– Да, хозяин.

Глеш покачал головой.

– Я оказался прав. Всех шаари потом мы растили по моим лекалам. Но Коддис говорил об опасности своеволия, бунтарства. Все это есть в человеке, да. Если мы даем ему личностную свободу, то рискуем в один прекрасный день получить… высококлассного революционера. С которым не так-то легко будет справиться. Сомнение – необходимый элемент познания, но в нем-то и заключена главная опасность. Хэтар оберегает разум шаари от его губительной работы.

«А если оно уже сделало свое дело? Что тогда?»

Внешне Миа оставалась спокойной, но внутри ее бушевал огонь.

Девушка никогда не помнила себя такой.

Она могла бы прямо сейчас рассказать Глешу о Фаннуре и его идеях.

– В последнее время меня мучают плохие сны, – сказал дэррн, глядя на голограмму. – Я стар. Я знаю, что они говорят мне о будущем, вот только я не понимаю языка снов. Похоже, разучился.

– А Рама Тоос? – Миа сама не ожидала, что задаст этот вопрос. – Он… усомнился? Нам говорили, он предал своих братьев и сестер ради… обычной жизни.

Архонт повернулся.

– Да. Обычной жизни, как понимал ее Тоос. Им овладела мечта сделаться… как это называют? Обывателем. Перестать быть «призраком», поселиться на тихой планетке и жить как все. В одном из своих странствий по Галактике Рама Тоос полюбил женщину. Конечно, их связь была тайной. Улетая на задания, он выкраивал время для встреч с ней. Никто в Цитадели ничего не знал, у Рамы не было друзей среди братьев. В конце концов Тоос решился.

«Никто никогда не говорил нам об этом…»

– Почему?

Глеш покачал головой.

– Я думаю, все дело в человеческом тщеславии. Увы, это факт. Тоос имел возможность скрыться тайно, и, вероятно, даже мы не нашли бы его.

– Может, Рама хотел быть честным? – предположила Миа.

– Не исключено. Этот шаг был для него важен.

«Взять и уйти. Порвать с прошлым. Шагнуть в неизвестность. Ради чего?»

– И Тооса убили.

– Решение далось мне нелегко – признаю, – ответил Глеш. Он никогда так не откровенничал со слугами, и ощущение было странным. – Но шаари остается собой до конца. Или умирает. Любой отступник, какие бы идеи он ни взял на вооружение, становится предателем, и Учение Хэтар однозначно предписывает убить его. – Глеш посмотрел «призраку» в глаза. – Ни одна культура в Галактике не поощряет предательства, Миа. Разве не так?

Девушка молчала.

«Он оправдывается?»

– Я послал группу братьев, чтобы переговорить с Тоосом. Мы нашли его быстро – предатель не скрывался. Удивительно, какие глупости способен делать человек под влиянием эмоций… Мы дали ему выбор: возращение или гибель. Тоос ступил на второй путь – впрочем, имея неплохие шансы преуспеть в выживании. У него была семья. Он привязался к ней, дорожил ею. Поэтому шаари погибли – Тоос уничтожил десятерых братьев. И исчез на несколько лет. Мы искали его, и теперь речь шла не только о наказании еретика, но и о безопасности Цитадели. Над нами нависла угроза разоблачения. Захоти Тоос продать кому-нибудь информацию о нас, то стал бы миллиардером. В конце концов Тооса мы нашли. Его дети подросли, и из них вышли бы отличные «призраки», у них имелись данные… Тоос сражался с нашим отрядом, смог убить половину карателей, но сам погиб. Отступник оказался хитер. Едва «призраки» ворвались в его дом, он привел в действие взрывчатку. Тоос заложил ее заранее, зная, что мы не откажемся от мести. Тебе известно, Тоос погиб. Я рассказал тебе, как все было по-настоящему.

– Рама предпочел убить своих детей, чтобы они не достались… вам?

Архонт ответил не сразу.

– Мы не поощряем связей между «призраками», тем более их контакты на стороне. Это преступление.

– Я не об этом, хозяин. Тоос не хотел, чтобы вы превратили их в его подобие, – сказала Миа.

Еще совсем недавно она и помыслить не могла о таком. Этими словами шаари бросила вызов Архонту.

Глеш не отреагировал – странно. Раньше он бы просто осадил ее взглядом или окриком, но сейчас все ограничилось поджиманием губ.

– Ты права. Тоос сделал свой выбор.

– У шаари нет выбора! – твердо сказала Миа, отчаянно цепляясь за призрачную надежду. – У шаари есть Предназначение, которое он не смеет отринуть. Он выбирает лишь из нескольких вариантов – как лучше подарить жертве Утешение Клинка! Разве не так, хозяин?

– Так говорит Учение Хэтар, – согласился дэррн.

– Тоос заслужил смерть! «Призраки» – это семья, а он предал ее!

Миу просто выводило из себя спокойствие Архонта.

«Скажи ему о Фаннуре. Чего ты молчишь? Потом может быть поздно!»

Глеш посмотрел на свои руки, словно пытаясь разглядеть на них… что? Кровь?

Именно так это выглядело.

– Наверное, я стал слишком… человеком, – усмехнулся дэррн. – Но ты права во всем, Миа. Рад, что ты на правильном пути. Шаари выполняет свое предназначение до последнего вздоха, а предатель достоин позорной смерти и вечного проклятия. – Уже полностью овладев собой, Глеш подарил Мии царственный взгляд. – Я доволен тем, как ты выполнила задание на Лаверсе, фоорхал. Если думаешь, что где-то совершила ошибку, подумай над ними и сделай выводы. Отбрось сомнения. Когда-нибудь твое имя оттиснут на Скрижали Свершений.

Миа склонила голову. Так было раньше, и к этому шаари привыкла. Хозяин – слуга. Ничего более. Четкие координаты, правильная расстановка сил.

Гармония.

– Ты свободна. Я свяжусь с тобой.

«Хозяин – слуга.

Ничего больше».

Фаннур…

Миа ощутила сильнейший импульс, и если бы Архонт в этот момент не отвернулся, делая вид, что занят терминалом, она бы все рассказала.

Ей не хватило буквально сотой доли секунды – и прошло. Пламя, что горело совсем недавно так ярко и обжигало, не оставило даже пепла. На его месте воцарился вакуум.

Миа очнулась в лифте, несущемся вниз. Личный кабинет и покои Глеша находились на одном из верхних уровней Цитадели, и чтобы достичь жилого сектора для фоорхал, требовалось несколько минут.

Девушка прижалась щекой к холодному армированному стеклу кабины.

«Хозяин – слуга.

Ничего больше», – повторяла она про себя, как мантру.

Пространство Неприсоединения.

Дикий космос. Пак Тинак, офис агента

Пигак без труда разыскал названных Аленом хибранийцев. Они тоже были его «малышами», курочками, несущими золотые яйца, и афилок гордился ими не меньше, чем Джером.

«Пепельный эльф» совершил посадку на Пакс Тинак в три часа дня по местному времени, и наемник двинулся прямиком в офис агента. Терек Родин и Миххел Джос – по мнению Алена, оба нисколько не изменились со временем, – ждали их там.

Едва хибранийцы, обвешанные оружием, закончили с приветствиями, прибыло пополнение.

Рибро ПакЛан, немало взволнованный удачей, прибежал на своих двоих, даже забыл где-то охранников.

Ален видел, что Пигаку приходится нелегко: количество вооруженных персон в его вотчине переходило все границы. Бедняга Афилок героически сражался со своей армафобией, ни на секунду не давая себе забыть о будущих жирных процентах.

Ради лакишских денег можно было потерпеть и не такое.

Посланник нервничал – Ален подумал, что переговорщик получил какие-то вести от начальства. Наемник мысленно представил Валака Вииду, за спиной которого – и тут не надо быть гением, чтобы сделать вывод, – стояло правительство Таглианы.

Джер никогда еще не работал на таких крупных клиентов.

– Позволю себе задать вопрос, уважаемый Ален Джер, – заговорил ПакЛан первым, потирая ручки. – Вы закончили собирать команду?

– Нет, – ответил Джер. – Мне нужны еще два человека. Завтра я займусь их поисками.

Очевидно, переговорщик никогда не имел дело с вольными охотниками, и его пугали эти странные существа с оружием и в броне. От них исходила аура угрозы – парням даже не было нужды открыто демонстрировать свое отношение.

Подобно Алену Джеру, хибранийцы вышли из низов, где существовали условности иного рода. Они не стеснялись показывать, что презирают церемонии и экивоки, принятые в среде дипломатов. А дипломатическую душонку Рибро было видно на парсек.