасно припёрлись в Сварью, если окажется, что у Йеруша нет никаких идей и обязательств на следующие несколько месяцев, то…

— Это безумие.

Эльфка прижала бумаги ладонями к столешнице с какой-то судорожной жадностью, пурпурные пятнышки в серых глазах стали как будто светлее, впалые щёки порозовели, и у Илидора на миг возникла фантасмагорическая мысль, что он видит перед собой Йеруша Найло в чужом теле.

— Это шаткое, пугающее, сугубо теоретическое безумие, — повторила она немного дрожащим голосом, тыкая пальцем в чертежи, и каждое слово звучало всё громче и звонче. — Это не способно уместиться в реальности.

Йеруш, видимо, услыхал в голосе эльфки что-то нежданное и небезынтересное, потому как вдруг очнулся от своей глубинной скорби, обернулся и с видом «Я плохо понимаю, где нахожусь» побрёл к столу.

— Именно за такие задачи и нужно браться, — эльфка обернулась к Йерушу. — Меня зовут Сайя.

Листая чертежи, эльфка забрасывала Йеруша вопросами, и каждый из них разжигал бестолковый восторг в глазах Найло. Как будто его расспрашивали о чём-то крайне волнующем и важном, и Йеруш внутренне орал от восторга, что у кого-то хватает ума и интереса на столь важные, глубокие, невероятные вопросы.

Что в них было такого невероятного, хотел бы знать дракон.

— В каких водах планируешь плавать: морских, речных, озёрных? В какой местности хочешь использовать костюм? Какую предполагаешь глубину погружения? Как часто рассчитываешь всплывать на поверхность? Что-то будешь брать под воду, помимо костюма? Будет доступ к крупным поселениям? Как долго требуется оставаться под водой? Сколько времени костюм будет использоваться в течение дня? Как предполагаешь его хранить на суше? Условия и частота перевозки?..

Ответы Сайя принимала, не отрывая взгляда от чертежей, то и дело возвращаясь к уже просмотренным и ругаясь на них:

— Нет же, нет и нет! Это не сработает никогда! Вовсе не кожа, конечно! А тут? О-о, хм-м, да! Положим! И-и… любопытно. Но здесь? Нет и нет! И снова нет! Лён так неохотно поддаётся сживлению! А медь? Я хотела бы знать: эти эльфы тебя ненавидят? Если это будет медь, ты утонешь! Нет и нет, мы придумаем иное, нам не нужно, чтобы ты утонул!

Выкрики, дёрганые движения Сайи, внезапная и горячая увлечённость идеей подводного костюма — всё это так явно роднило её с Йерушем, что Илидор некоторое время развлекался, пытаясь угадать, и даже удачно, следующее движение или фразу эльфки.

Наконец вопросы иссякли, Сайя снова принялась просматривать чертежи от начала до конца. Те никак не хотели разворачиваться полностью после долгого пребывания в тубусе, и эльфка потешно растопыривала длинные тонкие пальцы, прижимая то верхние, то нижние части бумаг. Ногти её, к удивлению Илидора, не были обкусаны.

— Потрясающе интересная задача, упоительно страшная, оглушительно невыполнимая, но я, разумеется, планирую её решить. Я могу даже отложить некоторые заказы ради настолько необычного проекта…