Соглашаюсь:

— Да, нехорошо договоренности нарушать.

Лавочник накидывает на лицо гримасу обиды:

— Очень нехорошо, господин. Ох, как нехорошо в нашем то деле друзей обманывать. Несправедливо то как, ох. Я бы и сам с Клоушем перетер, но люди за ним стоят... всякие. По лесам тут бродят... А за мной-то никого нет, сами понимаете. Пока никого...

А, вот оно что. «Крышуют» значит старика. И я догадываюсь кто. Говнюки, от которых я сбежал. Неспроста же они со стариком так легко на мой счет договорились. Твою ж... может все-таки стоило им глотки-то перерезать? Теперь боком встанет. Что ж. Урок усвоен.

В общем, намёк я понимаю:

— Безобразие какое. Уверен, что справедливость скоро восторжествует.

Глаза лавочника блестят, но он только откашливается:

— Кхе-кхе, ну да, конечно. Хотя что я вас, БЛАГОРОДНОГО, — акцент на последнее слово я улавливаю, — гружу своими МЕЛКИМИ проблемами. У вас же СВОИХ дел много. Значит, берете браслетик-то, да? Сколько я там запросил за него? Память старческая... Один золотой же? Ну точно, один.

Вообще-то, он просил три золотых и восемь серебряных монет. Хех... Какой гениальный ход скидкой. И ведь даже взяткой не назовешь. Я прекрасно понимаю, что один золотой — цена ниже себестоимости.

Выражаю крайнюю озабоченность:

— Ну да, ВРОДЕ такая цена была. Беру с удовольствием.

Возвращаю одну золотую монету.

— Поздравляю с покупкой, господин, — достает из стеллажа браслет, передает мне. — Перезарядка стоит один золотой и девять серебряников. Накопители у меня есть. Но я желаю вам, чтобы этого не понадобилось.

Морщусь:

— Дороговато...

— Так сам браслет без магии ничего не стоит, господин Римус. А эфирные накопители в Гнезде есть только у меня. Но вы возвращайтесь. У меня цены для некоторых непостоянные... Да и ассортимент иногда... увеличивается.

Протягивает мне мозолистую руку, и я не без удовольствия ее пожимаю. Рукопожатие крепкое. Очень. Не знаю, насколько люди в средневековье сильные, но сомневаюсь, что обычные торгаши имеют такие руки. Они скорее привыкли держать что-то металлическое и тяжелое, нежели картинки с бабами, фиалы дождей и мотыги.

— Обязательно это проверю, — обещаю я. — Как только разберусь с несправедливостью в своих землях.

Своих? Я правда так сказал? Блин, машинально вышло. Но лавочника моя фразочка нисколько не смущает:

— Поживем — увидим, господин Римус. Желаете еще что-нибудь, прежде чем уйти? Готов забрать ваши деньги в любое время. Но только за тот товар, что вы видите перед собой...

Ага, ясно-понятно.

Так, ладно. Есть еще, что мне ОЧЕНЬ нужно.

— А есть ли у тебя, лавочник, сумки?

— Сумки, господин?

— Ну... да. Такие сумки, куда можно положить, например, кочан капусты и незаметно таскать все время с собой. Очень уж я люблю капусту, но не хочу, чтобы об этом кто-то узнал...

Лавочник отпускает мне руку, сканирует глазами, и до него что-то доходит:

— А, вы про артефакторные скрытные подсумки. Да откуда же у меня такое...

Ого. Я вообще-то имел в виду обычную сумку. Просто незаметного ношения. Но меня поняли по-другому. Это звучит даже лучше, чем я рассчитывал. Скрытная. Артефакторная. Теперь мне еще нужнее.

— Вопрос жизни и смерти, друг. Вынужден просить. В долгу не останусь.

Сейчас я и правда поступаю непрофессионально. В «черных делах», если у тебя нет имени, сначала что-то дается, а потом уже берется. Услуги оказываются только, если у тебя есть репутация. У меня ее нет. Тех, кто наглеет, как это сейчас делаю я, быстро списывают.

И по лицу лавочника я вижу, что он не очень доволен. Ему кажется, что я пользуюсь свои положением аристократа, а не «делового человека».

— Хорошо, господин Римус. Я что-то такое вспоминаю... Вроде бы было у меня кое-чего в закромах... От бабки еще осталось... Не для продажи, а так, личное. Так-то это стоит золотой, но... вещица мне ТА-А-К ДОРОГА, что я попрошу с вас... кхм... все ваши деньги. Даже те, которые вон в то-о-м мешочке... — кивает на мой кошелек. — Не настаиваю, конечно. Это моя личная наценка. Уж больно любо сердцу моему мои личные вещи. Могу и за золотой, конечно, отдать. Вы же мой ГОСПОДИН...

И смотрит на меня. Пристально. Внимательно. Пронизывающе.

Молодец мужик. Красавец. Просто шикарный делец. Откуда такой взялся в захолустной деревеньке? Он прирожденный торгаш. Отказаться от такой сделки — значит показать, что не такой уж у меня вопрос «жизни и смерти» и я просто обманул его, заставив раскрыть некоторые нелегальные товары. А если я заберу подсумок за золотой, то наши с ним «дела» закончатся здесь и сейчас. Господин приказал продать за золотой, а не за назначенную завышенную цену, в которую включены издержки отсутствия у меня «черной» репутации. Значит, я просто господин, а не делец. И никогда не увижу «расширенного ассортимента».

Жадность визжит резанной свиньей, но я никак этого не выражаю. Наоборот, благодарно киваю:

— Я этого не забуду.

Возвращаю все деньги и вдобавок кидаю кожаный мешочек. Теперь я на мели. Ни одной медяшки у меня нет.

Нормально так сходит закупиться...

А лавочник... красавец!

Не в деньгах, блин, счастье...

Ага, конечно, поэтому сейчас я побегу искать счастье, а не лишние два медяка на ужин.

Из лавки выхожу нищим, но счастливым обладателем защитного браслета и скрытного артефакторого подсумка. Обычный пояс, к которому крепится неприметный кожаный мешок со стороны спины. Свисает у задницы и скрывается плащом. Если никто не будет меня обыскивать, то ничего и не заметят.

Как я понял из слов лавочника, такими подсумками часто пользуются маги, желающие скрыть ауру магических предметов. А учитывая мои габариты, то даже череп не будет выделяться со спины, если никто не додумается меня облапать.

Интересно, какие именно магические предметы с собой таскают эти маги? И для чего? Артефакты, как мой браслет? Или, может, фиалы торнадо и мирового потопа?..

Пока иду по деревенской дороге, вспоминаю слова Кости. Он говорил, что определить, что череп-катализатор является могущественным артефактом можно двумя способами.

Первый — если я решу перенести в Анклаве того, кто имеет какие-то защитные артефакты. Такие таскают с собой важные люди с лишней сотней, а то и тысячью золотых. Что это за артефакты и как определить есть они у человека или нет, я не знаю. Момент неприятный. Но надо запомнить одно простое правило: чем влиятельнее и богаче человек, тем больше риск попасться при попытке перенести его в Анклав.

Второй способ: катализатор может почувствовать на близком расстоянии только очень могущественный маг или официальные специалисты по некромантии, которых не выпускают из Аббатства. Но! Бывают и «неофициальные некроманты». Совсем недавно меня как раз такой похитил. И я не уверен, что среди этих крестьян нет еще одного такого замаскированного под пастуха.

Одно радует. Пока катализатор лежит в подсумке, почувствовать его почти невозможно. Особенно всяким дилетантам. А в случайность врезаться в какого-нибудь архиколдуна я не очень верю.

А еще я принял категорическое решение — таскать с собой череп всегда и везде, покуда есть такая возможность. С ним чувствую себя в безопасности, учитывая, что совсем недавно я узнал, что меня хотят убить. Кто? За что? Почему? От незнания неприятно втройне... Поэтому в случае опасности мне достаточно сунуть руку за спину, чтобы мгновенно спрятаться в Анклаве. Как я понял, для этого необходим физический контакт с катализатором. Прикасаться к нему я могу только голой кожей. Через одежду не получится.

Да, я согласен, что если меня окружат бандиты, а я раз и испаряюсь в воздухе, а на моем месте появляется человеческий череп — такое себе. Но это лучше, чем умереть. Если повезет, то бандиты просто разбегутся с подмокшими от ужаса штанами. Ну а если попадутся не бандиты, а кто-то поумнее... Ну что ж. Зато жив останусь. Надо подготовить в анклаве условия для длительного пребывания. Еды там запастись, воды... Да и вообще подумать получше.