— Да, — кивнула я. — Но говорю на нем не очень хорошо. Меня зовут Рейчел.

— Из каких ты мест? — спросила дама, как мне показалась, чтобы поддержать беседу. Наверняка, она уже все обо мне знала.

Латифа кивнула девицам, и те ловко принялись освобождать меня от одежды.

— Эй, зачем? Я привыкла сама, — попыталась возмутиться, но теперь эта дамочка шикнула на меня.

— Ты гостья, если не примешь нашу помощь — мы обидимся. Да и хозяин нас будет ругать. Ты же не хочешь, чтобы служанок наказали?

— Я не гостья, а пленница, — возразила я.

Но, вспомнив, что нахожусь в чужой стране и здесь свои обычаи, решила не рисковать здоровьем девушек и согласилась принять их помощь. Да и мечта о теплой воде и чистой одежде перевесила скромность.

Меня провели в соседнюю комнату, и я застыла на пороге. Это была роскошная купальня: стены и пол выложены розовыми мраморными плитами, а посредине стояла широкая золотая купель, наполненная водой с лепестками ярких цветов. Я со стоном наслаждения опустилась в теплую, ароматную воду. Прикрыла глаза и позволила чужим рукам колдовать над моим телом. Что ж, воспользуюсь всеми благами гостеприимства, раз сбежать пока не получается. Зато будет, о чем написать в новом романе. Пока сидела в темнице, сюжет я уже придумала. Главной героиней станет шпионка и искательница приключений, отправившаяся на поиски древнего артефакта. А спасет из передряг героиню шеф полиции, разумеется, тайно в нее влюбленный. Представив, как моя, в общем-то, печальная история превратится в веселую авантюру, невольно улыбнулась. Конечно, можно сейчас впасть в уныние, но я решила, что лучше продумаю сюжет книги и разберусь с новым даром, чем буду рыдать. Слезами я себе не помогу, а вот если отмоюсь, отдохну и поем, то придумаю, как выбраться из объятий принца.

Девушки уже расчесали мои волосы, и теперь я возлежала на лавке среди многочисленных подушек, а мое тело умасливали и растирали. Латифа присела рядом на низкую скамью и рассматривала меня с интересом. Судя по улыбке, дамочка была довольна увиденным. Она причмокивала, повторяя, что Дамир будет рад новому приобретению.

— Так откуда ты родом, Рейчел? Из каких мест? — вновь продолжила допрос надзирательница.

— Из Дардании, родилась в столице в семье аристократа. — Я решила поддержать беседу и заодно постараться выведать что-нибудь полезное для себя.

— У-у, — довольно протянула она. — Красивая, образованная. Таких наложниц у Дамира еще не было.

Хотела добавить, что ко всем прочим моим достоинствам я еще пишу романы и обладаю провидческим даром.

Но вместо этого призналась в другом:

— Я не собираюсь становиться наложницей принца Дамира. У меня есть жених.

Девицы в ужасе вскрикнули, а Латифа зашипела на них и жестом приказала удалиться. Те, опустив головы, прошмыгнули мимо нас к выходу. Я же села на скамью, прикрывая тело какой-то тканью. Одежды мне пока не выдали, а мою забрали. Латифа недовольно поджимала губы и сверлила меня взглядом. Я же выжидала: задушевного разговора не получалось.

Вскоре девушки вернулись с одеждой. Хотя шаровары из тонкой ткани и полупрозрачную тунику приличной одеждой не назовешь. А лиф выглядел особенно развратно: с тонкими цепями, малюсенькими кусочками ткани и расшитый монетами. Золотистые тапочки с загнутыми вверх мысами, видимо, должны завершить образ дорогой наложницы. Девушки помогли мне примерить костюм, а затем занялись моими волосами, вплетая в них бусины и цветы. Но на этом издевательства не закончились: прислужницы попросили меня закрыть глаза и принялись щекотать кисточками лицо. Наконец-то одна из служанок подала мне зеркальце в изящной серебряной оправе. И я ахнула, увидев свое отражение. Это точно была не я — какая-то экзотическая красавица с яркими губами и темными бровями. Мои веснушки бесследно исчезли, а светло рыжие волосы теперь походили на золото, став темнее от масел. Я чихнула от обилия ароматов, девицы тут же услужливо подали мне шелковый платок с изящной вышивкой. Вздохнув, сжала его в руке: такой жалко к лицу подносить.

Латифа поднялась со скамьи и довольно улыбнулась. Мы вновь вернулись в спальню, а там, на низком круглом столике, нас ждала еда. Девушки, словно призраки, растворились в темной нише, а Латифа любезно предложила присесть на подушки и отведать угощение. Уговаривать меня не пришлось: после черствой лепешки и кружки воды я с жадностью набросилась на еду. Здесь было и нежнейшее мясо, и какие-то овощи в сладкой подливке, фрукты, щедро сдобренные сиропом. Сытая и довольная я откинулась на подушки, размышляя о том, что жизнь наложницы не так уж и плоха. Если бы не нужно было делить ложе с принцем. Латифа продолжала улыбаться и предложила мне вина.

— Ты чужестранка, но я прошу уважать наши обычаи, — завела свою песнь женщина, и я уже представляла, что она скажет дальше. — Тебе повезло, что принц Дамир обратил на тебя свой взор. Он великодушен, добр, справедлив, о принце нужно отзываться с уважением. Тем более ты его избранная.

— Наложница, — подсказала я. — Кстати, сколько их у принца?

— Немного, всего шесть, — посетовала женщина, сожалея о таком малочисленном гареме. Я поперхнулась. Целых шесть любовниц! И этому принцу все мало. А Латифа продолжала разливаться соловьем: — Многие женщины мечтают стать наложницей Дамира. Отцы готовы заплатить любую цену, только бы принц обратил взор на их дочерей. Ведь одна из избранных рано или поздно станет женой.

Рано — это вряд ли, судя по возрасту Дамира. А жениться он явно не торопился.

— Замуж за вашего принца я точно не собираюсь, — категорично заявила я, смахнув своими словами довольную улыбку с лица собеседницы. — Буду признательна, если он вернет меня домой и подыщет себе новую наложницу.

— Это невозможно, — покачала головой Латифа. — Смирись с судьбой и прими дары, которые она тебе дает.

Хотела возразить, но отчего-то язык не слушался. Женщина любезно забрала кубок из моих рук. Ее голос странным образом отдалялся, голова закружилась, и я откинулась на подушки.

То ли от усталости, то ли от выпитого вина, но барьер, который я ставила как на собственные, так и на чужие воспоминания, таял. И на меня полились образы. Я увидела принца Дамира ребенком и то, как молодая Латифа заботилась о мальчике. Вслед за первыми пришли иные образы: моя собеседница любовалась юношей, ее глазами я смотрела на принца, тот уверенно сидел в седле, искусно владел мечом и стихией ветра. За радостью пришла боль. Возмужавший Дамир стоял возле погребального костра и оплакивал смерть юной девы. Латифа рыдала в стороне, разделяя его горе. В череде более поздних воспоминаний были женщины: молодые, красивые, покорные. И на каждую из них Латифа смотрела с надеждой, как сейчас на меня.

— Почему принц не женат? — пролепетала я, едва шевеля губами.

Вероятно, в вино что-то добавили. Надеюсь, что это не яд.

— Если захочет, он тебе расскажет. — В голосе женщины сквозила печаль. — Но сама лучше не спрашивай, в гневе Дамир опасен.

Я выхватила одно из недавних воспоминаний Латифы: красивую светловолосую девушку били плетью. Дамир стоял рядом, правда, сожалел о наказании. Сквозь туман видений расслышала голос наставницы:

— Пришел провидец Кумар. Он не причинит вреда, Рейчел, лишь разгадает твои намерения.

Надо мной склонилось старческое лицо, испещренное морщинами. Сухие губы что-то шептали, костлявые пальцы сжали виски.

До уплывающего в туман сознания доносились обрывки фраз, сказанных старцем:

— Странно, но я не могу увидеть ее прошлое, девочка под защитой. Открой твои тайны, Рейчел. Доверься мне.

Чужая воля пыталась подчинить мой разум, но этого я допустить не могла. Призвала на помощь все свои силы и попросила о покровительстве бога Ди. В следующую секунду старец закричал, отступая. С облегчением вздохнула и прикрыла веки. А Латифа уже звала стражей на помощь. Кто-то поднял меня с лавки и перенес на постель. Я почувствовала, как к щеке прикоснулась широкая ладонь, и едва различила шепот: