– Отлично, – клацнул я зубами. – Как закончите заполнять опросник, подходите к преподавательскому столу.

Магистр Номан отнёсся к моей инициативе столь же кисло, как и Маргарита. Когда мы отошли в сторону, старик шепнул:

– Ваше величество, мы обещали только проверочную работу. Без сложных дополнительных вопросов. Аристократия будет недовольна. Мы и так нарушаем процедуру.

– Ничего. Переживут, – отмахнулся я.

Маргарита

Когда король спросил про предметы с какой-то там древесиной, меня словно током ударило. Интуиция неожиданно взвыла, а татуировка запульсировала, явно предчувствуя беду.

Реакция татушки насторожила особенно сильно – вдруг Георг сейчас полезет в мою голову? Параллельно в той самой голове взбеленилась Зора…

– Что-о-о? А он-то много таких артефактов знает? – выпалила она.

Именно этот возглас навёл на отличную, но явно запоздалую мысль. Знания! Нам говорили, что проверочная работа простая, но по ощущениям это было далеко не так.

В любом случае, невзирая на то, на какой уровень рассчитан тест, знать всё на свете невозможно, а Зора как раз знала. Ну а я бодренько писала за ней.

Теперь мне предлагалось ответить на некий явно неоднозначный вопрос, и Зора стреляла названиями артефактов словно из пулемёта…

Осознав, что я молчу, Заучка притормозила и окликнула:

– Эй! Ты уснула?

Георг тоже ждал, нависая скалой.

– Шпага Вейзов, – выдохнула я, помня, что в озвученном Зорой списке этот артефакт тоже упоминался.

Миг, и в голове простонали:

– Ты чем вообще слушаешь? Я же сказала… – и всезнающая сущность принялась перечислять заново. Говорила громко и строго, словно вбивая эти сведения в мой мозг.

Я слышала, но…

– Про остальные не знаю, – сказала крайне хмурому Георгу.

Король посмотрел подозрительно, а Зора вдруг запнулась. Короткая пауза, и… на меня обрушился целый ментальный шторм.

– Что значит «не знаю»? – ошарашенно выдохнула помощница. – Маргарита, ты вообще нормальная? Я полчаса распинаюсь! Я дважды перечислила! Ты настолько глупа, что не в состоянии запомнить? – последняя фраза перешла в истеричный визг.

Зора не понимала. Моего мысленного «помолчи, пожалуйста!» тоже не слышала. А вот Георг… Что-то в моём ответе ему всё равно не нравилось.

К счастью, к нам подошёл магистр Номан и… он уже практически спас, но тут вероломный Георг извернулся ужом!

– Всё отлично. Но к леди Маргарите у меня будет ещё и устный вопрос.

Я застонала, и эта грусть монарху не понравилась.

Но это была мелочь в сравнении с визжащим возмущением Зоры:

– Как ты могла сказать, что не знаешь? – продолжала негодовать сущность. – Я ведь тебе диктовала!

– Ы-ы-ы, – снова простонала я.

Едва Георг отошёл, даже дышать стало легче, и я практически легла на парту. Вопящую Заучку уже не слушала, а когда та наконец взяла паузу, я повторила уже звучавшее:

– Зора, успокойся.

Ответа не последовало, и я смогла добавить:

– Кажется мне не положено это знать.

Новая пауза, однако результат оказался прежним. В желеобразной голове обитательницы читального зала укладывалась масса всего, но простая мысль о том, что иногда лучше пребывать в неведении, вызывала бешеное сопротивление.

– Да это позор! – горячо объясняла Зора – Как можно? Я знаю, и мы обязаны доказать!

Минут пять ушло на дипломатию, но Заучка так и не приняла мою позицию. Сгоряча она даже заикнулась о расторжении нашего контракта, но до такого всё же не дошло.

Я её позицию тоже не понимала. Что за мания с этой демонстрацией знаний? Какой-то комплекс отличницы? Глубокая моральная травма?

Как только Зора перестала вопить, и мы вернулись к письменным вопросам, я рискнула свою догадку проверить. Сущность продиктовала очередной ответ, а я взяла и написала только половину. При этом невольно проговаривала что пишу, и у нас еда не случился новый скандал.

Потом Зора сказала:

– Послушай! Никаких неточностей, никаких неправильных ответов! Если я подсказываю, то на сто баллов!

– Это настолько для тебя принципиально?

– Да!

В общем, пунктик. Мне эта её одержимость грозила неприятностями, но панику я оставила на завтра – лучше решать проблемы по мере их поступления. Сейчас речь шла о письменной работе и устном ответе. О зачислении! Нужно сосредоточиться на них.

Поразительно, но я оказалась не единственной, с кем возжелали пообщаться устно. Раньше, чем я закончила записывать надиктованные ответы, к преподавательском столу приблизился хлипкого вида паренёк.

Он задержался рядом с Георгом минут на семь, а ушёл бодрый, но в красных нервных пятнах.

После этого магистр Номан объявил зычным голосом:

– Господа абитуриенты, до сдачи работы осталось пятнадцать минут!

Эти слова были решающими. Мне требовался лимит – нечто, что ограничит время общения с монархом. Вот я и решила втиснуться в промежуток между собственной сдачей и общим дедлайном.

«Ты там как? – мысленно обратилась к Заучке. – Крепко держишься? Не упадёшь?»

Желеобразная прохладная клякса, прильнувшая к моей ноге, ощутимо шевельнулась.

«Держусь,» – крякнула помешанная на собственной правоте сущность. Ну мы и пошли.

Едва я встала из-за парты, в аудитории стало совсем уж тихо. Пока двигалась в сторону комиссии, от посторонних взглядов чесалась спина.

Дойдя до компании во главе с Георгом, я протянула свою работу одному из магистров, а сама с нарочитой готовностью повернулась к его величеству. По красивому лицу монарха скользнула тень подозрительности, а потом прозвучало:

– В вашей работе упоминалось сражение в проливе Ханар. Расскажите о нём.

Зора опять колыхнулась, и я словно бы ощутила её возбуждение. Сущность буквально жаждала блеснуть своей осведомлённостью, и единственным, что я успела сказать ей стало:

«Зора! Только без фанатизма, прошу!»

А дальше мне пришлось превратиться в попугая. Я успевала только повторять, даже не осмысливая слова Заучки. О какой-либо «фильтрации выдаваемого материала» речи тоже не шло, и к концу доклада я начала молчаливо выть.

Вдруг версия, выданная Зорой, не совпадёт с общепринятой? Вдруг я, как в случае с теми артефактами, рискую сказать лишнее? Что если завяжется спор? А если на основе ответов Зоры разразится новый скандал?

Я вот прям татуировкой чуяла, что все перечисленные варианты возможны, но, как ни странно, обошлось. Георг задал лишь два уточняющих вопроса, потом буркнул «Блестяще», поставил какую-то закорючку в какой-то ведомости и отпустил на все четыре стороны.

Впечатление подпортил только магистр Номан.

Мало того, что будущий репетитор слушал доклад, так он ещё успел пролистать мою письменную работу, и теперь смотрел ну очень круглыми глазами.

Кажется, с ним придётся объясняться! Впрочем, это будет позже. А прямо сейчас я натянуто улыбнулась экзаменаторам и покинула аудиторию за три минуты до официальной сдачи работ.

В коридор я практически вывалилась. Там привалилась к стене и прикрыла глаза, переживая адреналиновую бурю и общий стресс.

А очнулась от аромата кофе – слишком близкого и чрезвычайно манящего.

– Будешь? – спросил тот щуплый парень, протягивая мне бумажный стаканчик.

Стаканчик смотрелся в этом условном средневековье до странного органично. Сам парень тоже пил, в уголках его рта виделись остатки кофейной пены.

– Спасибо, – после секундных раздумий выдохнула я.

А отпив представилась:

– Я Маргарита Сонтор.

– Джим МикВой.

МикВой? Возникла ассоциация с другой известной магической фамилией. Но, в отличие от персонажа известной земной книги, Джим не имел столь приметных черт как вечно брезгливое лицо и платиновый цвет волос.

Он выглядел обыкновенно. Невысокий щуплый шатен с заметно отросшими, пребывающими в некотором беспорядке волосами.