По его приказу в город было введено две с половиной тысячи хорошо вооруженных солдат, которые полностью блокировали нашу миссию, запретив кому-либо из сотрудников покидать здание. В ответ на наши протесты Аманулла-хан передал через посланника, что мы являемся его заложниками, со всеми вытекающими из этого последствиями.

Вместе с тем к нам в миссию доставляют воду и продукты, а также позволяют поварам закупать провизию на базаре. Никакой явной опасности для наших жизней нет, как нет и затруднений для связи с Дели посредством телеграфа.

Советник Скринджерс

Из телеграммы от премьер-министра Ллойд-Джорджа вице-королю Индии лорду Челмсфорду от 16 сентября 1918 года.

Секретно. Лично

Примите все меры для скорейшего освобождения персонала нашей миссии в Кабуле, взятого в заложники Амануллой-ханом. В случае необходимости направьте два полка сикхских стрелков под командованием бригадного генерала Монро.

Ллойд-Джордж

Из секретного донесения вице-адмирала австрийского флота Ференца Секочи начальнику Генерального штаба генерал-полковнику Штрауссенбургу от 18 сентября 1918 года.

Секретно. Лично

…В ночь с 16 на 17 сентября этого года стоянка нашего флота в Триесте подверглась нападению морских диверсионных сил противника, в результате которого был уничтожен наш линкор «Вирибус Унитис». Сильный взрыв на корабле раздался в 1 час 30 минут в районе носовых башен, после чего на линкоре начался пожар. Через пять минут на корабле прогремел второй взрыв меньшей мощности, затем в 1 час 37 – еще два малых взрыва. Одновременно, по приказу начальника порта, два буксира начали эвакуацию стоявших рядом линкоров «Принц Ойген» и «Тегетгоф». В 1 час 42 минуты, вновь на борту линкора произошло три последовательных взрыва, в результате которых из носовых башен было выброшено два артиллерийских ствола 12-дюймового калибра. Начался сильный пожар по всему кораблю.

В 1 час 48 минуты к борту «Вирибус Унитис» подо шли портовые катера для спасения людей, бросающихся за борт судна, и во время эвакуации снова раздался одиночный взрыв. За период с 1 часа 50 минут до 2:03 на линкоре прогремело шесть взрывов различной силы и последовательности. В 2 часа 15 минут подошли портовые пожарные катера, которые стали тушить пожар на корабле и продолжили спасение моряков, большинство из которых пострадало от взрывов, огня и продуктов горения.

В 2 часа 22 минуты опять последовал сильный взрыв, и форштевень корабля погрузился в воду. Через четыре минуты погрузился нос линкора, а в 2 часа 31 минуту «Вирибус» стал крениться и лег на правый борт. В таком положении корабль находился около минуты, после чего перевернулся килем вверх и затонул.

Только от взрывов погибло 213 матросов, двое кондукторов, один мичман и один инженер-механик. 386 тяжелораненых и обожженных было доставлено в морской госпиталь, остальных членов команды удалось спасти.

Как показало следствие, боновые заграждения, выставленные для защиты от атак итальянских торпедных катеров, последняя была 10 июля этого года, результатом которой стало потопление линкора «Сент Иштван», не были нарушены.

Заграждения были обследованы полностью и со всей тщательностью двумя поисковыми командами, но безрезультатно. Рейд подводных лодок противника также исключен, поскольку, согласно рапорту портовых водолазов, дно затонувшего линкора не повреждено. Анализ всех данных однозначно указывает на то, что взрыв был произведен внутри корабля.

Из данных допросов спасшихся матросов, опрошенных офицерами контрразведки флота, выявлен факт проникновения на борт посторонних людей, которые, по-видимому, убили вахтенного часового на баке и заложили мины с часовым механизмом в пороховой камере носовой башни 12-дюймовых орудий. Со слов свидетеля, он видел, как кто-то плыл в сторону от линкора за три минуты до взрыва. Поднятый по тревоге караул попытался осветить корабельным прожектором акваторию порта, но в этот момент произошел взрыв…

Вице-адмирал Секочи

Из письма специального британского посланника в штабе союзных сил Уинстона Черчилля премьер-министру Ллойд-Джорджу от 18 сентября 1918 года

…Совершив подлое нападение на мирные города Британии, противник развязал нам руки для нанесения ответного удара тем же оружием. В качестве ответной меры предлагается нанесение массированного бомбового удара по одному из крупных городов Германии. Этот налет должен привести к многочисленным жертвам среди гражданских лиц, что будет своеобразной расплатой с врагом за гибель наших людей, а также вызовет широкое недовольство политикой кайзера внутри страны. Дабы наш удар максимально достиг своей цели, предлагаю, во-первых, из нескольких эскадрилий бомбардировщиков «Хэндли Пейдж» создать специальный отряд под командованием подполковника Хэндерсона, общей численностью 42 машины. Во-вторых, вместо привычной бомбовой нагрузки применить снаряды с отравляющим веществом. В отличие от немцев, у нас количество подобных снарядов ограничено, но для нанесения одного удара должно хватить. Прошу в срочном порядке рассмотреть мое предложение и дать ответ.

Уинстон Черчилль

Густой белый туман плотной пеленой мягко струился над сонной Вислой ранним утром 12 сентября. По всем приметам день обещал быть пригожим и солнечным, но это мало занимало кавалеристов корпуса генерала Келлера, изготовившихся к атаке по немецким позициям под Сандомиром.

Согласно межфронтовому разграничению, этот польский город относился к полосе наступления Западного фронта, но первыми к нему вышли конные разъезды Юго-Западного фронта, преследовавшие бегущих от Жешува австрийцев.

В Сандомире находились только части ландвера, тогда как все элитные дивизии Людендорф срочно перебросил в Восточную Пруссию для отражения ожидаемого наступления русских на Кенигсберг. Фельдмаршал шел на этот риск, прикрывая центр своего фронта второстепенными войсками, намереваясь в самом скором времени не только прервать победное шествие врага, но даже погнать его обратно. При этом он беззастенчиво сравнивал себя с великим Ганнибалом, грозясь устроить зарвавшимся дикарям вторые Канны. Эта навязчивая мысль полностью овладела умом первого стратега Германии, и он с легкостью был готов принести в жертву малые фигуры, ради общей большой победы.

Ставка Корнилова, прекрасно зная о намерениях противника и упреждая действия Людендорфа, решила провести свое наступление против немецких частей Восточного фронта. С этой целью под Сандомир был переброшен корпус генерала Келлера, временно изъятый из подчинения генералу Дроздовскому. Совершив за короткий срок скрытый стодвадцатикилометровый марш-бросок, корпус Келлера успешно вышел в указанный ему район сосредоточения. При подходе к фронту кавалеристы получили подкрепление, которое было специально переброшено по железной дороге под Холм, откуда своим ходом двинулось на соединение с генералом.

В районе намечаемого прорыва корпуса Келлера немцы не успели возвести непрерывную линию окопов, и вся их оборона состояла из многочисленных очагов обороны вокруг крупных населенных пунктов. Они были способны задержать на время наступление вражеской пехоты, но против удара конного корпуса были малоэффективны. Однако главная опасность для немцев таилась в тех солдатах, которым предстояло противостоять конникам Келлера, ибо это поголовно были части ландвера. Они умели хорошо наводить порядок среди местного польского населения и совершенно не годились для сражения с «дикими казаками», о буйных зверствах которых столь усиленно трубила пропаганда кайзера.

Появление корпуса Келлера в прифронтовой полосе осталось незамеченным для врага. Все офицеры гарнизона Сандомира в один голос твердили, что новый удар русских корпусов следует ожидать только в направлении Варшавы и никак иначе. Подобное благодушное настроение основывалось на циркулярах командующего Восточным фронтом, постоянно поступавших в штаб гарнизон.