— А вы что тут забыли? Вы не люди моря.

— Мы нелюди дела, — жёстко отрезал Найло, всё это время смотревший на Моргена с пытливым интересом учёного, который нежданно обнаружил неизвестный науке вид паразита. — Прибыли в этот затрюханный город ради развития науки!

Кто-то из моряков прыснул. Полуэльф изогнул одну бровь, сложил руки на груди. В правой были зажаты свёрнутые в трубку бумаги, и Морген похлопывал себя ими по плечу.

— Нам, — продолжал Йеруш, повышая голос, — нужны безумные и умелые моряки, согласные сплавать за границу Треклятого Урочища! Во имя науки мы должны вытащить с одного из тамошних островов кой-какие важнейшие вещи!

При упоминании гиблого места Полуэльф сохранил непроницаемое выражение лица, и ни один из моряков не посмел сплёвывать название. Морген бросил бумаги на раскладной стул. Илидор посмотрел — это были карты, с виду страшно древние, непрочные и кем-то зализанные до полусмерти.

— Так мы нашли умелых и безумных моряков, или нам ещё поискать? — спросил Найло и впился глазами в лицо Полуэльфа.

— Может, нашли, а может, нет, — скупо отрезал тот. — Зависит от нашей выгоды.

Йеруш под взглядом Моргена задрал подбородок так, что Полуэльф чуть качнулся назад, видимо, подумав, что Найло сейчас проткнёт его подбородком под носом. Но тут же качнулся обратно и впился в Найло ответным колючим взглядом, чуть снизу вверх — Йеруш, единственный эльф, был самым высоким в этой небольшой толпе.

— Ну-у? — с нажимом протянул Морген.

— С глазу на глаз, — отрезал Найло.

Полуэльф скупо кивнул и мотнул подбородком, указывая Йерушу на открытую дверь, приветливо распахнутую из недр корабля.

Илидор был совершенно уверен: всё, услышанное сейчас от Найло, Морген перескажет команде, если, конечно, команду доведётся собирать, и очень надеялся, что Найло хватит ума не говорить, какие именно ценности нужно забрать с архипелага за Треклятым Урочищем. Впрочем, возможно, признаться придётся: дракон не был уверен, что оставшихся денег Университета хватит на организацию плавания и выплату той цены, которую заломит капитан и команда, чтобы подставлять свои шею самому опасному месту в этих водах. Возможно, придётся рассказать про ценности и обещать поделиться.

Снова влезла в память рыбья требуха, валяющаяся на дороге, и спешащие к ней хищники.

Пока Йеруш и Морген общались в недрах корабля, Илидор изо всех сил набрасывал на себя скучающе-уверенный вид в лучших традициях ледяной драконицы Хшссторги, искоса поглядывал на стоящих вокруг него людей и мысленно пожимал себе руку за то, что сделал прямую списку с записей Хардреда — гномскими рунами. Что бы ни было на уме у Моргена и других моряков — без Илидора им до места не добраться.

Морген, в отличие от матросов, наверняка обучен грамоте, но Илидор был абсолютно уверен: на всём протяжении пути от Такарона до города Гребло он, золотой дракон, — единственный, кто умеет читать гномские руны, а это очень-очень немаловажно в предстоящем плавании.

Йеруш и Морген быстро нашли общий язык, после чего всё завертелось стремительно и бурно. Нашёлся в городе Гребло поверенный под вывеской известной фамилии писарей, которому Найло решился поручить составление контракта и хранение положенной морякам платы до возвращения «Бесшумного». Также Йеруш затребовал большой хранительный ящик и оставил в нём оба своих рюкзака, решив ограничиться в плавании котомкой с самыми необходимыми вещами.

— Куда следует отправить вещи в случае гибели доверителя или его невозвращения в течение сорока дней по любой причине? — без всякого выражения пробубнил писарь, шкрябая пером по серовато-жёлтой бумаге.

Илидор вытаращился на писаря, но Йеруш и ухом не дёрнул, столь же занудно пробубнил:

— В Университет Ортагеная, Эльфиладон. Расходы за счёт доверителя.

Любопытно, подумал дракон, а если бы я решил оставить здесь на хранение свой меч и огорчительно скопытился во время плавания — посыльные этого писаря смогли вернуть меч в Гимбл? Некоторое время Илидор веселился, представляя, как посыльные бесплодно бьются о привратных стражей.

Большая часть оставшихся денег Университета ушла на задаток морякам и закупку бездны необходимых для плавания предметов. По словам Моргена, в самом благополучном случае экспедиция должна занять дней десять, «если никакие непредвиденные обстоятельства не пожелают нас задержать или сбить с курса, но я не припомню ни одного плавания, в котором такие обстоятельства не возникали». Потому предстояло закупить еды с запасом — это при слегка безумных ценах на вяленину, крупу, муку и прочие продукты, способные храниться вне подпола; также нужно было организовать доставку на борт пресной воды в изрядном количестве и докупить кое-какой инвентарь: багры, топорики, гардаманы для безопасных парусных работ — ведь команды набралось всего ничего и здоровье каждого человека требуется беречь, вёдра, парусные иглы, вертли, чаву…

— Никакой чавы, — отрезал Найло, едва не вызвав бунт на неотчалившем ещё корабле, и в конце концов согласился закупить слабенького овсяного пива.

…рукавицы, уключины, паклю, сетки, кружки и ложки, новые тюфяки взамен давно истлевших и возок соломы для набивки тюфяков…

— Хватит! — Йеруш схватился за голову, и Морген сочувственно похлопал его по плечу, пояснив, что кораблю придётся выживать посреди ничего, и недостающих вещей в море взять неоткуда, потому необходимо ещё…

…несколько фонарей, свистульки — на случай встречи с другим судном или если придётся пересаживаться в шлюпки, или если туман над Стоячей Запрудой будет особенно густым, а также канаты, масло, найтовы, топорики…

— Топорики уже были! — Найло хлопнул по столу ладонями и заявил: — Всё, закончили! Ещё слово — и мы раздоговоримся обратно!

Спустя три дня бесконечной беготни, споров и непредусмотренных денежных трат бриг «Бесшумный» был готов к отплытию в самые опасные воды близ Южного мыса. Бриг, пробудившийся от своей многолетней дремоты, бодро хлопал парусами, едва не подпрыгивал на волнах и ожидал, ожидал, когда же весёлый ветер снова прибежит петь в его хищные паруса. Команда, лишённая чавы, была деятельно расстроена, то есть полна сил, ворчлива и готова горы сотрясать. Морген Полуэльф знал о цели путешествия значительно больше, чем Илидор пожелал бы ему говорить, но Найло только руками разводил — он и сам не понял, как получилось, что он выболтал капитану много слов сверх тех, которые собирался сказать.

Впрочем, чего не сделаешь в радостном предвкушении, когда цель уже почти-почти можно разглядеть в дальней дали сурово блестящего позднеосеннего моря!

И наконец бриг «Бесшумный» отправился в своё новое, долгожданное, почти уже нечаянное приключение после зычного гарканья капитана Моргена Полуэльфа: «С якоря сняться!». Бриг вздрогнул, встрепенулся, только теперь окончательно поверив, что ему снова судилось выйти в открытые воды, и стремительно, задрав нос и поскрипывая всеми снастями от нетерпения, врубился в солёную пену, понёсся, набирая скорость, по волнам, наперерез побережным торговым шхунам, которые неспешно волокли в Гребло какой-то товар из восточных и западных земель.

«Бесшумный» шёл в открытое море, упоительное, опасное и бесконечное. Шёл к открытому горизонту и ловил ветер в истосковавшиеся паруса, заскорузлые от долгой мимовольной оцепенелости. Толпящиеся на пирсе коробейники провожали бриг оценивающими взглядами прищуренных глаз: куда, интересно, пошёл, с чем вернётся, привезёт ли товара для хорошего навара?

Поманив к себе на мостик Заряна, Морген вполголоса спросил:

— Они уже жалеют или ещё в неведении?

— Сам-то как думаешь? — буркнул Зарян и мотнул подбородком на совершенно счастливых Илидора и Йеруша, которые, гупая пятками, носились по полубаку вокруг фок-мачты.

Красная Рубаха, Зарян, Треснутый Голос и некоторые другие моряки уже, бывало, ходили в одной команде на разных кораблях, и этим кораблям несколько раз случалось брать на борт людей суши. В таких случаях моряки всегда держали между собой пари: как долго и как далеко будут блевать сушные люди, оказавшись на борту, даже если судно пойдёт обычно, побережно, и находящиеся на палубе смогут всегда видеть милую их сердцу землю.