- Вы хотите увеличить свой процент вдвое, – уточнил Алексеев – ведь ранее вам полагалось всего 15 процентов

- Совершенно верно. Ранее мы предполагали, что сможем обойтись ими, но последние события в Тибете и Индии заставляют нас требовать увеличения нашей доли в репарациях, сэр.

- А как вы намерены распределить оставшиеся проценты, надеюсь не за наш счет – спросил Алексеев.

- Да сэр, мы предлагаем уменьшить вашу долю до 5 процентов. Россия больше всех из союзников получила земельные приобретения, и мы считаем, что это вполне справедливо.

- Вы не можете требовать большего господин Алексеев, поскольку ваша страна не понесла такого разрушения как Бельгия, чей ущерб мы оцениваем в 10 процентов общей суммы – поддержал британца Клемансо.

- Куда же пойдут остальные 5 процентов – язвительно спросил верховный правитель.

- На них по праву претендуют Канада, Австралия, Новая Зеландия и Южно-Африканский союз – сказал британец – и не надо считать, что это лишний довесок нашим финансам. Названные государства вполне самостоятельны и тратили деньги из своей казны.               

- Я этого не говорил. Это сказали вы – бросил Алексеев, откинувшись на стуле.

- Так вы согласны с этим или нет – потребовал ответа Клемансо, сверля глазами русского. Алексеев не торопился с ответом. Он сначала тихо обменялся несколькими словами с Ивановым, затем переговорил с Мишаковым, от чего кислотность в желудке у французского премьера моментально подскочила.

- Мы согласны, если в наших прежних договоренностях о границах и подмандатных территориях не будет изменено ни слова – холодно отчеканил Алексеев – если какая-либо из сторон, по каким-то причинам дезавуирует свою подпись, мы будем считать себя в праве ответить тем же в отношении процентов репараций и будем настаивать на 15 процентах. Именно в эти  процентные соотношения оценивают наши специалисты нанесенный нам ущерб военными действиями.

Говоря так, Алексеев прекрасно знал, куда он бил. Благодаря продажности французских чиновников, Верховный правитель России прекрасно знал, какой сюрприз готовил русским Клемансо после утверждения сумм репараций. Континентальный гегемон, собирался отказаться от своего прежнего согласия об изменении русско-румынской границы и потребовать пересмотра режима проливов, с выделением Греции части Восточной Фракии, выходящей к Черному морю.   

Все это господин Клемансо готовил в надежде, что ни Америка, ни Англия не встанут на сторону России, в которой они видели опасного соседа, сумевшего ухватить слишком большой кусок пирога. Поняв скрытое желание русских избавиться от хлопотных польских территорий, Клемансо хотел сыграть ва-банк, но Алексеев сильно ударил по рукам.

Зная природную скупость французов, русский правитель решил сыграть именно на самой трепетной и звонкой струне французского премьера, на деньгах. Согласившись на предлагаемые условия, Алексеев видел, что Клемансо уже реально ощущал руками немецкое золото, что явно облегчало его задачу. Обозначив свои требования в 15 процентов, он моментально перессорил между собой англичан и французов, из общей суммы репараций которых сразу убывало по целых пять процентов.

- Британская сторона согласна – произнес Ллойд-Джордж, для которого условия русского ничего существенно не меняли.

- Мы тоже согласны с господином Алексеевым - произнес Вильямс, поскольку претензии русского правителя  не задевали его главного проекта Лиги наций.

Все собравшиеся обратили свои взгляды на французского премьера, в груди которого зарождался новый приступ сухого кашля. Какой лютой злобой пылали его глаза и яростно подрагивали его седые усы, но подобно обезьяне просунувшей в узкое горлышко кувшина лапу и, схватив в кулак горсть сладкого риса, он не мог и не желал разжать руку, плотно сжимавшую золотые рейхсмарки репараций.         

- Франция согласна, месье Алексеев – глухо бросил Клемансо, сделав над собой неимоверное усилие.

- Вот и прекрасно – моментально произнес русский – значит, у нас больше нет вопросов для обсуждения, и мы можем пригласить немецких представителей для вручения им текста мирного договора. Надеюсь, возражений нет.   

- Нет - первым сказал Вильсон, чья душа уже была в Америке.

- Нет - подтвердил британец, перед глазами которого уже маячил приказ о роспуске огромной армии, алчно пожиравшей бюджет его королевского величества.

- Нет – глухо бросил Клемансо, уже ясно осознавший, что сегодняшняя встреча, это лебединая песня его политической карьеры.

- Вот и прекрасно – подытожил Алексеев, и огромная комната наполнилась аплодисментами присутствующих лиц.

По настоянию Клемансо, немецкую делегацию вновь пригласили в Версаль, где 24 июня им был вручен для ознакомления текст мирного договора. Горя праведным гневом, французский премьер в очередной раз хотел унизить имперскую сущность поверженного врага.

Сам акт вручения условий мирного договора решено было провести во дворце Трианон, в его огромной северной столовой. По настоянию Клемансо, столы, за которыми должны были расположиться двадцать семь делегаций победившей коалиции, были выстроены в виде подковы, в центре которой был размешен стол для немецкой делегации.   

Требуя именно такого расположения столов, господин Клемансо проявлял самый банальный плагиат, на свой лад, интерпретируя, сюжет картин посвященных тайной вечери, где предатель иуда изображался отдельно от праведных апостолов. Сам Клемансо как председатель сидел в центре подковы, справа от него расположилась американская делегация, слева британская. Российской делегации место между итальянцами и канадцами, было выделено с таким расчетом, что на противоположной стороне находилось место господина Падаревского первого польского президента. Располагая союзников, таким образом, старый тигр наносил русским свой очередной булавочный укол, стремясь хоть в этом, но уесть своего неуступчивого соратника по Антанте.      

Все секретари и помощники глав делегаций, сидел непосредственно сзади своих глав правительств и делегаций. Кроме них в зале были размещены сорок пять журналистов и три кинохроникера специально отобранных и допущенных членами подготовительной комиссией.

В два часа дня громко пробили большие столовые часы и французский дворецкий в черной ливрее и бриджах по колено, украшенный внушительной серебряной цепью, торжественно возвестил: «Господа немецкие делегаты». Все кто находился в зале, молча, как один человек поднялись со стульев и в воцарившейся тишине, в зал вошли два человека; хорошо знакомый союзникам  граф Брокдорф-Ранцау и его секретарь Эрих фон Кесслер.

Едва только немцы приблизились к столу, как Клемансо хладнокровно возвестил:

- Наступил час для полведения наших счетов. Вы просили о мире. Мы настроены, дать его вам. Сегодня мы готовы подписать с Германией второй Версальский договор, который раз и навсегда исправит всё то зло, которое причинил Европе, первый Версальский договор, навязанный в этих стенах канцлером Бисмарком.

Изливая весь свой гнев, злость и презрение на головы вошедших немцев, сам Клемансо в это момент находился в далеком 1871 году, когда он сам, будучи мэром Парижа, присутствовал при торжестве Бисмарка и кайзера Вильгельма над втоптанной в грязь Второй империей Франции.

С огромным упоением в душе, перечислял Клемансо пункты договора; утрата Германией Эльзаса и Лотарингии на западе и части Силезии, Померании и полностью Пруссии на востоке. Демилитаризация Рейнской области и оккупация Саара сроком на 15 лет, утрата всех колоний, запрет на сильную армию и флот, а так же 50 миллиардов золотых марок в качестве репараций странам победителям.

Немецкий дипломат слушал перечисляемые Клемансо пункты договора с невозмутимым лицом. Почти все пункты ему были полностью известны благодаря регулярной информации получаемой из русского посольства в Берлине. Поэтому, понимая, что ждать милости о победителей не придется, воспитанный в лучших традициях дипломатической школы Бисмарка, Брокдорф-Ранцау ни на йоту не изменил своим принципам и продолжил демонстрировать агрессивное поведение к победителям. Всю патетическую речь Клемансо, он выслушал сидя в отведенном ему кресле. Так же сидя он держал ответную речь.