— Кто… ты?..

Вместо ответа он срывает с её пояса Кнут, да с такой силой, что её зачарованные одежды рвутся, оголяя то, чему оголяться не стоило бы в любом обществе.

И молчит. Лишь улыбается. Но она всё понимает. Самая страшная тварь… вернулась.

— Ты… ты не мог… мне сказали, что… ты не сможешь добраться до Кнута…

Он снова не отвечает. Отпускает её, чуть ли не с любовью смотрит на Кнут, поглаживает его.

Эльвина стоит на коленях перед ним, откашливается, посылает к повреждённому горлу потоки целебной магии, с трудом выговаривает:

— Как ты… вернулся? Это невозможно…

Он игнорирует её. Она для него лишь насекомое, которое легче с себя стряхнуть, чем убить.

Он исчезает.

Эльвина остаётся одна во тьме лабиринта. Со странным чувством огромной утраты на душе. И она не знает, куда ей идти.

При этом она всё равно… злорадно улыбается.

Вой утих. Почти все утропии в Цитнапеше перестали существовать, а значит — обратного пути нет. Мёртвый город остался без защиты, а местные чары без подпитки чёрным эфиром перестанут действовать. Скоро и весь Гурум-Хуп лишится своей защиты — и попасть в него сможет любой муравей. А Грэн Арелья не станет недооценивать муравьёв, когда речь идёт об их количестве.

Грэн по старой привычке хрюкает. Всё верно. Гурум-Хуп умер не случайно. Цитнапеш был разрушен не жителями этой некогда «великой» страны. Всё это смёл с лица Варгарона он.

Арелья касается дверной ручки, и та отзывается теплом в его руке. То, что казалось обычной дверью, на самом деле было мощным защитным плетением десятой ступени. Попасть в эту башню мог только сам Арелья.

Сегодня это случится…

Посвистывая, он поднимается по спиральной лестнице из подсобки. Если подниматься другими путями, то можно остаться тут навечно. Даже у самого Грэна не выйдет выбраться из собственных ловушек. Их не обезвредить. Только избежать. Знание о том, как попасть наверх, вернулось к нему из Перстня Первого. Башня никогда не пустила бы «неполноценного» Грэна Арелью.

Наверху он выдыхает. Наконец-то.

Большая овальная комната. Полностью белоснежная. Ни пыли, ни грязи. Как и в тот день, когда он создал это место.

В центре расположена большая арка из миридрина — металла, не существующего ни на Земле, ни здесь. Да и вообще он есть мало где во Вселенной. Свойства металла заключаются в том, что чем сильнее на него воздействуешь, тем крепче он становится. Грэн с большим трудом нашёл это чудо. Такая же арка расположена на Земле. Спрятана очень надёжно. Именно через эти ворота магия и попадает на Землю, а технологии сюда.

Арелья с ностальгией вспоминает, как он возвёл эти чудеса вселенной и… у него ничего не получилось. Магия не хотела уходить в технологический мир. Контакта не было. Тогда-то ему и пришлось заключить несколько не самых приятных сделок с Паучихой, чтобы та запустила метеорит с эфиром на землю. Арки заработали только после того, как Варгарон почувствовал на Земле частицу своей магии.

А сейчас эта связь почти пропала. Ещё немного — и тонкая нить между мирами оборвётся. Всё потому, что Земля снова отказалась от дара магии из-за Иешуа.

И теперь, когда Арелья стал первым воплотившимся богом с силой самого Времени, он сможет всё исправить. Он восстановит связь. И будет экспериментировать с двумя мирами столько раз, сколько потребуется. Манипулируя временем, он будет сотни и миллионы раз уничтожать брак, выжигая его до тех пор, пока не решит, что вот теперь хорошо. Теперь всё. Вы мудрые, благоразумные и логичные. Вы не остановитесь и будете развивать свой прогресс бесконечно долго. Тогда он и отдохнёт. Может, через миллион лет. А может, через миллиард…

Грэн Арелья тянет руку к арке и произносит, сам того не желая:

— Я — Денис Аркадьевич Соф.

Невозможно!..

Давным-давно…

Царство Ньёрт — где-то очень глубоко под землёй

Тёмная пещера. Сталактиты. Писк и стрёкот странной подземной живности.

Лимбо работает. Я это чувствую. Костя скоро попадётся в ловушку и перестанет возвращаться к контрольной точке при малейшей опасности своим планам.

Эйн Соф сверлит меня тяжёлым взглядом.

— Я скажу, пока могу, Римус Гален. Скажу, что сейчас я должен сделать выбор. Либо остаться в Варгоне и помогать тебе с Проклятым, либо отправиться на Землю и спасти её, как мне и приказала моя богиня.

Жую жареную летающую сосиску. Если не вдыхать аромат, то она весьма вкусная. Киваю:

— И ты выбрал остаться здесь.

— Да.

— А Земля погибнет?

— Скорее всего. Варгон более древний и значимый мир. И я останусь здесь, даже если для этого придётся отречься от моей богини. Что ты думаешь об этом, Римус Галлен? Мы в Ньёрте. Здесь тебя не слышит твой Проклятый. А меня моя богиня.

Откусываю ещё кусок, жую. Больше перевариваю информацию, чем мясо.

— Отправляйся на Землю. Я тут разберусь.

Впервые за долгое время пребывания в Ньёрте Эйн Соф позволяет себе эмоцию и приподнимает левую бровь.

Спрашиваю:

— Ты же этих слов от меня ждёшь?

Зачем ещё ему мне всё это рассказывать.

Эйн Соф не начинает разводить спектакль. Каждый вопрос по делу.

— Какой у тебя план?

— Сложный, — честно отвечаю я. — И без понятия, получится ли.

— Знаешь, что он задумал?

— Конечно. Всё очевидно, с самого начала. Я прислушиваюсь к его шуткам, но не верю, когда он говорит что-то серьёзно. Но он считает, что я во всём ему не верю. К моей радости, врать всегда он не может, если хочет добиться цели. А цель у него довольно простая. Он постоянно куда-то меня направляет. Значит, ему нужно, чтобы я куда-то пришёл. Скорее всего, это Гурум-Хуп. Слишком часто он о нём говорит.

— Что ещё?

Выплёвываю косточку.

— Он всё время пытается сделать меня физически сильнее. Придумывает какие-то испытания, раздаёт подарки. Но делает это постепенно, аккуратно, не спеша, хотя мне кажется, что ему достаточно чихнуть, чтобы я силой мысли разносил города. А для чего запертым в тюрьме говорящим черепам так стараться? Очевидно — для чего. Учитывая, что происходит со мной, рано или поздно он захватит контроль над моим телом. Я чувствую его влияние каждый день.

— То есть ты это прекрасно понимаешь?

— Разумеется.

— Тогда почему ты продолжаешь потакать ему?

— Потому что если на моём месте окажется другой, то Костя его быстро сломает. И всё станет только хуже. Не знаю точно, что он задумал, но, скорее всего, ничего хорошего всему Варгону. А значит, и мне.

— А тебя, значит, не сломает?

Пожимаю плечами.

— Сломает, конечно. Но на моих условиях.

— Что ты имеешь в виду?

— Благодаря Лимбо я смогу закрываться от него ещё лучше. Забавно. Кто-то из создателей этого плетения такое предусмотрел. Знаешь что-то об этом?

— Моя богиня заметила, что ты можешь ненадолго прятать своё сознание от него. Потому пожертвовала частью своей силы, чтобы добавить в Лимбо усиление этой твоей… способности. Но ты не можешь закрываться от него долго. А если будешь злоупотреблять, то он в ответ будет сильнее сопротивляться.

— Верно. Примерно час Костя меня не видит и не слышит. Он думает, что я использую это время для того, чтобы отдохнуть от его болтовни, поспать или просто заняться сексом. Именно поэтому он сопротивляется несильно. Притворяться дураком легче, чем умным. А эффект часто лучше.

Эйн Соф некоторое время молчит, пристально наблюдая за тем, как я поглощаю сосиску с крылышками.

— Расскажи мне всё, что ты уже сделал и что планируешь сделать в будущем.

Отбрасываю в сторону недоеденную сосиску, пристально вглядываюсь в его глаза.

Многим ранее…

Альдавир