Её не убили, а привезли в королевский подвал. То, как с ней обращаются, однозначно убедило Ведьму в том, что она нужна для чего-то мерзкого. И вряд ли её ожидает хороший конец.

Поэтому, отбросив сомнения, Грандмастер Рунной Магии стала готовится к последнему и единственному выходу из ситуации. Полное отсутствие маны и невозможность её пополнить означает для мага крах. Для любого, кроме…

Кроме высшего посвящённого в таинство рун. Руки Гудрун относительно свободны, а земляной пол в достаточной мере доступен для начертания. Нет освещения, так это не беда. Всё, что нужно, орчанка помнит наизусть, а для точности начертания есть пропорции собственного тела.

Ведьма внутренне горячо поблагодарила наставницу за вбитую в память Посвящённой много лет назад науку. Хоть Мать Хыдырагх и находится давно за Гранью, пусть духи берегут и греют её душу!

Гергудрун трудилась всю ночь, несколько раз вымеряя и вычисляя радиусы построения рунной пентаграммы. Пьявка вела себя спокойно, так как орчанка не потратила ни грана маны. А зачем? Пентаграмма после начертания накопит её за считанные часы достаточно.

Уже под утро, сев на пятки в центре начертанной фигуры, Ведьма погрузилась в воспоминания. Все приготовления сделаны и уйти навсегда в нижний необитаемый горизонт Астрала она может в любую минуту. Тело её останется в реальном мире, будет уязвимо, но душа уже не будет страдать. Тюремщики просчитались… И пусть ей самой выйти из этого состояния не удастся, остаётся надежда что кто-то из Посвящённых всё же освободит её тело и отвезёт в Цитадель Ковена. Зыбкая, несбыточная надежда. В особенности потому, что достаточно уничтожить тело орчанки и душа её так и останется пленницей Астрала на веки вечные.

Гудрун медлила. Для активации достаточно было незамысловатого движения пальцами, но… проклятое любопытство! Невыносимо хотелось узнать, зачем она понадобилась хумансову королю…

Спустя некоторое время, когда терпение Гудрун готово было лопнуть, за толстыми дверями послышалась возня, потянуло промозглым воздухом подземелья пополам с горелой вонью чадивших факелов. Дверь открылась и в темницу стали входить поочерёдно, сначала гвардейцы охраны Эдгара Жадного, выстраивающиеся цепочкой у стены, затем его высочество герцог Веннорский, тощий и длинный, как жердь, хлыщ в кавалерийских сапогах. И, наконец, сам король.

Хуманс небольшого роста и малопримечательной внешности с залысинами на голове и маленькими суетливыми ручками, непрестанно находящимися в движении. В данный момент они поминутно подносили к величественному носу кружевной платок. Делегацию гостей завершали две загадочные личности. В серых дорожных плащах с наброшенными капюшонами, которые скромно встали у выхода.

Огонь множества факелов превратил осветил самые отдалённые уголки темницы и Гудрун похвалила себя за предусмотрительность: линии пентаграммы были забросаны клочками гнилой соломы, что служила подобием постели узникам, пользующихся королевским гостеприимством.

— Что же это ты, братец, мне товар подпортил? Стыдно пред покупателями, — внимательные и холодные глаза короля ощупывали безучастно сидящую орчанку.

— Она цела, Эдгар… немного помята, но это всё та же Ведьма Ковена. Посмотри, татуировки, символы, знаки посвящения! Не ниже второй ступени… Согласен, мои люди перестарались. Но пойми и нас, государь. Она со своим телохранителем отправила за Грань половину отряда егерей!

— Ну, ну, Филипп, не набивай себе цену. Я знаю, как ты относишься к древним. Не будем обсуждать. Задачу ты выполнил. Уговор я помню. Король всегда платит свои долги.

— Свежо предание…

— Не забывайтесь, герцог! — король перешёл на визг и немедленно взял себя в руки, — всему своё время. Вы получите сполна вашу награду, но только после выполнения всех условий сделки нашими гостями, — король недвусмысленно повернулся к фигурам в серых плащах, что так и стояли у двери.

Молча переглянувшись, таинственные незнакомцы прошли к королю под бдительными взглядами гвардейцев:

— Хумааанссс, — едва слышный шёпот, раздавшийся из-под капюшона, заставил пробежать холодок по спине Гергудрун, — мы оссмотрим Ведьму…

— Смотрите сколько влезет. Но до полной оплаты, только на расстоянии.

— Хорошо, хумааанссс… — незнакомцы стали в двух шагах от сидящей орчанки. Та продолжала изображать транс и сквозь приспущенные веки и спутанные волосы, упавшие на лицо, внимательно следила за каждым движением незнакомцев в капюшонах.

Яркий свет факелов контрастными тенями скрывал их лица; но руки, нервные тонкие пальцы, оплетённые тончайшей паутиной мелкоячеистых цепочек белого металла, что плели паучью сеть незнакомых орчанке фигур, насторожили Гергудрун. Незнакомцы, приблизившись, расположились по сторонам, едва не касаясь условной границы пентаграммы. На кончиках пальцев того, что справа засветились ядовито-зелёные огоньки.

— Я же сказал, никакой магии! Или я позову изгоев! — суровый окрик короля тем не менее не смог скрыть дрожи в голосе.

— Хумаанссс… ты боишься… Не надо изгоев… Мы верны слову… Хороший товар… — стоящий справа незнакомец начертил в воздухе пылающими пальцами сложную фигуру, которая тут-же вспыхнула, осветив камеру ещё ярче и пропала без следа.

Ведьма почувствовала, что тянуть дальше не стоит. Любопытство может дорого обойтись:

— Ингуз!!! — выкрикнув, орчанка прочертила пальцем последнюю недостающую руну пентаграммы. Окружающий мир подёрнулся знакомой серой пеленой астрала. Упругая сила буквально выпихнула душу Ведьмы из тела. Спутанным сознанием и угасающим зрением Гергудрун ещё успела заметить, как безвольно обвисло на цепях её тело, а шквал сильнейшего ветра погасил факелы в камере…

— Идиоты!!! Повешу!!! — истерический визг короля наполнил камеру гротескным эхо. Лязгнули двери темницы. Потянуло мерзким и холодным духом подземелий.

Под потолком вспыхнул небольшой шар клубящегося пламени, озарив растерянные лица гвардейцев и перекошенную физиономию Эдгара Жадного с трясущимися губами.

Неизвестные в капюшонах склонились над телом орчанки. Свечение на пальцах одного из них усилилось, зелёные лучики, казалось, пронзают безвольное тело Ведьмы насквозь, упираются в пол камеры и растекаются по тускнеющим линиям пентаграммы.

— Ты обманул нас, хумаанссс… и ты пожалеешшь… — от шёпота незнакомца показалось, что тени за его спиной сгустились.

Между королём и неизвестными немедленно встал седой изгой, воздвигая призрачную стену пламени, от которой фигуры в капюшонах поспешно отпрянули.

— Никакого обмана, уважаемые гости. Всё в соответствии с договором. Вам нужна была Посвящённая Ковена. Живая и здоровая, лишённая связи с источником. Всё выполнено в точности…

— Но она ушшла в астраал…

— Не с помощью магии… Тёмный, — лицо седого изгоя выражало неприкрытую ненависть к незнакомцам.

Пауза неприятно затянулась, позволив гвардейцам вновь разжечь факелы и сплотиться вокруг короля, сдвинув щиты.

Стоящий незнакомец молча повернул голову в капюшоне к всё ещё сидящему у тела орчанки собрату. Тот провёл ещё раз вокруг Ведьмы руками, истекающими зелёным светом, и заключил:

— Изящщщноо… ты не учёл, что она Рунный Мастер, изгооой… Я исправлю ошшшибкуу… не здеесь… — он встал, и незнакомцы быстро заговорили на тихом певучем наречии. Их совещание длилось недолго.

Оба, как по команде, скинули капюшоны. Надменное застывшее выражение смуглых лиц, поблескивающие красные белки глаз, кожа, покрытая тонкой вязью рельефных татуировок, живущих собственной беспокойной жизнью…

Дроу.

Тёмные альвы. Раньше только за намёк о контакте с представителями этой расы любого простолюдина сажали на кол… Времена изменились.

В глазах стоящих впереди гвардейцев промелькнула тень суеверного ужаса.

Один из дроу, по плечам которого рассыпалась копна чёрных жёстких волос, отцепил с пояса плоский кожаный короб и поставил его у ног короля.

— Здесь всё, что ты просил, хумаансс… мы забираем Ведьму с собой. Маг моего Дома, — он указал на своего спутника, худого и абсолютно лысого дроу с серебряным обручем на голове, — построит портал на верхушке одного из донжонов замка.