– Думаете, секретарша могла забирать камень и в другие дни? Не только в день убийства? – Лукас прищурился.

– Хоть мы пока и не доказали, что именно мисс Евгения выкрала камень, но да, я так считаю. Дамочка могла забирать камень из академии и кому-то отдавать, – предположила я.

– Бред какой-то, – проворчал сыщик.

Начальник полиции не обратил внимания на фырканье Мура и медленно протянул:

– Получается, кто-то забирал кристалл целителей для личных нужд?

– Да, – кивнула я. – О том, что камень несколько дней лежал в сейфе ректора, знали все преподаватели и многие студенты. Возможно, в последний раз что-то пошло не так, и мисс Евгению, предполагаемую сообщницу и воровку, убили.

– Или наш преступник никого и ничего не боится, – заметил Лукас.

– Или он близок к достижению цели, – добавила я.

Мур все это время вслушивался в разговор, не перебивая. А затем выдвинул версию:

– Вдруг студенты используют артефакт в каком-то запрещенном ритуале?

– Юношей я проверила – все чисто. А вот студентки или преподаватели – могут, – подтвердила догадку сыщика.

– В последней версии одно «но». – Лукас скептически посмотрел на нас с Муром. – Кристалл целителей не имеет силы. Он не выбрал хранителя, камень спит, поэтому для ритуала непригоден. Кстати, Эвелин, на днях в музей из Арконы приезжает Аристарх Гудвич. Поговорите с ним, лучше распорядителя столичного музея никто не разбирается в артефактах.

Я разочарованно вздохнула – только что погибла такая замечательная версия о тайном ритуале. Шеф жестом указал на выход, намекая на то, что совещание закончено. Уже в дверях он крикнул:

– Мур, Марч, проработайте новые версии! И, Эвелин, задержитесь!

Лорд Северс закрыл дверь, а затем неожиданно взял меня за плечи, притягивая к себе:

– Забудь про маскарад. Я не отправлю тебя на такое опасное задание. Если вор и убийца в академии, он может догадаться. Твой провидческий дар пока не настолько совершенен, чтобы прочитать и понять замысел преступника. И ты не стихийник, чтобы постоять за себя.

– Но я сотрудник полиции. Это моя работа.

Понимаю, что шеф в какой-то степени прав. И в то же время расследование затягивается. Возможно, мы упустили вора, и он продал артефакт. Хотя интуиция подсказывала, что злоумышленник притаился. А ювелиры в один голос уверяли, что только безумец мог выкрасть дремлющий кристалл целителей: для передачи магии он бесполезен, а из страны не вывезешь.

– Бригз поставил своих шпионов вдоль границы, – продолжил Лукас, словно прочитав мои мысли. – Если кто-то попытается провезти артефакт в другую страну, мы узнаем.

– Хорошо. Но если до конца недели мы не найдем преступника, вы, лорд Северс, разрешите мне проникнуть в академию под видом нового секретаря, – оставила я за собой последнее слово и отстранилась.

Лукас слишком близко склонился к моему лицу, а поцелуй с шефом не входил в планы, тем более на рабочем месте.

– Эвелин, в эти выходные стихийники будут поднимать со дна морского храм Аполии. Ты придешь?

– Да, я там буду.

Дома Оливер все уши прожужжал про храм и участие двадцати четырех сильнейших стихийных магов, а Патриция закупала наряды для выхода в свет.

– Если не возражаешь, после мероприятия хотел бы пригласить тебя на свидание, – понизил голос Лукас.

В этот момент дверь в кабинет распахнулась, на пороге стояла мисс Пенелопа. Мы с шефом отпрянули друг от друга и оба покраснели, словно нас застали за чем-то непристойным.

– Лорд Северс, к вам посетитель, – строго доложила дама.

– С вашего позволения, – пробормотала я и выскользнула за дверь.

– Мисс Эвелин, вы не ответили на последний вопрос! – услышала на лестнице громкий голос шефа.

– Я подумаю над вашим предложением, – крикнула в ответ. И дерзко добавила: – Как только вы подумаете над моим!

В груди разливалось тепло, губы невольно тронула улыбка. Я мечтала забыть прошлое, полностью погрузилась в работу. И теперь делаю первый шаг навстречу новым отношениям: без предательства, боли и лжи. А свое сердце я старалась не слушать, все это время оно было плохим советчиком.

– Мисс Марч, мы можем поговорить? – Юрис Фридман дожидался меня у рабочего стола, где скопились папки с делами и лежали стопкой книги по артефакторике.

– Конечно.

– Вы просили меня встретиться с той девушкой из академии, третьей потерпевшей, Виолой Грон.

– Докладывайте.

Мы прошли в комнату для бесед, и Юрис приступил к отчету:

– Сперва родители были против встречи, но в итоге мне удалось их убедить, что могут пострадать и другие студентки. Тот же случай: потеря памяти и магии. Девушка помнит, что вышла из учебного корпуса, села в наемный экипаж, и дальше провал в воспоминаниях. Днем она очнулась в центре Ольвии в парке на скамейке. Леди Виола сообщила обо всем родителям, те забрали ее из академии, но в полицию обращаться не стали, чтобы не навредить репутации дочери.

– Все девушки очнулись примерно в полдень. Значит, их похищали ненадолго. Где-то с пяти утра до часу, – задумчиво произнесла я. – А знак на руке вы не заметили?

– Да-да, странный порез на запястье. Я его перерисовал. – Юрис положил лист, на котором был изображен зигзагообразный символ. – Кстати, у нее рыжие волосы, как и у двух других студенток. И она представительница древнего аристократического рода. Родители держат в строгости, можно предположить, что девушка невинна.

– Древнего рода? – Я вспомнила, как одна из девушек хвалилась, что ее родовое древо уходит корнями к богине магов-целителей Аполии. – Юрис, а не мог бы ты составить список всех представителей целительских династий и выделить те семьи, в которых растут восемнадцатилетние дочери? Ведь столько лет нашим потерпевшим?

– Совершенно верно, – кивнул Фридман. – И еще они должны быть невинными и со слабым магическим даром.

– Я тоже заметила схожие черты. Вряд ли таких дев наберется много. И отметь в списке отдельно рыжеволосых.

– Все сделаю! – Молодой человек поднялся со стула и вытянулся по струнке.

Я же прошла к столу и открыла книгу по артефакторике, решив изучить древние символы.

А чуть позже отправилась на Приют Лекаря – плато среди скал, где на поляне росли редкие растения и травы. Лето подходило к концу, жара душила, несмотря на то что поблизости шумело море. По пути мне не встретились ни мобили, ни повозки. Явно место безлюдное, о нем знали лишь жители ближайшего рыбацкого поселка да студенты академии. В Дардании будущего я никогда не слышала о Приюте Лекаря. Насколько помню, в этом районе построены мотели для туристов. А вот Фридман где-то вычитал, что в скалах были пещеры. Там наши предки создавали алтари, воспевая культ матери-целительницы.

Надо бы взять в сопровождающие дружелюбного преподавателя по аптекарскому делу магистра Олви, но не хотелось привлекать ненужное внимание к расследованию. Я не боялась ехать одна, но на всякий случай прихватила дубинку-шокер и оружие. Бросив мобиль на обочине, вышла на поляну, усыпанную яркими цветами и травами. Я все шла и шла вперед, но было ощущение, что ни на миг не приближаюсь к видневшимся вдали скалам. Устав, присела в траву, а затем и прилегла, подложив руки под голову. Солнце скатилось к горизонту, поляна покрылась золотом, а небо заиграло всеми оттенками рыжего. Вершины скал окутало дымкой, словно мягкой вуалью.

Я вновь продолжила путь, срывая неведомые мне доселе яркие цветы. До ближайшей скалы так и не дошла, зато неожиданно очутилась у обрыва. Внизу раскинулось море, по волнам, словно маленькие пятнышки, сновали рыбацкие суденышки. Надо бы поручить Фридману и Лямкину съездить в деревушку на побережье и поговорить с местными жителями. Скорее всего, именно там и нашли одну из девушек. Но как она спустилась, ведь здесь крутой обрыв? Если только преступник местный и знает, как пройти к берегу. Взгляд зацепился за узкую тропинку, которая вела к чернеющему входу в пещеру. Но я не рискнула приблизиться, боясь, что сорвусь с обрыва.