Глубокая ночь. Альдавир занимается своими безобидными делами: собирает в лесу — неподалёку от стен Аббатства — травы для эксперимента над пойманным гоблином. Синие огнецветы распускаются только в полночь.

Римус появляется из ниоткуда и даже умудряется застать его врасплох, подкравшись сзади и положив руку на плечо.

Альдавир медленно поворачивается:

— Что такое?

— Тебе нужно будет убить директора Академии Эфира. Точнее, сделать так, чтобы Костя в это поверил.

Альдавир поднимает обе брови.

Римус отвечает, не дождавшись вопроса:

— Костя заглушен. Думает, что я сейчас на свидании и целуюсь с Лией вон под тем дубом. Но так получилось, что она… уснула.

— Не знал, что ты так умеешь.

— И хорошо, если никто больше не узнает.

Альдавир не торопится с ответом, кладёт цветок в набедренную сумку.

— Что ты задумал?

— Не я. Мы задумали вместе с директором. Костя ошибся, посчитав директора обычным демоном. Он и правда наполовину лепрекон. Я думаю, что Костя видит намного больше, чем говорит, а лепрекон сможет скрыться от него и… проникнуть в божественный замок.

— Два вопроса.

— Зачем нам в банк и почему на это согласился директор?

Альдавир на секунду теряется.

— И давно ты научился предугадывать ещё не заданные тебе вопросы?

— Давно. Отвечаю на них. Если всё получится, то я отдам директору всё то, что останется от Кости, если мой план удастся.

— Всё, что останется от чего именно? Катализатора? Анклава? Трупа?..

— Ты когда-то был его хозяином. Ты чуть не сошёл с ума от его влияния. Мы оба знаем, что ему нужно. Материальное тело. Рано или поздно он заберёт его у меня.

— Значит трупа…

— У меня очень мало времени, Альдавир. Я искал тебя целых двадцать минут. Отвечаю на второй вопрос. В банке есть то, что поможет уничтожить Костю. По-настоящему.

— Чушь. Я был с ним сотни лет. Его настоящее воплощение в другой реальности. Нельзя уничтожить то, чего нет.

— Именно потому мы это сделаем, когда Костя вылезет. А он точно вылезет.

— Откуда ты знаешь?..

— Совпадения. Случайности. Интуиция.

Альдавир смотрит на Римуса совсем другим взглядом. Неужели он никогда не замечал в нём… совершенно другого человека? Никто не замечал?

— Банк невозможно ограбить. Каким бы лепреконом ни был твой директор. Что вы можете сделать?

— Возможно. Он работает по принципу паучьего Храма. Я уже попросил жриц богини-паучихи, и мне согласились помочь. Они не против избавиться от Кости. Банк защищён не только магией, но и… артефактами Гурум-Хупа. Директор — один из немногих в Варгоне, у кого в банке есть личная ячейка, и мы этим воспользуемся. Он утверждает, что ячейки — это непонятные и большие металлические коробки со странным механизмом. А я специалист по таким… большим металлическим коробкам.

Вот теперь Альдавир в полном изумлении.

— Когда ты всё это успел провернуть?

— Я много чего успел. Ты мне поможешь?

— Что взамен?

— Анклав.

— Ха. Если ты уничтожишь Джыра, в чём я очень сомневаюсь, то анклав превратится в обычную пещеру, а катализатор — в камень.

— Уверен?

Альдавир колеблется. Они оба были хозяевами анклава. И оба чувствовали, что анклав будто бы имеет собственную силу. Вероятно, это было сделано для того, чтобы хозяева не чувствовали себя безвольными рабами злой твари, которая там обитает.

Альдавир морщится, нехотя признаёт:

— Не уверен.

— Рискни. Можешь себе представить анклав без Кости? Без его влияния? Это просто мечта. Откажешься сейчас — анклав точно будет потерян навсегда. Я об этом позабочусь.

— А если соврёшь? Ты вплетаешь меня в опасную игру.

— А тебе есть что терять?

Альдавир хмыкает. Справедливый вопрос.

— Что ты хочешь выкрасть из банка?

— Не могу сказать. Потому что я обещал, что не скажу об этом никому.

— Кому обещал?

— Тому, кто обещал помочь нам с уничтожением Кости. Сможешь ли ты доверять мне, если я нарушу обещания другого нашего союзника?

Альдавир просто смотрит на Римуса Галлена и не может его узнать. Внимательно смотрит. И впервые за долгое время ему нечего сказать.

Эйра Эльвина Галлен

Римус с Эльвиной лежат на спинах и оба тяжело дышат — где-то в лесу, в паре километров от Аббатства. Её сверкающий доспех покрыт трещинами, а одежда порвана и опалена. Оба выбиты из сил и не в состоянии даже пошевелиться. Никто из них не может закончить бой.

Неожиданно на грудь Эльвины что-то падает… Камень?

— Забирай. Это катализатор. Через него я общаюсь и устраиваю все эти трюки… Хотя не верю, что ты о нём ничего не знаешь.

Эльвина стряхивает с себя непонятный артефакт. На это уходят последние силы.

— Очередные твои игры.

Но это только слова: она почувствовала великую мощь артефакта.

— Ему нужен твой Кнут.

И Римус рассказывает. Быстро, будто очень торопится. Он постоянно морщится и делает паузы. Но Эльвина многое узнаёт и во многое с трудом верит. Проклятый. Анклав. Опасность, грозящая всему миру…

— Поэтому мне нужна твоя помощь. Рано или поздно он поймает тебя. И заполучит Кнут. Мы должны что-то придумать, чтобы этого избежать.

— Глупости. Оставь свои детские истории для других.

Римус вздыхает.

— Я только что рассказал тебе о том, что наши мелкие дрязги — ничто по сравнению с тем, что нас ожидает, если мы сейчас не договоримся. Я с ним долго. И я научился… подглядывать в его мысли. И там нет ничего хорошего. Только циклы… циклы… циклы гибели двух миров. Без остановки. Он пройдётся по головам, не считаясь ни с кем.

— Что ты несёшь? Каких ещё миров? Какие циклы?

И он опять рассказывает. О том, что он никакой не паук, как Эльвина думала. О том, что он случайно «попал» в Варгон из другого мира. Всё это кажется таким бредом, что Эльвина невольно начинает сомневаться. Сочинить такое? Впервые ей кто-то заговаривает голову… таким странным образом.

— Какая интересная… история. — Эльвина с трудом поворачивает голову, рассматривает Римуса. На умалишённого он не похож… — Так, значит, если я тебе не помогу, то мы все обречены? Правильно?

— Я уверен.

— Вот на этом моменте ты и прокололся, мальчишка.

— Что ты имеешь в виду?

— Я тебе не помогу. Знай это. А раз так, то тебе нечего терять. Умрёшь ты сегодня от моей руки или завтра от его. Поэтому прямо сейчас дай мне тебя убить. Вдруг я увижу твою жертвенность, передумаю и остановлю нож у твоего горла в последний момент. Нравится такой план, м-м-м?

Эльвина знает, что мальчишка откажется. А значит, он как минимум преувеличил угрозу для Варгона. Как максимум — просто всё выдумал. Но если мальчишка согласится, потому что кто-то обманул или промыл его сознание магией разума… Получится просто замечательно. Пусть подставляется ей под нож. Это прекрасный шанс избавиться от крупной проблемы. Бастард Галленов больше не будет мешать планам эльфов посадить её сына Эрмина на людской престол.

— Справедливо. Приступай.

Эльвина один раз моргает быстрее, чем положено, но сразу же берёт мимику под контроль. Он даже не подумал. Очевидный признак того, что он под чьим-то влиянием. Скорее всего, магическим…

Эльвина осторожно подползает к Римусу, всё ещё ожидая какого-то подвоха. Но она чувствует, что у него почти не осталось сил и эфира. Максимум они бы смогли сейчас обняться в попытках друг друга задушить. И то сил бы не хватило. Но… Если он не будет сопротивляться…

Не обращая внимания на то, что ниже пояса она почти голая, Эльвина садится на Римуса в позу наездницы. Неприемлемая поза, но сейчас не до глупостей. Она заносит нож, внимательно наблюдая за каждой морщинкой на лице Римуса. Оно непроницаемо. Если бы мальчишка находился под влиянием чьей-то магии разума, то она заметила бы изменения его мимики. Лёгкие сигналы… Намёки… Будто что-то внутреннее в нём пытается сопротивляться.