В своих дворцовых покоях дэррны проводят время за пирами и увеселениями, им ни до чего нет дела. Но при этом они уверены, что у них есть право помыкать Глешем, как вздумается.

Злость в сочетании с воодушевлением. Странный ансамбль. Неужели бунт? Желание свободы?

Архонт не мог не улыбнуться сам себе. Веками он учил шаари, что свобода – опасная иллюзия, а сейчас сам с неясным томлением думает о… возможности сбросить ярмо.

Как?

Можно представить себе эту картину. Стоя перед Советом, он бросает ему в лицо все, что думает, и, развернувшись, просто уходит.

Просто уходит!

Абсурд. Пораженный нелепостью, даже извращенностью своей фантазии, Глеш остановился.

Страх в нем боролся с искушением.

«Почему, в конечном итоге, я обязан прислуживать им?»

Подняв руки, Архонт принялся массировать виски. Эти мысли могут завести его на опасный путь. А сохранять верность – безопасная стратегия, не правда ли?

Глеш осмотрелся и понял, что успел попасть из коридора-спирали в куполообразный отсек. Хорошо знакомое место. Здесь пустынно, но роскошно – обстановка походит на дворец, отделанный целиком в дэррнском стиле. Прилетев на Рашдан, соплеменники Глеша постарались воссоздать свое жилище в соответствии с каноном. Им удалось сделать много невероятных вещей. Архонт видел старые записи, где были засняты традиционные жилища его расы, и мог сказать, что Цитадель и в самом деле стала для переселенцев кусочком родины.

Однако подобная скрупулезность Глешу претила. Дэррны погрузились в праздность и ностальгию по былому величию, при этом не желая и пальцем пошевелить, чтобы выползти из своей красивой скорлупы. Раньше все было не так. Истинное могущество дэррны променяли на безопасную иллюзию. Думая о ней, Архонт чувствовал отвращение.

Потянулись уровни и переходы, где Глеш почти никого не встретил. Роботы трудились, обслуживающий персонал из дэррнов не обращал на Архонта никакого внимания. Цитадель была огромной, но по большей части походила на заброшенный дом. Немногочисленные хозяева ее жили компактно в центре Внутренней Сферы.

Глеш нарочно тянул до последнего, продвигаясь окольными путями. На самом деле он ждал, кто выйдет на связь первым: Спикер или Фаннур Гриф.

Все-таки первым оказался Спикер – Советник Шогг. На коммуникатор пришло еще одно гневное сообщение. Архонты вновь очень желали видеть своего «достойнейшего собрата». В этом эпитете была вся желчь, на какую был способен глава Совета.

Дэррнов стало больше. Завидев Глеша, они кланялись ему и желали доброго дня с церемонностью прожженных царедворцев. Степень роскошеств обстановки возрастала с каждым метром, и, казалось, сам воздух становился драгоценным.

Стараясь не поддаться внезапной панике, Глеш добрался до площадки, с которой лифт его привез в сектор, где находился Большой Круг.

Цитадель. Внутренняя Сфера.

Зал заседаний Совета Архонтов

Большим Кругом это место называли лишь из-за формы зала, в котором заседал Совет и – в исключительных случаях – Коллегия Представителей. Зал был большим, величественно-строгим, без лишней помпезности. Весь его вид призван был символизировать незыблемость дэррнских порядков.

Войдя через широкие арочные двери, тут же закрывшиеся за его спиной, Архонт Глеш остановился. Ложа верховных правителей имела форму полукруга и находилась напротив, нависая над центральной площадкой на высоте десяти метров. Даже высокому Глешу пришлось задрать голову.

В креслах с высокими спинками сидели мрачные фигуры в длинных церемониальных одеяниях – его коллеги. Очень давно Глеш не видел Совет вместе, и многие Архонты показались ему чужаками. Он понял почему: некоторые были стары уже во время его назначения, так что время успело хорошо поработать над ними за эти века. Самым же воистину древним выглядел согбенный, покрытый глубокими морщинами-разломами Архонт Вэштиин. Его взгляд был лишь двумя ничего не выражающими узкими алыми полосками.

«От них несет разложением, – подумал Глеш, содрогнувшись. – Дэррнами управляют старые безумцы…»

Архонт Шогг, занимающий целую вечность должность Спикера, поднялся. Никто до сих пор не предложил Глешу занять его место в Совете.

Дэррн бросил взгляд на пустующее кресло.

– Оставим церемонии, – прозвучал голос Шогга. – Мы знаем друг друга слишком давно, чтобы тратить на это время… – Спикер сделал паузу, словно решил насладиться эхом, гуляющим под потолком в форме полусферы.

«А страсть к театральным эффектам никуда не делась».

Глеш сохранял неподвижность статуи.

– Вы меня столько ждали, – сказал он. – Могу позавидовать вашему терпению.

Архонт Шогг наклонился вперед. На его лице залегли глубокие тени.

– Обстоятельства! Мы крайне обеспокоены, Глеш!

– Так я могу сесть в свое кресло?

– Нет! Мы вызвали тебя, чтобы ты дал нам некоторые пояснения.

– Статья третья «Уложения о деятельности Совета», – сказал Архонт Орниш.

– Выходит, я обвиняемый?

– Пока – нет, – грохнул Спикер, возвращаясь в кресло. – От твоих слов будет зависеть твоя судьба, Глеш.

– Что ж, я готов… – Его мысли в тот момент были на удивление холодны – Архонт от себя такого не ожидал.

Ну, если нужно, он постоит. Даже интересно, чем вдруг озаботились эти безумные старцы.

– В последнее время до нас доходят некоторые сведения, – сказал Архонт Орниш, барабаня длинными узловатыми пальцами по столешнице. – О шаари и твоем проекте в целом.

– Кто вам их доставляет? Пайтал? Ахкад?

Орниш переглянулся со Спикером.

Они не знали, что Глеш давным-давно вычислил доносчиков? Глупцы. Пайтал и Ахкад были великолепными наставниками, и только по этой причине он держал их в проекте. В перерывах между занятиями с «призраками» эти двое активно собирали информацию и отправляли ее наверх. В Совет.

Глеша всегда удивляло рвение, с которым Пайтал и Ахкад прислуживали.

– Среди твоих шаари бродят странные настроения, – сказал Спикер, продолжая речь Орниша. – Ведут они себя необычно. Сторонятся наставников, относятся к ним… холодно и без должного уважения. Даже ученики подхватили эту манеру.

– Все?

– Что «все»? – переспросил Шогг.

– Все ведут себя так?

Дэррн не позволил улыбке появиться на губах.

– Большинство, – нахмурился Спикер, пытаясь угадать, есть ли тут сарказм.

– Так чего вы хотите от меня? – спросил Глеш.

– Объяснений.

– Значит, в доносах ничего конкретного…

– Хватит! – Архонт Эмшо вскочил, одновременно ударяя обоими кулаками в стол. – Перестань, Глеш! Все серьезно!

– Если против меня выдвигаются обвинения, я хочу о них знать. Тогда это и будет «серьезно». Но если мы собрались тут говорить о настроениях, пожалуй, мне лучше вернуться к делам…

Архонт сделал движение, намекая, что готов уйти, но его остановил голос Зендрис:

– Прошу, останься. – Дэррнка встала, разглядывая коллег. – Мы ничего не добьемся криками и обвинениями. Раз собрались выяснить, призываю вас подойти к вопросу с холодной головой.

Она была в Совете единственной женщиной и всегда, насколько помнил Глеш, умела охладить горячие головы коллег.

– Мы подозреваем предательство, – сказала Зендрис, убедившись, что Эмшо и другие сели на свое место. – Среди шаари.

– Невозможно.

– Ты так уверен? – Дэррнка укоризненно склонила голову набок.

«Открыть ей правду? Тогда ответ, безусловно, «нет».

– Я слишком хорошо знаю их, чтобы… пропустить такое.

Глеш и сам понял, насколько неуверенно прозвучали его слова.

– Слуги ведут себя скрытно. Да, мы не располагаем точными сведениями, но тревожные признаки налицо, – сказала Зендрис.

– Например?

– Тайные встречи и беседы, о содержании которых наставникам неизвестно.

– В пределах Цитадели шаари вольны делать что им вздумается, – ответил Глеш.

– Но не забывай, что все они, так или иначе, под присмотром. Невзначай. Это само собой разумеется. Наш уровень доверия к «призракам» был довольно велик с первого дня. В Библиотеке, например, никогда не устанавливалось следящих устройств. Нет их и в жилом секторе. Как ты понимаешь, этим легко воспользоваться.