— Это ты, виноват, Гавр…так заканчивают все Миротворцы… — голос безжалостного убийцы был спокоен и твёрд. Как голос учителя словесности. И куда подевался его акцент?

— Кто ты?! — прохрипел я, всё ещё не веря своим глазам, едва сдерживаясь от отчаяния и непоправимости произошедшего. Кровь стучала в ушах, а во рту появился мерзкий привкус. То ли от нарушения зрения, а может, от контраста искусственного света и опустившихся сумерек казалось, что мир вокруг нас с Юнусом пульсирует в такт биения моего сердца.

— Ты так ничего и не понял, Гавр. Какой же ты тупой, Миротворец! Все дорогие тебе люди будут умирать рано или поздно. Не важно: будешь ли ты поступать правильно или совершать ошибки. Ты анавр, а они — всего лишь люди…

— Я человек! А ты — мразь! Ты убил их, Юнус, или как тебя там сволочь поганая… И я…я убью тебя! А потом…

— Что «потом», Гавр? Будешь снова скорбеть, ныть и жалеть себя, жить с новой болью. Да ты благодарить меня должен: я освободил тебя от никчёмных привязанностей в фантомном мире, порождённым тобой же! Пойдём с нами! Зачем тебе горстка спятивших на своём предназначении Смотрящих? Они же только и способны на то, чтобы тратить драгоценный генетический ресурс на сотворение себе идола в виде некоего Закона и поклоняться ему до конца своих дней. Убогие! С Хранителями ты не только увидишь сотни…тысячи миров, но и покоришь их! — глаза Юнуса вспыхнули в сумерках ярким светом. А может, это было отражение звёзд или банального отблеска автомобильных фар. — Ты изменишь своё представление о разуме, выйдешь за рамки бренного тела…

— И перестану быть собой… — неслышно прошептал я.

Я слушал псевдо-Юнуса, а сам осторожно обшаривал ближайшее пространство. Помимо меня и убийцы, в нормальном ритме вокруг двигались лишь всего два человека, стоявшие за автомобилем, у которого мы разговаривали. Двое рослых мужчин с автоматами не спускали с меня глаз. Блин, вот и засада, только двигаясь в ускоренном темпе, я смог бы уйти от очередей, выпущенных практически в упор, да и то, не факт.

А этот продолжает вещать столь самозабвенно… Фанатик, мля… Сколько раз я слышал подобное? Из зомбоящика или от более удачливых коллег, попрекавших меня излишней щепетильностью, от офицера Абвера в 42-м, от Елисея, мать его, Николаевича, от полковника Генерального штаба в 1915-м, да мало ли ещё от кого? Старая песня.

Всем до меня есть дело и все лучше меня знают, как мне жить и кому служить. Надоело…

Чего тянуть. Я уже всё давно решил для себя. Смерть девчонок не должна быть напрасной. Значит, и мне пришло время умирать. Но не сразу.

Уже в прыжке к Юнусу я понял, что мой противник намного быстрее меня. Он как-то неожиданно исчез из моего поля видимости, а на пути у меня возник один из автоматчиков. Вот он-то был, скорее всего, равен мне по способностям. Или уступал. Выяснять времени не было.

Я всё ещё сжимал нож вага у себя в кулаке. Без всяких затей я подставил левое плечо под приклад автомата и одновременно нанёс страшный вспарывающий удар ножом удобно вставшему ко мне вполоборота противнику. Один есть! Я не успел высвободить оружие из живота автоматчика, как между нами оказался Юнус, вернее, его рука, сжимавшая рукоять широкого лезвия мясницкого ножа. В голове моей запоздало промелькнуло полузабытое название. Секач…

В следующее мгновение я уже таращился на культю на месте своей правой руки, тёмная струя из которой шустро брызнула на сучащего ногами в приближающейся агонии автоматчика. Нож вместе с моей кистью и частью предплечья так и остался в теле бедолаги… Из темноты ко мне вновь вывалился Юнус.

Разумом понимая, что как минимум я уже должен валяться без сознания от болевого шока, а как максимум умирать от кровопотери, провожая тускнеющим взглядом пробегающие над лесом вечерние облака, я не дал себе сорваться в отчаянный штопор безумия.

К моему удивлению, кровотечение прекратилось почти сразу: мышцы плеча выше культи свело короткой жестокой судорогой, а кровь свернулась грубой нашлёпкой, стянув края раны в кисет. Охренеть… Это что, опция по выживанию? Ай да аватар! Не предполагал, что у меня есть и такие способности. Может, если подождать, и конечность заново отрастёт?

Но мечтать сейчас некогда. Все события с этого момента словно бы понеслись вскачь. Парадокс, но уже пребывая в рапиде, внутри пространственно-временного ускорения я едва поспевал за действиями противника. Не дав Абдулмаджиду нанести повторный удар чудовищным инструментом мясника (интересно, наркоторговцы секач прихватили для меня или для праздничного шашлыка?), я, чтобы разорвать дистанцию, свалился вниз и по-рачьи заполз по днище пресловутой волги долбанного цвета какао.

Вовремя! По корпусу автомобиля и по земле буквально в полуметре перед моими глазами прошла автоматная очередь. Блин, ну почему я ещё жив? Очередь из автомата. В упор! И не говорите мне про везение…

Твою ж дивизию! Что-то грохнуло надо мной, запахло бензином и ещё какой-то палёной химией. Краска? Да ладно! Первая же очередь — и в бензобак?! Как-то неправильно мне сегодня везёт…

Чего я жду? Через несколько минут всё пространство под автомобилем превратится в импровизированный перевёрнутый гриль.

Я с болезненным любопытством снова поднёс культю к глазам. Кровь и правда не только не остановилась, но и свернулась плотным сгустком, затампонировав поверхность сморщившегося среза. Мда… Луговой. Ты теперь не анавр, а мечта военно-полевого хирурга. Или доктора Франкенштейна. Это как посмотреть.

Но пока мне было не до лирики. Н-на!!! Изловчившись, я постарался всадить каблуком в лицо, сунувшегося было под днище Юнуса. Эх, жаль, не попал. А в это время спину уже стало изрядно припекать.

Ладно, надо вылезать наружу. Один хрен, сдохну. Но уж лучше от пули, чем от огня. Предпочёл бы, конечно, от гранаты. Дело знакомое. Но за неимением гербовой пишут на простой. И чего я всё ещё хорохорюсь? Блажен будь, Миротворец…

Я выкатился с противоположной стороны автомобиля, который уже полыхал вовсю, освещая пространство на несколько метров вокруг. Наверно, это было наивно и даже глупо. Во всяком случае, ожидаемо для противника. Но именно этой своей тупой прямолинейностью я и застал одного из наркоторговцев врасплох.

Моё появление стало сюрпризом для второго автоматчика, чем я и воспользовался, подсекая противника из положения лёжа. Удачно получилось: противник подставил шею под отработанный удар локтем. Что ж, минус два!

Можно, пожалуй, не торопиться за кромку. Есть ещё шансы свести счёты с Абдулмаджидом и Юнусом. Волга уже вовсю полыхала, поэтому я не сразу заметил обошедшего автомобиль любителя яблок, злорадно наставившего на меня пистолет, блеснувший никелированными нашлёпками.

— А ты пижон, Юнус, — сплюнул я кровь разбитыми вдрызг губами, — слабо с одноруким на кула…

И в этот момент рванул бензобак. Серая мгла зимнего вечера полыхнула странно беззвучной вспышкой и моё сознание погасло…

На этот раз беспамятство длилось недолго. Это я понял, едва очнувшись и увидев перед собой Юнуса, тянущего свои грязные пальцы к моему горлу. Куда делся его мясницкий секач? Не самый дурацкий вопрос в моём положении. Будь бандит вооружён, следующая культя была бы уже на месте моей шеи.

А эта сволочь никак не успокоится! Судя по тому, что он всё ещё один пытается завершить недоделанное, мы пока из рапида не вышли. Поразительно! Раньше с потерей сознания я вываливался в реальный поток времени автоматически. И полностью обессиленный. Видимо, наша схватка подключила скрытые резервы организма анавра.

Юнус успел добраться до моей шеи. Пришлось напрячь мышцы и прижать подбородок к груди. Ситуацию усугублял факт моей однорукости. Одной левой особенно не навоюешь. Тем более, Юнус, будучи анавром, превосходил меня по физическим возможностям. Его питала злоба, меня же обида и острое желание мести, которое, едва я вспомнил о девушках, просто-таки заставило закипеть мою кровь.

Я стал дёргаться с удвоенным энтузиазмом, изгибаться дугой, пытаясь сбросить сидевшего на мне Юнуса. Зарево всё ещё полыхавших остатков автомобиля продолжало освещать его со спины. Мы хрипели, плевались, выли, но Юнус постепенно побеждал. Мне оставались считаные минуты. Странная мысль о нелепости происходящего мелькнула у меня в голове, когда я в пылу борьбы с дышащим и плюющимся мне в лицо наркоторговцем перевёл взгляд ему за спину: в фантасмагорическом танце теней в нашу сторону двигалась фигура Абдулмаджида.